Глава 1. Одетая в мужскую одежду героиня — пышная грудастая мазохистка!
Одним словом эту ситуацию можно назвать отчаянной.
Иначе ее стоит описать как пребывание на волоске от смерти.
Со всех сторон — вооруженные до зубов костяные големы. Штук десять, не меньше.
Между ними — либо заросли из кустов и деревьев, либо камни и неприступные скалы, либо бескрылые низшие драконы, известные как дрептилии.
Не уйти. Не уйти в принципе.
Куда ни сунься — везде поджидает смерть либо от ржавых мечей големов, либо от зубов дрептилий.
«Откуда они все здесь средь бела дня?.. Ничего себе сходил на кабанчиков поохотиться».
Вот что бывает, когда собираешься приготовить жаркое из кабана, а оказываешься в лесной западне.
— Хе-хе... и сказать нечего после того, как тебя обступили мои слуги? — горделиво произнесла ведьма.
Вряд ли она могла быть кем-то кроме ведьмы.
Если эта девушка, восседающая на дрептилии, управляющая разумом големов, одетая в остроконечную шляпу и черную мантию — не колдунья, то, стало быть, мошенница или просто ненормальная. И рожки, виднеющиеся под шляпой, тоже нацепила для устрашения.
— А теперь отчайся, Ард, сын Карнейжера!
— Если ты знаешь мое имя... то с самого начала охотилась именно на меня?
— Не совсем... я желаю наследство Карнейжера.
— Ох, черт... — Ард, не скрывая своих чувств, нахмурился.
— Что это за неприкрытое отвращение на твоем лице?
— Под наследством ты имеешь в виду Ваджулий?
— Правильно! Святой меч Ваджулий, грозу драконов!
Даже палец вскинула. Скверно. Очень скверно.
Ваджулий — святой меч, которым Гард, отец Арда, пользовался от души и которым сразил не один десяток драконов. Драконы так сильно боялись жестокой расправы, что решились на проклятие. Прошло уже два года с тех пор, как отец умер от проклятия, а сам Ард унаследовал святой меч.
— Если бы мог, сам бы отдал его тебе, да еще и в подарочной упаковке...
— Что ты все витиевато выражаешься?
— Как бы это сказать...
Ард совершенно не ощущал привязанности к мечу. Тот ему и даром не нужен, особенно если из-за клинка его окружают монстры во главе с ведьмой, которая грозится учинить смертоубийство. Если бы он мог просто отдать меч, то уже бы сделал это и пошел по своим делам.
Но, как гласит пословица о том, что «от змеи ног не откусишь», некоторые вещи совершить в принципе невозможно.
— ...Святой меч слился с моим елдаком, — честно объяснил Ард.
— Ты насмехаешься надо мной?
— Да, я так и знал, что ты так решишь.
— Как это вообще понимать, «слился с елдаком»?!
Неудивительно, но от заявления Арда ведьма скривилась. Под надвинутой на глаза шляпой Ард видел лишь губы собеседницы, но, судя по отсутствию морщин, та могла оказаться довольно молодой.
— Объясни так, чтобы я поняла! Начни с того, что означает «елдак»!
— Серьезно? Я должен объяснить и это?
Возможно, академические знания ведьм соседствуют с незнанием жаргона.
Или, как вариант, губы ведьмы не обманули, и она и в самом деле очень молода.
Как бы там ни было... это шанс.
— ...Елдак — это владыка местной горы.
— О как, владыка?
— Вот уже 500 лет это таинственное создание, называемое Елдаком, живет в тихом роднике в глубинах горы.
— Елдак...
— Одни говорят, что он подобен непреклонному, словно клинок, столбу, другие же уподобляют его змее. На лице его нет ни глаз, ни носа, ни ушей, один лишь маленький рот. Это удивительное создание изрыгает из него в свою добычу густую белую жидкость.
— Изрыгает... жидкость.
— Более того, говорят, что внутри этой жидкости находится невидимые для глаз крошечные скопления яиц.
— Невероятно. Так значит, если они попадут в тело...
— Разумеется, они вылупятся и будут высасывать телесные соки изнутри.
— Елдак ужасен!..
Она ведется. Пойдем дальше.
— В последние годы Елдак стал настолько неугомонным, что я, вооруженный наследием отца, вызвал его на бой. Но противник оказался силен... чем больше его задеваешь, тем крупнее и тверже он становится. К тому же он продолжает отплевываться белой жидкостью, которая так сильно пахнет, что не дай бог попадет на одежду.
— И? Что было дальше?! — ведьма походила уже на ребенка, слушавшего сказку о герое.
Арда происходящее тоже увлекло настолько, что он вложил в голос еще больше чувств:
— И вот, когда юный Ард понял, что владыка горы Елдак ему не по зубам, он решился и изо всех сил швырнул во врага святой меч!
— Ого!
— Одна за другой сверкали молнии! Воздух содрогался от грома! Стихия святого меча Ваджулий — электричество. Сможет ли он запечатать Елдака своей силой?!
— И как?! Получилось ли у него обездвижить Елдака?!
— И вот даже великий и ужасный Елдак не выдержал и начал съеживаться! Да, Елдака именно что удалось запечатать... но! Елдак бессмертен! Он всегда готов восстать, лишь стоит кому-то тронуть его! Не смей и думать о том, чтобы сорвать эту печать! Потому что иначе ужас Елдака вновь овладеет миром!..
— О-о!
В ответ раздались восторженные аплодисменты.
Ура. Он победил. В его груди разливалось ощущение выполненной работы.
— Я все прекрасно поняла! Получается, сейчас Ваджулий покоится в горном источнике вместе с Елдаком?!
— Да-да, другими словами, у меня его нет!
— Но ведь ты можешь провести меня к этому источнику?!
Но он просчитался. А ведь уже думал, что сейчас она отстанет.
— ...Ладно, проведу.
— Хе-хе, мне нравится твой настрой. Слуги, идемте.
И Ард пошел. Големы и дрептилии шли так, чтобы не выпускать его из окружения.
Они просто шли к горе. Големы рубили все мешавшие кусты, так что останавливаться не приходилось. А значит, нужно чем-то отвлечь противника, пока их не заметят и не придут на помощь...
Раз уж такое дело, можно и спеть.
— Кро-олик, кро-олик, кроль-головоре-ез.
— Что с тобой?.. От страха с ума сошел?
— В горах без песен никак. Давай со мной, э-э, как тебя?
— Наги.
Дрептилия, на которой восседала ведьма, переместилась и теперь шагала сзади и сбоку от Арда.
— Кро-олик, кро-олик, кроль-головоре-ез.
— Кро-олик, кро-олик, кроль-головоре-ез.
Подпевала ведьма на удивление неплохо.
Ард скосил взгляд и заметил, что молодостью цвело все ее лицо, а не только губы. Даже с прищуренными глазами почти детское личико выглядело милым, а не суровым. Из-за длинной мантии и того, что она восседала на дрептилии, рост оставался ее неизвестен, но, судя по ширине плеч, тело у нее женственное и миниатюрное. Настолько, что украшающие голову коровьи рога казались неуместными .
«Так она и вправду молода?.. Или же это заклинание юности?»
Ее волосы, выглядывавшие из-под шляпы, яркого золотистого цвета. Переодевшись, она вполне могла бы сойти за юную знатную леди.
«В других обстоятельствах я бы к ней, наверное, подкатил...»
Но какой бы милой она ни казалась, сейчас эта ведьма угрожала жизни Арда.
Поэтому он принялся петь еще громче, чтобы эхо доставало как можно дальше.
— Живым ты не уйде-ешь от кроличьих уше-ей.
— Живым ты не уйде-ешь от кроличьих уше-ей.
— Слышит он твой пульс, знает и дыхание. Только отвернешься — и по шее тюк!
— Какая мерзкая песня... — Наги недовольно скосила взгляд на Арда. — Ты... действительно сын Карнейжера?
— Ты напала на меня, даже не убедившись в этом?
— Я слышала городские слухи о сыне Карнейжера. Ты подходишь под описание... но для сына того маньяка-безбожника в тебе на удивление мало честолюбия.
— Ты знала моего отца? — спросил Ард, и Наги сильно скривилась.
— Не лично... но в прошлом было дело.
— Узнаю своего отца — он мог доставлять другим неприятности даже без личного вмешательства, да.
Карнейжер Гард считался сильнейшим из героев западной части континента, стоявшим в одном ряду с героем Люцианом. Воитель, больше всего на свете любивший жестоко истреблять драконов. И если ведьма лично видела, что он творил, то Ард мог понять, почему она считала его не героем, а маньяком-безбожником.
— А вот я, в отличие от отца, человек простой, — бросил Ард. — Я не собираюсь до конца своих дней связываться с опасной работой искателя приключений. Я хочу открыть где-нибудь свою столовую или трактир и жить себе спокойно... Под предлогом курсов молодых домохозяек знакомиться с молоденькими девушками и жениться на какой-нибудь покрасивее...
— Понятно, весьма скромная мечта. Ну, ей уже не суждено сбыться.
— Неприятные вы, однако, замечания отпускаете, уважаемая Наги.
— А как иначе? Я ведь убью тебя, как только ты меня проводишь.
За ее широкой улыбкой скрывалась скорее не злоба, а беззаботность. Из-за этого предположение, что она, наверное, убивает других с легким сердцем, становилось еще убедительнее.
Арду не оставалось ничего другого. Лишь песня могла вытащить его из глубин отчаяния.
— Кро-олик, кро-олик, кроль-головоре-ез.
— Живым ты не уйде-ешь от кроличьих уше-ей.
Наги, совершенно не замечая его намерений, подпевала от всей души.
Это его единственный шанс на спасение.
«Пожалуйста, услышь нас, Кирше!..»
У нее превосходные уши и чутье. Как только она заметит, что Ард припозднился, а затем услышит доносящуюся с горы песню — обязательно примчится на помощь.
Наверное, она придет. Хорошо, если она придет.
От осознания того, как отчаянно он пытается выдать желаемое за действительное, к глазам Арда подступили слезы.
Зато когда в зарослях послышался шорох, плач отчаяния моментально сменился слезами радости.
— Кто там?!
Наги даже не зачитала заклинание, но на ее руках тут же вспыхнули огненные шары.
— Прости, но ты случайно не... Ард, сын Карнейжера Гарда?
Голос раздался сверху.
Из зарослей выпрыгнул белый конь.
А на его спине восседал всадник в лазурной броне.
И Ард, и Наги шумно вдохнули.
Судя по внешнему виду брони, расписной мантии и украшенной узде, это почти наверняка рыцарь. Из всех профессиональных военных рыцари постигают воинское ремесло в самых мельчайших деталях, и пусть на коже незнакомца и нет ни единой царапины, что наводит на подозрения, он все же...
Лицо его неподвижно, как у ледяной статуи, а взгляд угрожающий, словно клинок.
В черных, подобно ониксу, глазах виднелась непоколебимая воля.
— Простите, что не спешиваюсь... но меня зовут Люциан. У меня срочное дело к сэру Арду.
После таких слов немудрено уверовать в чудеса.
Ард громко повторил это имя.
— Люциан... о-о, так вы великий герой сэр Люциан!
Плечи Наги задрожали.
— Люциан... сильнейший воин среди людей, восхваляемый наравне с Карнейжером Гардом! Юный воитель, избранный святым мечом дьявольской погибели, посвятивший свою жизнь свержению императора демонов! Невероятный мечник, способный в мгновение ока одолеть как дракона, так и ведьму!
Может, он и обознался, но это неважно. Главное, чтобы Наги подумала, что рыцарь пришел спасти Арда.
— Восхваляемая в легендах красота! Прекрасные черные волосы, великолепный доспех — все в точности, как в сказаниях о Люциане! Не могу поверить, что встречусь с вами здесь и сейчас!
Ард продолжал громко разглагольствовать, периодически поглядывая на Наги.
Та прикусила губу, затем потушила огненные шары и хлопнула по спине своей дрептилии.
— Отступаем, слуги! Я еще вернусь, герой Люциан и безнадежный парнишка! — оскорбив напоследок Арда, ведьма и ее слуги убежали к горе.
Хорошо, что эта ведьма оказалась настолько тупой.
Ард с облегчением вздохнул и улыбнулся всаднику.
— Спасибо, господин Люциан.
— Ага, — равнодушно ответил Люциан.
Он смотрел даже не на Арда, а в сторону, куда убежала Наги.
Возможно… та пыталась лишь сделать вид, что ушла, а затем атаковала бы их.
С этими мыслями Ард посмотрел туда же.
Они прождали какое-то время… но ничего не происходило.
— Господин Люциан?..
— М… м-м? А-а, извини, отвлекся.
Арду показалось, что выражение лица Люциана осталось таким же волевым и невозмутимым просто потому, что тот не успел как-либо отреагировать на произошедшее.
Приглядевшись, Ард заметил, что рыцарь зиял рассеянностью.
Если сравнивать его с друзьями Карнейжера и им самим, то поза и жесты рыцаря совсем не внушали доверия. Например, у него слишком уж незамутненный взгляд и чересчур напряженные суставы, которыми вряд ли получится отразить неожиданную атаку.
— Э-э, вы точно настоящий господин Люциан?
— Да, я великий герой Люциан.
— Ого, а правда, что ваши навыки мечника…
— Совершенно невероятны. Я сильнее всех на континенте.
«Третьесортный мошенник», — заключил Ард.
— И что от меня нужно сильнейшему на континенте?
— Я хочу Ваджулий, святой меч победителя драконов. В долгу не останусь.
Все-таки мошенник. Рассчитывает выдать себя за знаменитость, похитить святой меч и задорого продать?
— Простите, господин Люциан, но даже если бы я захотел отдать вам меч моего отца… — начал было Ард, но прервался и шумно вдохнул.
— Что такое, Ард?
— Ш-ш, — Ард поднес палец к губам.
Где-то совсем рядом послышался шелест.
Между деревьев появился огромный силуэт.
Темно-красная змея таких размеров, что ее можно принять за еще одно дерево.
Безносая и безглазая, она имела лишь рот, истекающий вязкой жидкостью.
— …Владыка горы существует!
— О, о, о-о?
Пока Ард и Люциан дрожали, змей вытянул голову.
Затем сузил рот.
И в тот самый момент, когда Ард прыгнул в сторону, выплюнул густую белую жидкость.
— Хья!
Люциан тут же сжался. Его белый конь, в свою очередь, отскочил назад.
Люциан шлепнулся на землю лицом вниз.
Густая жидкость угодила ему на спину.
Плащ тут же начало разъедать, а в воздух с шипением поднялся белый пар.
— Кислота?!
Спрятавшийся за мощным деревом Ард потянулся к топорику, свисавшему с пояса, но пальцы обожгло электрическим разрядом. Он нахмурился — все-таки ему не дозволено вооружиться.
Но сейчас не время грустить о том, что в сложившейся ситуации ему нельзя взяться ни за оружие, ни просто за режущий инструмент. Нужно выбрать одно из двух.
— Бежать… или все же помочь.
Ард взглянул на дрожащего на земле упавшего всадника.
Арда учили тому, что принимать решения в бою нужно моментально. Поэтому он резко выпрыгнул из-за дерева.
За мгновение до того, как змей вновь попытался плюнуть в рыцаря кислотой, Ард достал из кармана небольшую склянку. Он бросил ее точно в лицо змею.
Склянка разбилась, выпустив облако порошка.
Змей немедленно вдохнул его, после чего резко замотал головой, отплевываясь порошком и кислотой. Ард увернулся от снарядов и подскочил к рыцарю.
— Ну же, вставай, мы бежим!
— П-попрошу называть это перегруппировкой!
— Кого ты из себя строишь, самозванец бестолковый?!
— Б-бестолковый?! Как ты смеешь так оскорблять героя Люциана?! — возмутился Люциан с покрасневшим лицом.
Его все еще покрывала грязь и трава, и он с трудом сдерживал слезы.
Впрочем, пусть он и недостоин называться героем, но жизнь Арду спас, а значит, Ард ему обязан.
Взвалив рыцаря на плечо, Ард попытался пуститься наутек… но обнаружил, что его ноша неожиданно тяжела.
«А ведь я делал поправку на доспех!..»
Он на удивление тяжелый. Судя по их позе и центру тяжести, можно сделать вывод, что неестественный вес сосредоточен где-то в районе груди рыцаря, но что…
И тут Ард услышал за своей спиной сосущий звук.
Ард сразу же толкнул Люциана вбок, а сам воспользовался отдачей, чтобы отскочить в противоположную сторону.
Через то место, в котором они только что находились, пролетела струя жидкости и попала в ствол дерева. Кора начала растворяться.
Змей бросился к Люциану и успел на мгновение раньше, чем до него добрался Ард.
— Уа-а! — жалобно завопил лжегерой.
Теперь змей обовьется вокруг него, переломается кости, впрыснет в рот кислоту, а затем высосет растворенные внутренности…
Стоило Арду вообразить все это, как он, скрепя сердце, решил:
«Ты дорого мне обошелся, перец… я так экономно и бережно расходовал тебя!..»
Ард со слезами на глазах сжал в руке склянку с черным перцем.
— А ну, стоп!.. — остановил его громкий голос.
Из-за спины выскочили два длинных белых уха.
— Кролик…
Люциан смотрел, как маленькая фигура на огромной скорости подбежала к нему и…
Бац!
— Гьяха!
Фигура пнула рыцаря по лицу, заставив отлететь.
Сама же белая крольчиха воспользовалась импульсом и подлетела к самой голове змея.
Затем она вытянула одетые в рукавицы ладони и…
Тюк.
Отрубила змею голову.
Но не успели телесные соки облить кролика, как она толкнула тело ногой и отскочила. Затем она еще раз пнула Люциана, отбрасывая за одно дерево, а сама укрылась за другим.
По земле расплескалась кровь, смешанная с кислотой.
Змей еще какое-то время извивался на земле, потом резко замер. Затем распался.
— Опасно было, Ардик, — сказала белая крольчиха, широко улыбаясь и скаля зубы.
Естественно, она не то чтобы полностью крольчиха.
Она прямоходящий разумный белый кролик — фирбитт — облаченный в нехитрое красное одеяние с открытым животом. И длинные белые уши, и розовые волосы, и бледная кожа, и красные глаза, и в особенности тело, близкое по пропорциям к телу человеческой девочки, только подчеркивали схожесть с крольчихой.
— Спасибо за спасение, Кирше… и правда, опасно.
— Если уж поешь, то пой получше. Будь твой голос прекрасен, как у сирены, я примчалась бы раза в три быстрее.
Длинные уши фирбиттов слышат на порядок лучше людских. И пусть, Ард не был уверен, что она услышит горную песню, та сработала на удивление хорошо.
— Ворпал… Киршбаум, — осторожно проговорил Люциан, высовываясь из-за дерева и глядя на Кирше.
— О-о, так ты меня знаешь? Я на удивление знаменитая.
— Известна как настоящая богиня смерти и союзница Карнейжера Гарда. Она двигается так быстро, что может угнаться за тенью, и способна отсечь голову противника одним ударом прежде, чем тот что-либо заметит.
При всей невероятности слухов посмеяться над ними не получалось.
Хотя эта девушка и доставала Арду лишь до живота, а своими лишенными округлостей формами и тонкими конечностями походила на маленькую девочку, она действительно расправилась со змеем моментально, словно истинная богиня смерти.
— А-ха-ха, слыхал, Ардик? Вот какая у тебя могучая подруга.
Хотя любому показалось бы, что с этими словами Кирше надменно и самодовольно усмехнулась, Ард воспринял ее смех как добродушный и приятный. Ему всегда так казалось, ведь Кирше присматривала за ним еще с тех пор, когда сам он уступал ей ростом.
И он никак и ни за что не мог дорасти до нее. Он всегда считал ее старше и главнее себя.
— Ну так что, Ардик, кто эта девушка?
— Я н-не девушка! Как ты смеешь так называть героя Люциана, девочка?!
— О-о, хорошо, что у людей зрение ни на что не годится. Я уже немного вышла из того возраста, когда меня можно было называть девочкой. Ну ничего-ничего. Давай, назови меня молоденькой еще раз, сделай комплимент, — Кирше смущенно почесала щеку.
— Т-ты насмехаешься надо мной?.. Ах ты! — Люциан разозлился и попытался выхватить саблю.
Но та застряла в ножнах и лишь громко лязгала..
— А, а-а… э-э, п-погоди немного!
После недолгой возни он все-таки смог вытащить клинок и занести его над головой. Крайне уязвимая поза. И это не какой-то блеф. Он просто неумелый.
— Мое имя — Люциан! Я герой, благословленный святым мечом Люксиэлем! Не смей называть меня девушкой, ибо я мужественнейший из всех мужей!
— Но все-е-таки, голос у тебя для мужского высоковат, да и тело…
Стан, просматривавшийся в проеденные кислотой дыры… оказался довольно пышным.
Весьма и весьма.
Полный доспех скрывал это, но сейчас стало понятно, что ткань все время натягивали вовсе не мускулы, а подкожный жир.
— Да и задница у тебя такая, что явно видны широкие тазовые кости. У людских женщин кости таза как раз шире, чем у мужчин, для облегчения беременности и родов, к тому же жиром обрастают легче.
— Я п-просто немного толстый!
— Тогда почему у тебя подтянутое лицо и нет двойного подбородка?
— И еще я только что заметила, что у тебя грудь на доспех давит.
— Э-э-это у меня просто мышцы накачанные.
Одна слабая отговорка за другой.
Ард вздохнул и похлопал Люциана по плечу.
— Тяжело нынче мошенницам, приходится лезть в мужскую одежду.
— А-а, так ты моше-енница. Ну, ты поосторожнее с преступной работой-то, — проговорила Кирше, шлепая Люциана по заднице. — К тому же, это ведь вовсе не святой меч Люксиэль. Знаю я эту маркировку — она такая же, как у дешевок, которые продают в Шейдене.
— Н-неправда! Вы ошибаетесь! Я герой! Герой Люциа-ан! — огласил окрестности горы вопль.
Ард и Кирше ночевали в гостинице в западном Шейдене.
Город Шейден разделен пополам рекой Дени, тянущейся через весь контент. Благодаря ей он во все времена был процветающим центром торговли. Здесь полно гостиниц, построенных для купцов, и именно в одной из них Ард с Кирше остановились.
«У чешущегося льва».
Дешевая гостиница с минимальным сервисом и таверной на первом этаже. Арда она привлекала возможностью творить на кухне что угодно.
По возвращению с горы Ард пожарил купленные на рынке яйца, чтобы заправить их собранными по пути фруктами ако.
Конечно, он огорчился из-за того, что не смог убить кабана, но, с другой стороны, он не мог держать оружия и не сумел бы разделать тушу. Поэтому Ард снял кожуру с ако и заменил мясо красной мякотью этих фруктов.
Он заправил фрукты секретным соусом собственного изготовления, гасившим невыносимо кислый вкус ако, затем наложил их в тарелку и добавил жареные яйца..
— Отлично! Блюдо дня от Арда, ако с яйцами, готово!
— Ура, давай сюда, — сбоку появилась Кирше, попробовала на вкус и кивнула. — Сойдет. И как ты умудряешься без ножей обходиться, Ардик?
На ее губах появилась легкая улыбка. Судя по всему, она оценила еду где-то на 70 баллов из 100.
Его наставница строга, как и всегда. В противном случае ему не к чему было бы стремиться.
— Ну что, Кирше, толкнешь по три рио?
— Так точно.
Кирше разделила ако с яйцами на шесть тарелок, поставила их на поднос и вынесла в зал.
Раздались привычное восторженные возгласы.
— О-о, Кирочка!
— Какая Кирочка маленькая и миленькая!
— Да-да-да, это ваша миленькая госпожа Киршбаум с довольно неплохой едой, приготовленной ее любимцем. Три рио за тарелку, есть желающие?
Посетители вызывались одни за другим. Судя по всему, им нравилось.
За тот месяц, что Ард прожил здесь, его стряпня постепенно стала известной и прославила «У чешущегося льва» в узких кругах. Большую часть прибыли забирало заведение, но Ард не жаловался, покуда ему позволяли хозяйничать на кухне.
Ард сделал еще три порции и понес их к дальнему столу. Поставив по тарелке перед закончившей работать официанткой Кирше и сидевшей с каменным лицом Люциан, он сел за стол и сам.
— Прости, что так долго, Люциан.
— Вот уж действительно, долго. Я бы предпочла отужинать в более богатом заведении, достойном героя, но не хочу вас обременять, так что перетерплю. Но вообще я... — выговорилась Люциан с надменным лицом, поднося вилку с едой ко рту.
Затем она на мгновение остановила ее... после чего все же донесла и принялась пережевывать.
Затем взяла вилкой еще еды. Снова тщательно пережевала.
— ...Вкусно, — ее голос слегка поплыл, и потому показался обаятельным.
— Ну вот, раз уж Люциан по вкусу пришлось, значит, блюдо удалось на славу.
Может, она и фальшивая героиня, но все равно казалась немного оторванной от мира сего. Скорее всего, это воспитанная в неволе дочь разорившегося аристократа, вкусившая горечи и вынужденная зарабатывать мошенничеством.
И эта девушка с куда более изысканным, чем у простолюдина, вкусом, похвалила стряпню Арда.
От радости тот даже заулыбался.
— Ну так что, Люциан, давай еще раз и по порядку.
— М, ням, а... м-гум.
Люциан быстро опустошила тарелку и по очереди бросила на стол три монетки в одно рио.
Затем она закрыла глаза, словно наслаждаясь послевкусием, три раза вдохнула и выдохнула, и начала:
— Так получилось, что я, герой Люциан, встретила врага, которого невозможно победить одним лишь святым мечом Люксиэлем. Поэтому мне нужен еще один святой меч. Очень немногие могут потягаться по силам с Люксиэлем... но я подумала, что святой меч Ваджулий относится к их числу, поэтому пришла выпросить его у тебя.
— Ну-у, я бы с радостью расстался с ним за определенную сумму, но...
— Этого хватит? — Люциан достала богато украшенный кожаный мешочек.
Она уже собиралась высыпать его содержимое на стол, но ей помешала рука Кирше, которая резко схватила ладонь Люциан и спрятала ее под столом вместе с мешочком.
— Эй, ты, на глазах людей-то разбрасываться не надо. Привлечешь внимание нехороших личностей.
— Но я должна доказать, что способна достойно заплатить.
— Я по звуку поняла. Этого однозначно хватило бы, — заключила Кирше.
Ард признавал, что она гораздо мудрее него в житейских вопросах. Наверняка в мешке столько золота и драгоценностей, что за них и правда можно купить Ваджулий... но в любом случае, демонстрировать такие богатства в таверне — верный признак несмышленой аристократки.
А значит, возможно, она вовсе не мошенница, пытающаяся обобрать Арда.
Если ей настолько нужен Ваджулий, что ради него она прикидывается Люцианом, то Ард бы с радостью передал меч ей.
— Понимаешь, я был бы вовсе не против продать его.
— Мне нравится твой настрой. В своих дневниках я непременно упомяну обывателя с похвальным настроем.
— Мне не совсем нравится, как ты выразилась, но... ладно. Я мечтаю стать поваром, и мне такая опасная штуковина как Ваджулий совершенно ни к чему.
— Значит, переговоры состоялись! Прекрасно, удача улыбается мне!
— Нет, подожди, я еще не договорил.
— Меня не волнуют рассказы о твоей жизни! Давай быстрее меняться!
Она протянула ему мешочек.
Конечно, Ард понимал, что она спешит, но ее нежелание слушать уже начало раздражать.
— Эй, ты... дело в том, что я не могу отдать тебе его, хоть и хочу!
— Поздно сомневаться и отказываться от своих слов! Быстрее! Повар, сын Карнейжера — это как ящерица, сын дракона! У тебя, как у простолюдина без гроша за душой, больше не будет такого шанса! Ну же, утоли свою жадность!
— Кирше, не могла бы ты за меня ее шлепнуть?
— Да, шлепок по попе ей бы не помешал, тем более по такой сочной.
Кирше звучно шлепнула Люциан по заднице, и девица громко вскрикнула. Типично женская реакция.
— К-как вы смеете продолжать оскорблять меня?! Где ваше уважение к герою?!
— Так вот, ты слушай. Есть причина, по которой я не могу отдать тебе меч, хоть и хочу. Дело не в принципах, просто это физически невозможно.
— Объясни так, чтобы я поняла. Ты что, утопил его в реке?
— Я не потерял его. Он есть.
— Тогда! Давай! Быстрее!
Люциан поднесла к нему лицо. Суровый у нее вид.
Только вот фыркает постоянно.
Откровенно говоря, выглядит она немного мрачно, что не отменяет того, что облик ее весьма симпатичный. Аккуратная переносица разделяла большие черные глаза. В их чарующей тьме тонул как свет, так и взгляд... благодаря своим глазам и серьезному выражению лица, на человека, видевшего ее впервые, она действительно могла произвести сильное впечатление.
«А она красивая».
Даже жаль прятать такую красоту под мужской одеждой, хотя так она наверняка привлекала к себе и женское внимание.
Ард ощутил, что между ног у него пробежал электрический разряд, и нахмурился.
Плохо. Началась реакция. Унять ее будет весьма непросто.
— Ну же, быстрее!
Ард уже ощущал запах женского тела, смешанный с запахом пота.
Его промежность настойчиво зудела.
— ...Что, если я скажу, что меч слился с моим елдаком?
— С елда... с чем?
Она еще и невинная. Как же тяжело устоять.
Смочив пересохшее горло и изо всех сил стараясь унять возбуждение, Ард пояснил:
— Это проклятие дракона. Мой отец убил столько драконов, что в конце концов погиб от их проклятия. Но и это не смогло унять их гнев, который в итоге изменил и сам Ваджулий...
— Короче говоря, Ваджулий слился с телом Арда. Надо сказать, меня это тоже ошеломило.
— Кроме того, между владельцем Ваджулия и мечом есть узы, которые запрещают владельцу брать в руки другие клинки. Из-за этого я вынужден даже готовить, не прибегая к ним...
Ард положил ложку на стол и коснулся ножа Люциан.
Проскочила электрическая дуга, и палец отозвался резкой болью.
— Уф... когда пытаюсь прикоснуться, получается такое.
Он сказал все, что нужно. Остается ждать ее реакции.
Ард совершенно не против избавиться от наследства покойного отца. В памяти Арда отец остался жестоким и безжалостным маньяком-убийцей. Сам же Ард совершенно не унаследовал его черт и мечтал стать поваром, чтобы дарить людям радость.
На деньги Люциан он открыл бы свой ресторан.
Поэтому он хотел, чтобы она поняла.
— Я не до конца поняла... а отрезать?
— Нельзя! Я умру!
— Покажите мне хотя бы, как это выглядит! Может, его можно извлечь?!
— Да не в этом тело, я же сказал, он слился с моим сама-знаешь-чем...
— Я же сказала, не понимаю! Покажи!
— Тебе так посмотреть хочется?!
— Потому что иначе непонятно! Покажи мне этот твой елдак!
До чего бестолковая мошенница.
Ард так рассердился, что сказал слова, которые не собирался:
— Ладно уж, покажу! Только потом не реви!
— Как скажешь, клянусь именем героя Люциана!
Взяв девушку за руку, Ард потащил ее вверх по лестнице.
Оставшаяся в одиночестве Кирше допила эль, с улыбкой провожая их взглядом.
— Ардик уже совсем взрослый стал... удачи, молодежь.
Он действовал импульсивно, следуя своим позывам и глубоко не задумываясь.
Первым делом после того, как Ард завел Люциан в свою комнату, он сказал ей:
— Броню снимешь?
— ...Зачем?
— Потому что сейчас я обнажу очень деликатную часть своего тела. Если тебе вдруг взбредет ударить по ней своей твердой броней, я, грубо говоря, сдохну. А Ваджулий наверняка сломается.
— Это... опасно, — согласилась Люциан.
После этого она принялась по частям снимать доспех. Детали то и дело цеплялись за тело, а ее суставы неуклюже сгибались. Очевидно, к таким действиям она не привыкла.
— Ты герой, но у тебя нет оруженосца?
— Есть, но... он в отпуске по личным обстоятельствам.
— Дай я помогу.
Арду пришлось подойти к ней со спины и помочь. Судя по всему, она действительно привыкла, что переодеванием занимается кто-то другой, так как совершенно не стала сопротивляться.
Может, она и мошенница, но явно знатного происхождения.
От того, что он снимал с богатой девушки... пусть и доспех, а не одежду, сердце Арда невольно подпрыгнуло. Ваджулий отозвался на его возбуждение приятным электрическим током.
«У нее и с мозгами, и с руками туго, но пахнет она неплохо...»
Когда Ард снял доспех, тот женский запах, что он недавно уловил, стал гораздо плотнее.
От зазывающих мужчину феромонов в сознании вспыхнул огонь.
Вот только унять его нельзя... по крайней мере, пока.
Помимо того, что Ард никогда не познавал женщину, с тех пор, как Ваджулий слился с ним воедино, он не мог даже мастурбировать. При попытке взяться за член, по его телу проходил разряд такой силы, что Ард терял сознание.
Похоже, что когда Ваджулий слился с мужским достоинством Арда, то перестал быть мечом, вместо этого став «другим оружием» со своими ограничениями.
Из-за этого единственным выходом для семени оставалась поллюция, а сам Ард понимал, что будет звучать жалко, и никому об этом не рассказывал, но по факту...
У него аж свербило.
— Все, я разделась. Теперь покажешь? — высказалась Люциан так, словно сделала все сама, и встала в горделивой позе.
Она осталась в белой блузке с кружевами и шнурками и в оливковых штанах из плотной ткани... и обе эти вещи кричали от боли.
Полная грудь внушительно выпирала вперед, а штаны едва справлялись с пышностью ее зада и бедер.
— ...Послушай, Люциан, неужели ты считаешь, что хоть кого-то убедишь, нарядившись мужчиной?
— Ч-что? На моем прекрасном накачанном теле нет ни грамма женского жира! — Люциан выпятила грудь.
И вместе с этим раздался звук рвущейся ткани.
А еще вместе с этим объем ее груди тут же вырос чуть ли не вдвое.
— М-м-мой бинт!
Итак, она скрывала их.
Две не вписывающиеся ни в какие рамки сферы размером с человеческую голову каждая.
Они слишком большие, чтобы кормить ими младенцев. Сгустки мягкости, натянувшие блузку до предела, словно созданы для мужских ласк. Между пуговиц блузки проглядывала как впадина между ними, так и белый бинт, что их стягивал.
Огромные, пышные, блестящие от пота груди.
Инстинкт Арда взял свое.
Он резко сорвал шнур, на котором держались штаны.
Те послушно скользнули на пол, и член бодро вырвался на свободу.
— А-ай-я! — почему-то издала Люциан странный вопль.
— Вот — это и есть мой святой меч, слившийся с Ваджулием. Моя гордость, можешь оценивать, сколько хочешь.
Ард упер руки в боки и выдвинул бедра.
Он хотел во всей красе показать свой могучий клинок грудастой девушке, прикидывающейся героем.
Сейчас, когда накопленная воздержанием страсть вырвалась на свободу, его тело начало бушевать.
— Т-т-так это и есть елд-дак?..
Грудастая девушка закрыла лицо руками и очаровательно подглядывала сквозь пальцы.
— Если ты не знаешь слова «елдак», то как он, по-твоему, называется?
Голос Арда прозвучал игриво. Из-за томившейся похоти он стал гораздо агрессивнее.
— Н-ну как... волшебной палочкой...
— Хм-м. Ты выдаешь себя за мужчину, но называешь его волшебной палочкой?
— Э-э-это выражение из моих родных мест.
— Ладно, уговорила. Вот, а теперь смотри.
Ард шагнул к ней. Люциан вздрогнула.
Ард положил руки ей на плечи. Как же они подрагивают.
Наконец, Ард напряг руки, и девушка осела на пол.
Перед ее изумленным взором оказались прожилки члена.
— Ого... ничего себе!..
— Еще бы, ведь он слился со святым мечом. Размер — моя гордость.
— Д-да уж, кажется, он и правда большой...
Если точнее, то по размеру он на головку больше среднего. До слияния с мечом член был на полголовки короче, так что проклятие драконов в каком-то смысле следовало поблагодарить... правда, девушек от него у Арда не прибавилось.
«Но такими темпами... у меня может получиться!»
Судя по всему, Люциан ничего не понимает в сексе. Кроме того, в ее взгляде таится любопытство. Если не оплошать, то сегодня можно стать настоящим мужчиной.
Потеря девственности... какое приятное словосочетание.
Особенно, когда тело твоего партнера — просто средоточие женственности.
Стараясь не выдавать своего возбуждения, Ард подергал членом.
— У, ух-ты, даже покачивается!..
— Вес и диаметр придают внушительности, да? А теперь оцени изгиб. Я считаю, что он достоин настоящего шедеврального клинка.
— И, и правда... его изгиб напоминает о мечах-катанах из дальневосточных стран.
— Полюбуйся на озорную пульсацию! Чувствуешь силу, которую придает ему святой грозовой меч Ваджулий, юная леди?!
— Я не леди, я герой!..
— Ну же, смотри, как дергается.
— Ой, и правда, а еще из него что-то прозрачное вытекает!..
Люциан уже всецело фокусировалась на члене, собрав глаза в кучку и даже забыв закрыть лицо. Она мелко дышала и иногда сглатывала слюну. Ее лицо, которое могло бы и правда принадлежать юноше, казалось на удивление обольстительным.
Ард окидывал взглядом выражение лица самки и чувствовал, что сдерживать нарастающие позывы становится труднее.
Электрические токи святого меча искрили внутри члена, подстегивая желание.
— Люциан, ты готова на все, чтобы заполучить Ваджулий?
— Разумеется!.. Это моя миссия как героя!
Но ее строгий взгляд снизу не смог унять Арда. Более того, ее попытки крепиться в присутствии грозного члена казались ему развратными. Особенно когда под этим лицом видна стремящаяся вырваться на свободу грудь.
Ард картинно посмотрел в потолок.
— Ясно... я и не полагал, что решимость героя настолько сильна.
— Конечно, ведь я герой Люциан, надежда народа и посланник справедливости!
— Хорошо, я помогу тебе.
— О-о, отлично!..
На ее лице появилась сияющая улыбка.
Она настолько наивна и беспечна, что Арду стало немного стыдно так обманывать ее...
Но эти ощущения быстро превратились в очередную особую приправу и еще сильнее распалили Арда.
— Я расскажу тебе, как извлечь святой меч.
— Благодарю вас, сэр Ард!
— Для начала нежно сожми его.
— Есть!
Люциан послушно поднесла ладонь к члену...
Дерг!
Но замерла, увидев, как тот дергается.
— С... сжать?
— Чтобы извлечь, нужно взяться, логично? Но в то же время изо всех сил жать не надо. Каждому мечнику известно, что если слишком вцепишься в рукоять, то окаменевшие суставы помешают фехтовать.
— А-ага, конечно, я это знаю... значит, сжать нежно?
Она пыталась принять спокойный и уравновешенный вид, но ее глаза и губы отчетливо дергались.
Наконец, она решилась и взялась за святой меч дрожащей рукой.
— А... ух, горячий.
— Это доказательство того, что внутри сокрыт святой меч!..
Содрогалась не только Люциан. С момента слияния с Ваджулием промежность Арда стала очень чувствительной. Даже от первого натиска ему показалось, что его достоинство онемело.
На ее изящных бледных пальчиках нет ни единой мозоли от меча.
Выделившаяся смегма капнула на ее гладкую кожу.
— Тут какая-то липкая жидкость капает...
— А теперь нежно води рукой вперед и назад, размазывая эту жидкость.
— В-вот так?..
Люциан принялась натирать, сгибая и разгибая локоть. Видимо, из-за того, что ее запястья и пальцы слишком напряжены.
Неспешные циклы трения постепенно разжигали мужские чувствительные точки.
А от влажных звуков, которые при этом раздавались, у Арда мурашки по спине пробежали.
— О-о, ты и правда сможешь вытащить его, Люциан... чувствуется рука Героя!..
— У, у меня получается?..
— Отлично получается!..
Неловкие ласки Люциан исследовали поверхность члена.
Тот так истосковался по возбуждающим прикосновениям, что едва не закипал.
— А-а... это точно поможет вытащить святой меч?..
Никогда еще Ард не ощущал таких низменных чувств, чем в тот миг, когда Люциан подняла на него испуганный взгляд.
«Я хочу обесчестить эту героиню-самозванку».
Этот позыв обратился волной такого наслаждения, что она пролилась по жилкам члена и заставила его судорожно вздрогнуть. А затем он, подобно бурной лавине, открыл шлюзы, не дав Арду хоть как-то воспротивиться.
— О-о, сейчас-сейчас, сейчас будет, Люциан!..
— Ч... что будет?
Ее вопрошающее лицо вскоре окрасилось удивлением.
От того, что в нос ей ударила вырвавшаяся из отверстия струя.
— Кья!
Она сразу же зажмурилась, и белая струя, описав в воздухе непрерывную дугу, прошлась сначала по векам, затем по челке и достигла макушки... ну а хвост ее расплескался в воздухе.
Свое следующее действие Ард совершил на автопилоте.
Он схватил со стола глиняную чашку и поймал ею полетевшую не в ту сторону сперму.
Возможно, сработал рефлекс обывателя, которому лень платить штраф за испачканные стены, а может, рефлекс повара, не желающего проливать соус.
— Ай-й, а! Ч-что-то... что это?!
Люциан, продолжая жмуриться, отпрянула от пениса.
Благодаря этому Ард смог нацелить свой ствол точно на нее.
Разумеется, он все еще не мог держать орган рукой, и из-за этого каждое подрагивание приводило к тому, что все залпы улетали в разные стороны. В конце концов, он запачкал ее лицо беспорядочными горизонтальными и вертикальными линиями, словно ребенок, пытавшийся нарисовать решетку.
— О-о-о, какое у тебя лицо теперь эротичное!..
— Э-эротичное?..
— Я сказал «героическое».
— Ясно... м! А-а, оно все еще хлеще-ет!..
Благодаря прекрасным чертам лица и черным волосам, грязно-белый цвет отпечатался на нем особенно отчетливо. К тому же это не чья-то жидкость, а самого Арда, что утолило еще и похотливую жажду покорения.
«Понятно... я так обкончал ее потому, что хотел вкусить это чувство?»
Все, что не попало на лицо и волосы, он собирал в чашку. Однако оргазм никак не прекращался, так что в итоге Ард просто направил головку в посуду и слил туда остатки.
— Фу-ух, от души... наверное, первый раз в жизни столько получилось.
Вязкая жидкость, подрагивавшая в чашке, заполнила ее где-то на треть.
А лицо Люциан заляпала настолько, что на нем уже и кожи не разглядеть.
С кончика ее носа свисала капля, висевшая на длинной нити, словно расплавленный сыр. Не придумав ничего лучше, Ард поймал в чашку и ее.
— Что это вообще такое... сок святого меча?
— Прекрасная догадка, эта жидкость — экстракт святого меча. Догадываешься, что с ним надо делать?
Сочиненное на ходу объяснение заставило Люциан, до сих пор сидевшую с закрытыми глазами, задуматься.
— Экстракт... если замариновать в нем другой меч, он станет святым?
— Увы, но нет, — Ард выдохнул и вдохнул, а затем самоуверенно продолжил: — Человек, принявший его, повысит свою совместимость с Ваджулием и облегчит его извлечение.
— П-понятно... звучит более-менее логично.
При том, что придумано на ходу.
— И все, что на лицо попало, тоже надо.
— И правда, а то пропадет...
Люциан послушно подставила лицо.
Ард начал соскребать скверну пальцем. Накопившийся за долгие годы желтоватый сок стекал в чашку с подбородка, вырисовывая в воздухе мосты. Он был таким вязким, словно привязался к этой самке, и Ард не знал, сокрушаться ли ему от этого или воодушевляться.
Поскольку с волос собирать оказалось сложно, Ард решил оставить их как есть. Кроме того, белая жидкость хорошо контрастировала с черными волосами и радовала глаз.
— Хорошо, вроде большую часть собрал. Теперь надо выпить... сможешь?
— Все-таки... мне придется пить?
— Я слышал, что экстракт даже вкусный, если к нему привыкнуть.
Чашка заполнилась вязкой жидкостью процентов на 60. Ард вспомнил времена мастурбации, но лишь убедился, что такие объемы никогда не выплескивал. Его обычные оргазмы не заполнили бы чашку даже на пятую часть.
Жидкость воняла так сильно, что Ард с трудом сдерживался, чтобы не скривиться.
Однако в то же время он собирался напоить этой жидкостью другого человека.
«Уж не ступаю ли я на кривую дорожку?..»
Он собирался зайти на территорию, куда не следует ступать человеку, стремящемуся стать поваром.
С того самого дня, как он решил, что не пойдет по стопам отца, Кирше втайне учила его премудростям кулинарного дела.
Долгое время он постигал нарезку продуктов, часто повреждая себе пальцы.
Когда меч запретил ему брать в руку клинки, он придумал бесчисленные хитрости для обхода этого ограничения.
И от того, что он осквернял заработанные таким трудом достижения... он испытывал необъяснимый духовный подъем.
— Ну же, бери чашку.
— У-угу...
Ард взял ее за руку и всучил чашку. Хотя и снаружи она тоже заляпана, Ард безжалостно заставил Люциан обхватить чашку обеими ладонями.
Наконец, он приставил пальцы ко дну чашки и приподнял.
— Крепись, герой... и выпей за славу и спасение людей!
— Х-хорошо! Ну!
Люциан припала губами к краю чашки.
Затем приподняла ее дно.
Видимо, из-за вязкости жидкость не спешила переливаться, так что Люциан принялась ее всасывать.
— У...
Она тут же свела брови, и на лбу появилась морщинка. Но насколько кислой или горькой она бы ни была... девушка не отпускала чашку и звучно глотнула.
И в этот самый момент у Арда словно сбилось зрение.
«О-о!.. Мой мир изменился!..»
Его сердце пело, сознание растекалось, а глаза пририсовали блеск губам Люциан. На фоне извращенного осознания того, что его собственную сперму пьет прекрасная девушка, Арду казалось, словно все его взгляды на жизнь проходят переоценку.
Время текло медленно, будто давая ему растянуть удовольствие.
Удлинился даже тот миг, когда Люциан резко распахнула глаза и отпрянула от чашки.
— Кхо, кхе-кхе, тьфу.
Она прокашлялась и сплюнула. Жидкость, смешавшаяся со слюной, упала на ее бюст. Между ртом и грудью протянулась белая нить, которая неспешно истончилась и оборвалась.
Сперма, которой она захлебнулась, свесилась даже из ноздрей утонченного носика, подобно соплям.
Несмышленая, но прикидывавшаяся героем красавица, продолжала мучительно кашлять.
— Эх ты, нельзя же сплевывать.
Но хоть Ард и старался звучать сокрушенно, на самом деле от этого зрелища в нем пробудилось садистское удовлетворение.
— Н-но он же такой вязкий, что застревает в горле...
— Тогда хорошенько прожуй. Так пить будет легче.
— П-правда?
— Ради славы героя!
— Я попробую.
Люциан вновь прильнула губами к чашке и в этот раз всасывала уже дольше. Набрав за обе щеки, она принялась звучно разжевывать густую жидкость.
Конечно, при этом ее язык неизбежно ощутил вкус, и губы мучительно скривились.
Но в то же время... на щеках начал появляться румянец возбуждения.
Судя по тому, как покачивается ее мягкая грудь, дыхание у нее уже неровное.
Если в ней пробудились инстинкты самки… не значит ли это, что глотать сперму Арда ей положено от природы?
— М-мг... мг... в-выпила!..
— Вот он, миг триумфа! Настоящий герой в такие минуты радостно улыбается, не так ли?
— У-угу!..
Либо ее мысли совсем отключились, либо она действительно так наивна, но Люциан послушно подняла уголки рта, пусть даже губы ее до сих пор поджаты, а брови сведены.
Это лицо настолько неотразимо, будто создано для обольщения самцов.
— О-о, после принятия экстракта, я чувствую, как из твоего тела сочится сила, тянущая святой меч!..
— П-правда?! Значит, не зря я так старалась выпить!
— Она так притягивает!.. Сила героя поистине невероятна!..
Придумав себе оправдание, Ард шагнул вперед.
Его член сразу же уперся в вырез натянутой до предела блузки.
— Ч-что ты...
— Ну, я же сказал: она меня притягивает, не могу этому сопротивляться.
Ард намеренно несколько раз ткнулся головкой в грудь. Постепенно он, продолжая колыхать бюст Люциан, приближался к цели.
К щели между пуговицами блузки.
К ущелью между холмами телесного цвета, с которыми не справился бинт.
К впадине плоти, которая чуть ли источает запах женщины... наконец, он вонзил член именно туда.
— Кья! А-а-а, он такой горячий и твердый!..
— Похоже, что и сам святой меч хочет выбрать тебя, Люциан... возможно, что если ты зажмешь его в том узком и тесном месте, то с легкостью извлечешь.
— Т-так вот оно что!
— Да, я прямо чувствую, как он рвется на свободу. Ух, как рвется!..
Он просунул стержень до самого основания.
Ее плоть мягкая, словно вареные яйца. В этом ущелье немного влажно и так тесно, словно его член засасывает глубже. Он хорошо ощущал массивность ее груди, сдавленной блузкой. Арду казалось, что не будь его член таким твердым, он бы растворился в этой плоти.
«Как же хорошо!..»
Ард не выдержал и восторженно вздохнул.
А затем начал двигать бедрами, стремясь к еще большему наслаждению.
— А-а, что ты теперь...
— То же, что ты делала рукой. Трение — эффективный способ извлечь святой меч... ну а ты пока допивай экстракт, Люциан.
— Хорошо... пью.
Люциан возобновила цикл всасывания, пережевывания и глотания.
Подобно тому, как кривился и подрагивал ее рот, так и грудь ее деформировалась и колыхалась от движений Арда. Ее горы мягкой плоти разделял лишь толстый и напряженный член Арда, и каждый раз, когда тот вонзался вглубь, по всему ее телу проходила волна. Конечно, Ард не видел ее грудь сквозь блузку, но она настолько огромна, что ее движения скрыть невозможно.
Как же Люциан надеялась выдать себя за мужчину, когда с ее тела свисают столь огромные обольстительные улики?
— Ох-х, это просто потрясающе... куда лучше, чем рукой...
Ард окончательно влюбился в щель ее пышного бюста.
С его губ сорвался возбужденный выдох..
И такой же в ответ — из уст Люциан.
— М, гм-м, м-м... ам-м, половину экстракта выпила... ах, осталось еще так много.
В какой-то момент она запачкала свои глаза.
Ее губы корчились уже не от отвращения, а просто от того, что она пережевывала жидкость.
Видимо, она уже привыкла ко вкусу и вязкости, но и это еще не все.
Ее полные ляжки то и дело терлись друг от друга, словно между ними что-то чесалось, но она ничего не могла с этим поделать.
— Как ты себя чувствуешь, Люциан? — попробовал спросить Ард, и Люциан посмотрела на него зачарованным взглядом.
— Очень необычно... экстракт горький, кислый и не лез в горло, но сейчас мои рот и горло словно привыкли к нему.
— А те грудные мышцы, которыми ты так гордишься?
— Я чувствую какой-то жар... приятную теплоту и покалывание...
Справа и слева, там, где блузка выпирала вперед сильнее всего, появились твердые выступы. Ард надавил на них бедрами и потерся...
— А, км-м-м... — раздался в ответ голос, отдававший в нос.
Обрадовавшись тому, что нашел чувствительное место Люциан, Ард схватил ее за плечи и резко дернул бедрами.
— Хья-ан, ай, слишком!..
— Не отвлекайся, пей!.. Видишь, как я стараюсь выплеснуть еще экстракта?!
Ард отвел бедра и потерся менее глубоко. Основание члена тут же заныло, требуя к себе внимания.
Поэтому затем Ард вошел глубоко.
После этого он не стал вытаскивать сразу и несколько раз качнулся из стороны в сторону, лаская членом основания грудей и натирая бедрами соски.
Затем же он вновь вернулся к обычным, но ритмичным фрикциям.
Когда шест и сферы из плоти как следует нагрелись от взаимного трения, Ард вновь перешел на покачивания из стороны в сторону после глубокого проникновения.
— Угх, м, м-м-м-м!..
Каждый раз, когда Люциан глотала, ее грудь вздрагивала, что неожиданно оказывалось кстати.
В восставшем стержне накопилось столько изнывания, что он чуть ли не разрывался.
— Кх-х-х-х, экстракт рвется на свободу!.. В этот раз я выпущу его в грудь!..
— Мг, м-м!.. Р-разве мне не нужно его пить?..
— Твоя гордость как героя сокрыта в груди, так? Значит, так тоже сойдет!
— Я не очень поняла, но мне почему-то кажется, что это как раз понятно!..
— Тогда допей экстракт до конца залпом!
— Й... есть!
Люциан высоко занесла дно чашки и выхлебала остатки.
Ард насиловал ее грудь в свое удовольствие, приближаясь к заветному мигу.
— О-о, сейчас пойдет... экстракт святого меча!
Взрыв наслаждения прокатился по разбухшим тканям члена.
Семя путешествовало по щели между прижатыми друг к другу грудями и быстро окутало весь член. А затем сок Арда, которого он изверг не меньше, чем в прошлый раз, хлынул наружу. Часть пропитала блузку, а часть выплеснулась из щелей между пуговиц.
— Кха, о-о-о... куда больше, чем я думал!..
Каждый раз, когда он кончал, электрический ток сводил его с ума, а клетки тела немели, едва не плавясь от жара.
Ард запрокинул голову, ненасытно упиваясь мужским наслаждением.
Одновременно с этим Люциан допила вязкую жидкость и выдохнула, как заправский пьяница.
— Фух... все выпи... — но не успела она договорить, как с очаровательным видом рыгнула. — П-прошу прощения!..
Красавица, прикидывающаяся мужчиной, по уши зарделась.
«Ее поистине приятно портить», — подумал Ард, и тут его член разбух еще сильнее, отдавив в стороны мягкие молочные железы.
Хлоп!
Грудь девушки вырвалась на свободу.
Отлетели державшиеся на последнем издыхании пуговицы.
От резкого порыва блузка распахнулась.
Одновременно с этим окончательно развязался и бинт, державшийся за нижнюю часть груди.
Грудь еще какое-то время скакала, словно празднуя победу над запечатавшей ее одеждой.
«...Слишком огромные».
Грудь оказалась еще больше, чем он представлял по одежде.
Это прямо арбузы, вот-вот готовые взорваться.
Конечно, она достаточно молода для того, чтобы кожа казалась упругой... но нетрудно заметить и места, где грудь теряет форму. Похоже, она просто не выдерживает своего веса. И все же эти с трудом поддерживавшие овальную форму сгустки плоти выглядели до умопомрачения зовущими.
Арду даже показалось, что так эта самка выглядеть и должна — измазанная семенем и с большим членом, зажатым между грудей.
И именно поэтому даже после двух оргазмов промежность Арда и не думала расслабляться.
— А!.. — вскрикнула Люциан, прикрыла грудь руками и отвернулась.
Мужское достоинство, чпокнув, выскочило, и растянувшаяся нить вязкой жидкости упала на штаны девушки, но ей сейчас явно не до этого.
— Э-э-э-это просто у меня такие мощные мышцы, что так разбухли!
— ...Ага, слышал о таком. Мастера единоборств востока обладают тайными техниками увеличения объема легких, которые так их раздувают.
— В-вот именно! Сила героя — в легких!
— Раз так... ими нужно заняться еще тщательнее.
— ...Э?
Наверное, она вдруг заметила, что прикрывает руками грудь и дрожит.
Что уже давно осела на подобранные ноги, словно немощная принцесса.
И что самое главное... что ее щеки покраснели от возбуждения, соски налились кровью, а ножки похотливо трутся друг о друга.
«Раз уж дошло до такого... глупо останавливаться на полпути».
Ард шаловливо ухмыльнулся.
— Продолжим растирать экстракт и повышать совместимость со святым мечом.
Два месяца назад герой Люциан слег от болезни.
От справедливого рыцаря, любимца народа, осталась лишь тень, которая даже подняться с постели не могла без посторонней помощи.
— Послушай меня, Люсьен... и никому об этом не рассказывай, — сказал посеревший кожей герой своей младшей сестре-близняшке, мягко улыбаясь. — Я — герой, победитель демонов. Я должен продолжать сражаться, потому что на меня возложены надежды людей. Если они узнают, что я слег, некоторые даже погрузятся в отчаяние.
Именно поэтому он сказал, что врач ему не нужен.
Скорее всего, его увядающему телу лечение уже и не помогло бы.
— Раз так... то я пойду по твоим стопам, брат, — поклялась Люсьен у постели болеющего брата. — Я возьму надежду людей на себя и буду сражаться с демонами под именем героя Люциана!
— Э? Нет, не получится. Ведь ты, в отличие от меня, бестолковая.
— Глупый брат!
Она решительно выбежала из дома, купила мужской одежды, а затем одолжила доспехи брата.
Поскольку она не смогла заставить святой меч Люксиэль признать ее новой хозяйкой, то взяла другие орудия для борьбы с демонами и отправилась в путь.
Люсьен оседлала белого коня, отбросила свой замкнутый и трусливый характер и отправилась продолжать дело покойного (пусть он пока и не умер) брата.
Ее непоколебимая вера придала величественности лицу.
А выражение глаз действительно начало напоминать взгляд брата.
Комната наполнилась вонью.
При каждом вдохе она проникала в ее легкие и словно размывала мысли.
Люсьен уже даже не могла толком сфокусировать взгляд.
«Почему я все это делаю?..»
Расплывались даже ощущения. Она лежала на постели и смотрела в потолок, а ее грудь мяли и сжимали, чтобы растереть экстракт святого меча...
— А, м-м!.. А-а, ты еще не закончил?.. Ам-м.
Ей так неловко, что она даже не может громко говорить. У нее получалось лишь щебетать высоким и тонким, как мяуканье котенка, голоском.
— Пока не вытащим святой меч, конечно, — ответил юноша по имени Ард, на лице которого до сих пор остались детские черты, и склонил голову с таким видом, словно вопрос его изумил.
Однако при всей непринужденности его вида, руками он работал дьявольски ловко.
Он нависал над ней, нежно лаская всю поверхность грудей...
Иногда выжимая их, обхватывая от основания до сосков...
Люсьен саму удивляло, насколько развязные и необычные формы принимает ее собственная грудь.
И тут подушечка его пальца стукнулась о сосок.
— Ай-й...
По груди пробежал такой сладостный импульс, что она никак не могла унять свое тело.
— Какие чувствительные сиськ... грудные мышцы. Очень героические.
— Е-еще бы, ведь они закалены бесчисленными битва-а-ай, м-м-м...
Он взял Люсьен за оба соска, и та выгнулась на постели, изнывая и тая от наслаждения.
Ее горло бушевало. Оно распалилось еще тогда, когда она выпила экстракт, но в глубине его что-то копошилось и требовало издать громкий стон.
Но Люсьен не хотела давать волю голосу. Ее душа разрывалась от противоположных чувств — с одной стороны она боялась, что такими темпами перестанет быть сама собой, а с другой — такое сопротивление возбуждало ее еще больше.
— А, да, голос лучше не давить, — сказал Ард, продолжая пощипывать и давить ее соски.
— М-м, кх, но ведь...
— Возгласы позволяют избавиться от излишков воздуха и облегчают тело. Тебя ведь учили этому на уроках фехтования? Ты ведь герой?
— К-конечно!..
— Тогда не стесняйся, — сказал Ард и с силой потянул соски вверх.
Мягкая плоть растянулась, а затем сила упругости попыталась придать ей былую форму. Соски приняли на себя ношу и начали неметь от пульсирующей боли.
«Н-не-ет... он их оторве-е-е-е-ет!..»
Поскольку ее грудь так тяжела, то непомерной оказалась и нагрузка на соски.
Ей больно... и в то же время невыносимо приятно. Распалилось все ее тело. Странное чувство побудило все же открыть рот.
— Хья-а-а-а-а-а...
Стон получился непристойным, с длинным затихающим окончанием. И вместе с ним мучавшая ее соски пульсирующая боль исчезла, словно лопнувшая пена, превратившись в удовольствие.
— А-а-а, к, к, как хорошо-о...
— Хорошо, говоришь?
— Н-нет.
— А если сжа-а-а-ать?
— Агхе-е-е-е-е-е-е...
Единожды открыв рот, закрыть его уже невозможно. Из него вырывалась как вонь проглоченного экстракта, так и сладострастные постанывания.
Ард извлекал из ее тела звуки, словно опытный музыкант из инструмента.
«Какие у него пальцы... это и есть сын Карнейжера?..»
Она делала все это ради того, чтобы получить святой меч Ваджулий, наследие Карнейжера Гарда. Она поняла, что раз Люксиэль ей не покорился, то остается рассчитывать лишь на Ваджулий, но...
Люсьен точно не предполагала, что дойдет до такого.
Она начала догадываться, что что-то не так, еще когда половой орган Арда испустил экстракт святого меча, который ей пришлось выпить. И все же...
— Ай-й, ан, а-а-а-а, кожа неме-ет!..
Она не могла устоять перед его движениями.
Тяжелая, мешавшаяся ей грудь вдруг превратилась в источник наслаждения, растопившего мысли Люсьен. Она даже восхищалась тем, насколько великолепными становятся ее формы в его руках.
Но с ума сходила не только грудь.
Из ее живота по всему телу разливалось тепло.
«Похоже, экстракт начал перевариваться...»
Однако и это еще цветочки по сравнению с тем, что происходило ниже.
Святой меч припал к области между неприлично раздвинутых ног, одарив ее потрясающими ощущениями. Стоило Люсьен ощутить эту несгибаемую твердость, понятную даже через штаны, как ее половые органы сразу взмокли.
— М-м, а-а-а... н-нет!..
— Что-то не так?
Ард поднажал бедрами.
По придавленным гениталиям пробежали слабые электрические импульсы.
— Хья-а-а-а-ан!
— У тебя что-то не так между ног?
— Н-не надо так тереть... нга-а-а...
— Мой святой меч поселился между ног, так что полагаю, эффективнее всего его будет натирать у тебя между ног, Люциан.
Он продолжал перебирать пальцами мягкую грудь, в то же время натирая ее промежность. От такого натиска Люсьен не могла даже произнести те слова, которые хотела.
Но пусть ее штаны пачкались экстрактом.
Пусть она в своей позе и напоминала перевернутую лягушку.
«А-а, почему...»
Она никак не могла отвергнуть его, и в итоге просто плыла по течению.
— Я еще подумал, что раз такое дело, надо бы снять штаны и натирать напрямую.
— В-вот этого... нельзя...
Последний очаг сопротивления. Этого она допустить не могла.
Если он это сделает, Люсьен уже никак не сможет откреститься от того, что она не мужчина.
Там скрывался тот садик, что каждая девушка бережет как зеницу ока.
— Как скажешь. Но тогда хотя бы раздвинь ноги, чтоб тереть удобнее было?
Убрав руки с грудей, Ард взялся за мясистые ляжки и попытался силой раздвинуть их.
— Н-нет! Больше я не, как бы... короче, нет!
Люсьен напряглась, пытаясь свести ноги обратно.
— Нет-нет, я просто хочу у тебя тут поудобнее устроиться.
— Мне и так стыдно так лежать, чтобы еще...
— Ну...
Он укусил ее сосок.
Мысли оборвались.
Зубы постепенно сжимали наполненный кровью и утолщившийся до размера среднего пальца сосок.
— Бо... ль... — но не успела она договорить, как необузданное чувство захлестнуло ее грудь.
Сильная боль, от которой она едва не подпрыгнула, и еще более сильное наслаждение, сковавшее ее целиком.
И тогда Люсьен кончила, как никогда раньше.
— А-ха-а-а-а-а-а-а-а-а!..
Но она даже не успела понять, что только что испытала оргазм, как...
— Та-ак.
Ард не упустил мгновения, когда ее тело обмякло, схватил колени и раздвинул их как можно шире. И тут от штанов послышался рвущийся звук.
— А? Опять?
Штаны, облегавшие ее так же плотно, как и блузка, не выдержали резкого движения.
Ткань порвалась в нескольких местах, особенно между ног. Стало хорошо заметно белое белье Люсьен. Включая то, что оно пропитано влагой.
— Не-е-ет!.. Н-не смотри-и!..
Она уже не могла отыгрывать мужественность, равно как не находила сил оттолкнуть Арда и свести ноги обратно.
Мужское достоинство припало к взмокшей части ее трусов, и ее ноги чуть не отнялись от наслаждения.
— Ну же, чувствуешь искры? Это знак того, что сила Ваджулия передается тебе.
— Ан-н, не-ет, мха-а-а-а... не дави-и!..
— Давай, поднажми! Как герой ты обязан!
Каждый раз, когда он двигался, головка вдавливалась все сильнее. Пусть между ними все еще слой одежды, но Люсьен не могла сохранять самообладание, когда с ее чувствительными органами так обращались.
«И все же... герою нужен святой меч!..»
Если она переживет этот недолгий позор, то сможет встать на путь истинного героя.
Она, бестолковая во всех отношениях, сможет нести людям свет надежды, как это делал ее брат. И раз так, то она должна терпеть. Потому что в противном случае... ее жизнь потеряет смысл.
Однако ощущение того, как горячий твердый стержень трется о ее половые губы, невыносимо...
— Н... не-е-е-е-ет!
Люсьен оттолкнула от себя Арда. Хоть ей и не хватило сил откинуть его полностью, но она все же смогла разделить их промежности.
Продолжать слишком опасно. Наверняка она не осилит. Поэтому она отвергла Арда.
К глазам подступили слезы.
«Все-таки прав был мой брат — я совершенно бестолковая...»
Она шмыгнула носом и раскрыла свою тайну:
— Я девушка!..
— ...А?
— Прости, я солгала... прости, я обманула тебя... но на самом деле я не парень, а девушка!.. Мое настоящее имя — Люсьен!..
«А-а», — невнятно протянул в ответ Ард и отвернулся, однако на лице его почему-то читалось «я даже не знаю, что сказать, это все давно и так поняли».
— М-моего брата скосила болезнь, и я попыталась стать героем вместо него... поэтому... потому что я девушка... то здесь под угрозой моя непорочность... так что прости меня, пожалуйста!..
Она позабыла о стыде и чести. Она понимала, что если хочет остаться сама собой, то должна раскрыть Арду правду и убедить его отступить.
Пусть даже при этом потеряет нечто важное.
На голову разрыдавшейся Люсьен легла рука.
— Ты очень хорошо постаралась для девушки.
Он погладил ей волосы и улыбнулся так, словно подбадривал ребенка. Пусть ее волосы и перемазаны спермой, но она хорошо ощутила теплоту его руки.
— Господин Ард... я...
— Все хорошо, тебе не нужно ничего говорить.
— Уа-а... Ард, господи-и-ин А-а-ард!..
Какой же добрый человек. Она наврала ему, а он простил и даже пытается утешить. Люсьен восхитилась. Только сейчас она заметила, что его слегка неотесанные черты лица кажутся ей красивыми.
— Наоборот, я убедился... что ты и правда очень сильный и волевой человек.
— Но... я бестолковая и безрукая...
— Вовсе нет. Такая девушка, как ты, достойна быть героем!
Слова просто шокировали ее.
Спустя столько времени, ее кто-то признал!..
Слезы немедленно сменились ручьем, но не горя, а счастья.
Ард продолжал поглаживать Люсьен по голове, а другой рукой потянулся вниз и силой сорвал с нее трусы.
— Герой Люсьен! Прими же святой меч Ваджулий!
— Э?
Резко выдохнув, Ард вонзился в нее.
Тот миг, в который он порвал ее плеву непорочности и пропахал себе дорогу в закрытом влагалище, вспыхнул перед глазами Люсьен десятки раз подряд.
Затем она ощутила обжигающую боль и стиснула зубы с такой силой, что едва не сломала челюсть.
— Ай-й-й-й-й, больно, больно-о-о-о-о!..
— Фу-ух, за раз глубоко засадил!..
Ард удовлетворенно выдохнул, а затем с любопытством посмотрел на сцепившиеся органы.
Пухлые половые губы проглотили мощный наполненный кровью шест, и из них вытекала тоненькая алая струйка. Кровь впитывалась в порванные штаны, окрашивая их в темно-коричневый.
Люсьен же мотала головой как капризный ребенок.
— Вытащи, вытащи-и-и-и!..
— Отлично, а теперь я постараюсь вытащить святой меч!
Ард медленно отвел бедра назад, раздвигая стенки влагалища изнутри. Да что там стенки, головка его члена так давила вверх, что даже проступала холмиком снаружи. Она словно сделана, чтобы мучить девушек.
— Ик, ай, й-й-й-й!..
— Держись, герой, до славы осталось немного!..
Возвратившись ко входу влагалища, он вновь начал проникать в нее.
Снова вглубь, потом обратно.
И постепенно все быстрее и быстрее.
— Гхи, ай-й-й!.. Я, я же просила, вытащи-и-и!..
— Ага, я это и делаю, вытаскиваю святой меч.
— Д-да я не про это, это ведь уже с-с-с...
— С?
— Это ведь уже секс!..
Люсьен знала о сексе то, что во время него мужской половой орган вставляется в женский, затем трется и извергает семя, после чего появляются дети. А теперь она задумалась над тем, что все их действия очень напоминают этот процесс.
— А-а, секс? А-а, я тебя понял.
Но Ард не только не прекратил двигать бедрами, но и вновь начал ласкать ее грудь.
— Ай, а-а-а!
— Если подумать, эта ситуация и правда похожа на внезапный секс, но пойми меня правильно. Сейчас я, как и раньше, пытаюсь извлечь святой меч посредством трения, а вовсе не пытаюсь принудить тебя к сексу. У, ох, как пошло!..
И с этими словами он принялся пахать ее своим поршнем еще быстрее.
Да так, что явно пытался лишь ублажить этим свой член.
Они оба обманывали друг друга, но его обман поистине ужасен. Люсьен закрыла заплаканное лицо руками и совсем не по-геройски заныла.
— За что-о? Я ведь извини-илась... я столько раз просила прощения!.. Маньяк, изверг, демон!.. У-у-у, это ведь был мой первый раз!..
— И правда, я видел кровь.
Ард взял ее за запястья, пересилил и развел их в стороны.
А затем, глядя ей в лицо, игриво сказал:
— Но уж больно счастливой ты выглядишь.
«Именно», — подумала она.
Она знала. Именно поэтому и закрыла лицо.
На лице Люсьен нет ни намека на боль. И глаза, и рот ее развязно приоткрыты. В ответ на яростные проникновения ее глаза то и дело закрывались, а изо рта вываливался язычок, демонстрируя глубину удовольствия.
— Нга-а, это потому-у!.. Что вы так великолепны, господин А-а-ард!..
От каждого движения по телу проносился электрический импульс, а наслаждение затмевало боль. Восставшее достоинство все сильнее бушевало в истекавшем соком ущелье.
Она уже не могла твердить о боли.
— Пожалуйста, прекратите делать мне хорошо-о-о!..
Все-таки ей следовало отказаться.
Она падает в бездну наслаждения и перестает быть сама собой.
Если вспомнить, то же самое происходило, и когда она ублажала его рукой, и когда он кончал ей в грудь. Каждый раз, когда она прикасалась к его члену, тот вызывал у нее невыносимый экстаз таинственными электрическими импульсами, что посылал в ее тело.
Также ее плоть очень заметно воспылала после того, как Люсьен выпила экстракт.
Если она в таком состоянии еще и сексом займется, то почти наверняка с ума сойдет.
— Раз такое дело, то почему бы тебе не наслаждаться? Ну-ка, как тебе такое?
Ард прижал руки Люсьен и принялся водить бедрами овально, неспешно исследуя каждую складку и точку ее вагины.
— А-а-а-а-а... а-а, не-е-ет!..
Она не могла скрыть того, как плывет ее лицо.
Ард видел, как ее глаза наполняются влагой от наслаждения.
И даже она сама понимала, что эти хлюпающие звуки издают ее собственные органы, жадно засасывающие в себя мужское достоинство.
Ведь это так приятно.
Когда ее стенки облегают длинный толстый член, она ощущает трение куда лучше, чем когда пытается двигаться.
— А вот там ты очень честная, Люциан... то есть, Люси.
Он дал ей кличку. Сам, не советуясь с ней.
Но она ощутила не отвращение, а волнение.
— Не напрягайся так. Для меня это тоже первый раз.
— П... правда?
— Да-да, мы с тобой оба начинающие, так что не заморачивайся.
— А-а, если так, то... хорошо, наверное...
Пусть его слова совершенно не тянут на причину, но Люси вцепилась в этот хрупкий фасад.
Ничего не поделаешь, ведь они начинающие.
И поэтому с тем, что ей случайно стало хорошо, тоже ничего не поделаешь.
Ее таз приподнялся (сама она убедила себя в том, что непроизвольно).
— Ай-й... я не хотела-а!..
Она сама сцепила их органы еще крепче.
— О, ого, вот значит как... тогда как насчет этого?!
Ард схватился за полные ноги и навис над ней. Он отодвинул колени Люси назад, поднимая ее таз выше.
И затем вперился в нее, наваливаясь всем весом.
— Хи-ё!
— Я еще не закончил... ну-ка, как тебе такое?
Он медленно поднялся, а затем пронзил ее вновь.
С каждым повтором он стучал по шейке матке, и волны удовольствия прокатывались до самых легких. Из-за этого ее голос приобрел неестественное, звериное звучание.
— Аха, а-а, о-о, невероятно-о!..
— Что именно?
Хоть ей и хотелось проигнорировать этот ехидный вопрос, ее рот словно ответил на него сам.
— Ты так пронзаешь меня там!.. Кхи-и-и, просто невероятно-о-о!
— А так? А если вот так?
— Нха-а-а-а-а! Пот-потрясающе-е-е-е!
Ард увеличивал амплитуду движений за счет упругости кровати.
Ее спелые подрагивающие груди скакали, словно сердце Люси.
"Что же делать, мне же понравится!.. Я полюблю се-екс!"
Он всего лишь вставлял в нее половой орган и терся им, а она уже едва не потеряла голову.
— Уф, уф, мне тоже хорошо... ты меня даже сжимать начала. Ух.
Звук его тяжелого дыхания тоже возбуждал ее.
Если подумать, то она никогда даже не разговаривала с мужчинами, не считая своего брата-близнеца, а с Ардом легла в постель в первый же день знакомства. Прямо как уличная проститутка. Да что там, она не взяла с него денег, так что как шлюха-нимфоманка.
— А-а-а, как же-е, как же мне бы-ыть... а-ах. Я больше, не смогу без этого жить!.. Не смогу остановиться!..
— Тогда давай заниматься этим каждый день? — тут же спросил он, и ее сердце екнуло в груди.
— Н-но!..
— Никаких но! Разве ты не хочешь заниматься этим каждый день?
Он резко опустил бедра и тщательно вытер головку члена о шейку матки. По ее телу разлилось сладкое онемение, а по коже от низа живота пробежали мурашки.
— А, а, а-а, а-а, а-а-а-а!..
— Давай делать друг другу хорошо каждый день.
— Хья-а-а-а, но, но!.. Если мы будем делать это каждый день!..
— Только представь, как это будет.
— Н-нё так немзя!.. — онемел даже рот, она уже не выговаривала слова.
Люси даже сама понимала, насколько непристойно выглядит.
А если она начнет ежедневно заниматься сексом, то и выглядеть так будет каждый день.
— Я хочу заниматься с тобой сексом каждый день, Люси!..
Голос Арда дрожал.
Продолжавший входить и выходить из нее член тоже судорожно задрожал.
— Мне не хватит одного раза... я хочу вкушать эту развратную щель еще и еще! Пока совсем не иссохну!..
Движения разбухшего в предвкушении оргазма поршня Арда вновь ускорились. Он двигался так, словно хотел втиснуть всего себя между ее ног, накопивших, по женским меркам, немало подкожного жира.
Выделявшаяся смазка уже разлеталась по кровати брызгами.
Растертые стенки влагалища разогрелись и налились кровью, став еще чувствительнее.
— Ха-а-а... нет-нет-нет-не-ет! Каждый день... я свихну-усь!
— Ты уже свихнулась! Ты девственница, но так наслаждаешься и судорожно зажимаешь моей член... кх-х... неужели он так тебе нравится?!
— Кхи-и-и-и-и, а, да!
Похоже, Ард уже почти на пределе. С его тела падают крупные капли пота. Каждый раз, когда Люси ощущала холод этих капель, ее половые губы сжимались, нежно обхватывая пенис.
Их чувства накалились до предела, и каждый готов взорваться в любую секунду.
— Ну же, ну же, кончай! Кончай и превращайся в нимфоманку!..
— А-а-а-а, я ведь и вправду превращу-у-у-усь!
— Последний удар!..
Он занес бедра, вытаскивая свой длинный стержень до тех пор, пока тот на зацепился головкой за половые губы.
На мгновение все замерло.
"Он сейчас!.."
Люси не могла выдавить из себя ни звука. Ее тело попросту сковало от предвкушения.
Послышался громкий, отчетливый звук. Развратная песнь мужской и женской плоти, слившейся друг с другом.
И одновременно с этим Люси ощутила, как он вдавился в шейку матки.
— А...
Он грубо ударил ее по самой сокровенной части тела, словно оправдывая звание самца.
Самца, что покорил ее...
Переполненная приятными ощущениями, Люси в экстазе выгнулась на постели.
— А-а-а-а, м-м-ма-а-а-а-а-а! Хнья-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Ее матка словно вспыхнула огнем, и искры этого костра разлетелись по всему телу.
Сознание опустело, в нем осталось лишь пульсирующее наслаждение.
"Так вот, что значит кончить... что означает быть доведенной до оргазма..."
Она вытягивала пальцы на ногах, чтобы вернуть им чувствительность, ощущала вес мужчины на своих бедрах и упивалась дрожью в груди... но только до того момента, пока он не добил ее.
— Кончаю!..
В глубины ее вагины резко выплеснулась жидкость.
И как только вырывающаяся с бешеной скоростью сперма наполнила ее ущелье, как...
Электрический ток пронзил Люсьен от матки до мозга.
— А, а-а-а!..
— О-о-о-о, опять много кончаю!..
Ард легкомысленно упивался оргазмом, но Люси было не до того.
Она думала, что сойдет с ума.
Конечно, этот неожиданный разряд нельзя назвать сильным, но и к слабым его не отнесешь. И именно поэтому он вызывал наслаждение. Он словно разворотил разогретые оргазмом нервы и поверг бывшую девственницу в бездну удовольствия.
— Уф... о? Что с тобой, Люси?
— Ахе, а, хе... Хош-шподи-ин А-ард...
Ее судороги не прекращались. Из ее глаз падали слезы, с носа стекали сопли, а сама она корчилась, словно синхронизируя все эти действия с ритмом вытекающей из нее спермы.
Она кое-как приставила дрожащую ладонь к его груди и попыталась схватить, оцарапав Арда ногтями.
— Больно же!
— Кяшдый днь нь смгу... пщади-и... умиряю...
Ей казалось, будто он обкончал ее с ног до головы.
Скорее всего, она уже не сможет ему отказать. Она будет делать для него все, что он попросит. Да что там, она сама с радостью будет ублажать его. Ведь он дал ей отведать такого невероятного наслаждения, которое стоит того, чтобы ради него жить.
Но...
— Ладно, тогда раз в два дня. Но каждый раз помногу, согласна?
И с этими словами он снова начал двигаться.
Она не могла противиться удовольствию, что доставляло ей трение.
Ей оставалось лишь умолять его со слезами в глазах:
— Будь нежен, пожалуйшта-а...
Он открыл ставни на окнах, впуская в комнату свет утреннего солнца и свежий ветер.
Пропахшая похотью комната быстро наполнилась здоровым запахом.
— Фу-ух, накончал так накончал, от всей души.
Ард смахнул со лба пот, грея оголенное тело лучами солнца.
В общей сложности, благодаря Люси он кончил дюжину раз.
Они продолжали совокупляться в самых разных позах и после захода солнца. Со временем Ард освоился настолько, что в основном заставлял девушку кончать одну. Тем не менее, от каждого своего оргазма он выплескивал такое количество желтоватой жидкости, что изумил сам себя.
— Наверное, это тоже влияние Ваджулия?..
Он выплескивал на порядок больше спермы, чем от поллюции, и дело здесь явно не только в том, что девушка настоящая.
Ему казалось... что и пенис, и сперма его обладают какими-то необычными свойствами.
Доказательство этому — то, что кончавшая в разы чаще него Люси в итоге потеряла сознание.
Она лежала лицом вниз, придавив собственную грудь, и постанывала сквозь сон. Между ее ног до сих пор стекала вязкая жидкость. Она столько раз выжимала Арда своими органами, но его запасы все никак не иссякали.
— Ну, во всяком случае, это явно не нормальный объем... да и реакция Люси тоже необычная.
Вчерашний девственник не может быть настолько умелым, чтобы в свой первый же раз довести девственницу до помешательства оргазмами. К тому же Ард заметил, что блаженство посещало Люси каждый раз, когда по его пенису прокатывалось искрящее чувство.
Наверное, следует предположить, что эти приносящие наслаждение электрические разряды выплескиваются наружу.
— Раз так... то я и впредь смогу ублажать Люси.
Он силой пристрастил ее к наслаждению, но ему хотелось верить, что закончилось все хорошо. Под конец она сама начала хвататься за него и отпускать извращенные фразы одну за другой.
Может, героем она не уродилась, но ее таланты отлично годятся для секса.
Ее пышное тело словно создано для того, чтобы вбирать в себя мужскую похоть.
Ард окидывал взглядом сочную, словно персик, задницу, и вновь ощутил зуд.
— ...Ничего, если я еще разик? — беспечно обронил он, не ожидая услышать ответа, но...
— Да дай ты ей поспать уже, она ж, поди, устала, — донесся из-за окна лениво звучащий голос.
Между пышной листвы и веток дерева притаилась фирбитт.
— Кирше... ты что, все видела?
— Балда, я в этой комнате тоже сплю. Вы все никак не выходили, но я проявила учтивость и мешать не стала.
И действительно, обычно на этой кровати ночуют Ард с Кирше.
Он так увлекся сексом, что забыл об этом.
— Тогда... можно тебя попросить?
— Чего?
— Я как минимум через день буду водить сюда Люси, не могла бы проявлять такую же учтивость?
— А-ха-ха, балда.
Кирше запустила Арду в лоб сорванным с дерева фруктом, мгновенно вырубив парня.