Глава 1

Стояла поздняя ночь, прошло три дня с того момента, как Кирие пробрался в квартиру Рики и обосновался там. Шокирующая ситуация никак не укладывалась у Рики в голове, буря недоумения и негодования до сих пор не стихла.

Служба Общественной Безопасности Мидаса прицепилась к Рики и забрала в свою штаб-квартиру. Это стало первым признаком того, что Кирие в чем-то замешан. Благодаря Кирие и ложным слухам, он и Бизоны против воли испытали на себе неприятные последствия игр Кирие.

Из Рики вытягивали информацию, которой у него не было. Его мучили ни за что, пока, наконец, не всплыл его статус раба. По мнению Рики, это стало последней каплей, лишь добавившей оскорбление к его и так уже выжженной ране.

После избиения он едва смог добраться домой. Тогда-то он и обнаружил, что причина всех бед все это время скрывалась у него в шкафу. Рики чувствовал себя мишенью наихудшего в истории розыгрыша.

Какого черта? Сцена, разворачивавшаяся у него перед глазами, была настолько невероятной, что он почти забыл, как дышать. В его мозгу закипал обжигающий гнев.

«Не вздумай его жалеть», — сказал он Гаю.

«Мы не можем оставить эту ходячую бомбу замедленного действия валяться здесь».

«Значит, мы вышвырнем отсюда его жалкую задницу», — решительно заявил Рики. Но затем его обжигающая ярость спала, и, когда они остались вдвоем, он не смог заставить себя вышвырнуть Кирие. Это вызывало у него недовольство собой.

После этого Кирие оставался в шкафу, свернувшись там дрожащим комком. Но не из страха, что Рики накричит на него и выгонит. Только в темном узком пространстве он мог определить границы своего мира, и потому закрылся там.

Несмотря на голод, Кирие почти не ел, ограничиваясь минеральной водой и несколькими кусками пищи. Дело было не в плохом аппетите. Скорее, его тело не могло переваривать пищу. Он потреблял простой минимум, чтобы от голода не умереть.

Рики понятия не имел, через что прошел Кирие. Что бы там ни было, он продолжать повторять «Я не хочу умирать». Яростной хваткой он упорно цеплялся за жизнь.

— Ага, любишь ты жить.

Какое бы сочувствие Рики ни испытывал к этому, глядя на измученное состояние Кирие — чей короткий отдых всегда был наполнен кошмарами — он не мог волноваться насчет вытаскивания Кирие из шкафа.

Я такой простофиля, думал он, стиснув зубы. Осознавать это было неприятно.

Кирие пошел бы на все ради успеха. Незачем было правду приукрашивать. Этот парень готов был использовать все, что у него под рукой было, продать друзей и совесть, солгать ради получения превосходства и лизать чью угодно задницу.

«Цель оправдывает средства» — говорил он и очень этим гордился.

Обманом он прокладывал себе путь в жизни с незаслуженным бахвальством, выставляя напоказ свой эгоизм. Теперь, превратившись в слабую тень прежнего себя, он не заслуживал ничьего сочувствия.

Между Кирие и Рики раскрылась глубокая непреодолимая пропасть. Это было быть очевидным с первого взгляда, но в самый последний момент Кирие добавил словесную гранату.

«Я люблю тебя», — сказал он, повторяя эти слова, словно одержимый.

Какого черта он творил, так бездумно выпалив эти слова?! Наконец, слушая лепет Кирие, Рики перестал понимать, от чего отталкивается этот парень. Темные его поколотили, и конечным итогом этой горя стала эта глупая физиономия? Эта мысль довела Рики до бешенства.

«Я решил, что раз Рики все равно будет меня ненавидеть, пусть ненавидит сильнее всех!» — заявил Кирие. Он продал Гая Ясону исключительно из злобы и личной неприязни. Он представлял, как Рики отреагирует, когда узнает, и хотел своими глазами увидеть последствия.

«В тысячу раз лучше, когда тебя ненавидят всем сердцем, чем когда тебя игнорируют. Так я никогда не покидал его мыслей. Говорю вам, лучше ничего и быть не может. Даже сексу с этим не сравниться».

Если Кирие и на это был готов, значит, он действительно перешел все границы. Идиот, доставивший столько проблем и ожидающий, что люди все равно будут за него переживать — это безумец.

Рики не считал, что Кирие испытывает нечто связанное с «любовью». Просто какую-то извращенную привязанность, превратившуюся в то, что он принял за любовь. Или же словом «любовь» он объяснял свои непонятные физические порывы.

Почему?

Потому что ему некуда больше было идти. С преследующими его по пятам Службой Общественной Безопасности Мидаса и правоохранительными органами Цереры, вариантов у него не было. Он оказался в тупике.

Рики предпочел бы услышать, что его презирают и ненавидят. Это он мог понять, потому что и сам презирал Кирие. Он никогда этого не скрывал. Ненависть Кирие ничего не значила, и до сих пор это облегчало ему жизнь.

Кирие начал ныть, как сильно он любит Рики, и не заткнулся, даже получив от Рики удар по лицу.

Держит нас за дураков.

Кирие принес им боль и полил грязью, а теперь пытался выставить все это былыми обидами, крича о «любви». Поэтому Рики ненавидел его и не мог простить. От такого неуважения его тошнило и тянуло ударить Кирие по лицу.

И все же, вышвырнуть Кирие Рики не мог. И не потому, что жалел его. Скорее, ему казалось, что, выгони он Кирие, Гай этого засранца к себе заберет.

«Поэтому мы должны подумать, как избавиться от него», — сказал Рики.

Гай развеял самые давящие тревоги Рики, но Рики не хотел его втягивать, ни коим боком. Он никого из Бизонов втягивать не хотел.

За что их избили до полусмерти? Рики успокоился бы, просто узнав ответ на этот вопрос. Он имел право знать. Гай думал так же, но, по мнению Рики, разгуливать по этой территории было слишком опасно.

Каким незначительным ни был секрет, если Гай его разделит, он так же разделит и преступление, станем постфактум сообщником. А на такой риск Рики идти не желал.

Дело шло к развязке. Темные ворвались в трущобы, чтобы взять под контроль назревающий кризис. Рики и Гай сильно разнились в восприятии фактов, так же, как разнились Рики и Кирие, в чьей голове таились секреты.

Не один Кирие напряженно работал. Так что источник недоумения Рики заключался в том, как избавиться от Кирие и где провести черту.

В дверь позвонили. У Рики сердце подпрыгнуло. Из-за присутствия Кирие его нервы были натянуты. Но затем он увидел имя звонившего и расслабился. Это был Гай. Рики отпер дверь и он вошел, держа по сумке в каждой руке.

— Где Кирие?

— Чего это так внезапно? — губы Рики сжались в недовольную линию.

— Еда и сменная одежды, — ответил с кривой улыбкой Гай, ставя сумки на стол. Еда — это ничего, но «сменная одежда» заставила Рики тревожно цокнуть языком.

— Не трать ради этого отброса деньги, которых у тебя нет, Гай.

— Он в одном и том же белье минимум третий день, — заметил Гай с наигранной веселостью. — Вонять ужасно будет.

Привычной рукой Гай раскладывал упаковки с едой в холодильнике. Рики не мог не заметить, что еды Гай принес очень много.

— К осаде готовишься? — спросил он.

— От подготовки вреда не будет, — отозвался Гай. Скрытым посланием было: Кирие никуда не пойдет. — Мы должны обдумать все точки зрения, верно? На пустой желудок думать не получится.

Все точки зрения? И какими же они были? Единственное, что имело значение — это когда, где и как они избавятся от Кирие.

— По крайней мере, сегодня за ужином подумать можем, — сказал Гай запихивая упаковку с едой в духовку. Живот Рики забурчал в ответ. — Эй, ты только посмотри, как раз вовремя, — Гай беззаботно улыбнулся, легко одержав верх. Рики оставалось только вздохнуть.

Как раз в этот момент в дверь снова позвонили, как будто специально нарушая секундное затишье. Имя звонившего указано не было. Неожиданный ночной гость в трущобах всегда был нежеланным. Тем более, после случая с Темными. Кирие все еще скрывался, и копы пока не убрали свои сети.

Рики посмотрел на Гая и тихо произнес:

— Иди вглубь. Не показывайся и ничего не говори.

— Понял. — Гай кивнул, не в силах целиком стереть с лица напряжение.

Гай скрылся в спальне. Рики щелкнул интеркомом. Он должен узнать личность гостя, стараясь не сболтнуть лишнего. Но появившееся на экране лицо он меньше всего ожидал увидеть. В каком-то смысле, это было хуже полиции.

Катц?

Служба Общественной Безопасности Мидаса. Кирие. Катц. Как он мог три раза подряда два очка выбросить? Один раз — вполне вероятно, два — если бросок неудачный, но три — значит, кости с грузиком.

Болезненный опыт научил его не относиться к случайностям слишком легкомысленно. Два совершенно не связанных, на первый взгляд, происшествия могли соединиться в сильной химической реакции. Рики не просто паранойя подсказывала, что Кирие был искрой, способной запустить цепную реакцию.

Рики против воли тяжело сглотнул. Лишь секунду он подумывал притвориться дураком. Но затем он понял, что ему не хватит смелости вешать на уши лапшу Шраму, своему бывшему боссу.

— Что? — спросил Рики неестественно хриплым голосом.

— Впусти меня, — ответил Катц, глядя в объектив камеры. — Нам надо поговорить.

— Простите. Попробуйте завтра. Я не в настроении.

Это не было ложью. Пребывание под одной крышей с Кирие угнетало. От вида Катца под дверью у Рики живот заболел.

— Дело срочное. Много времени не займет.

Конечно, срочное. Иначе Катц не появился бы по причинам, о которых Рики предпочитал ничего не знать. Более того, дела с Катцем были хорошим поводом, чтобы не дать ему столкнуться с относительно невежественным Гаем. Было плохо уже и то, что Кирие упрямо разнюхивал о связи Рики с Катцем. Что еще хуже, парень был выбит из душевного равновесия. Размытые подробности, достигнувшие ушей Гай, еще больше все усложнят.

Рики сжал зубы. У меня здесь наихудший сценарий разворачивается. А Катц явился закрутить гайки.

— Открывай, — потребовал Катц. Он и так хорошим настроением не отличался, а за последние несколько минут его голос похолодел на пару тонов.

Дерьмо!

Не в силах быстро разобраться с ситуацией, Рики махнул рукой на осторожность и открыл дверь. Теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как рискнуть и воспользоваться шансом, хоть это и означало нечестную игру.

Катц зашел со стальным блеском в глазах. Ссадины на лице Рики его совершенно не замедлили. Наоборот, он перешел сразу к делу.

— Я ищу Кирие.

Несколько секунд сердце Рики стучало с такой силой, что едва дыру в ребрах не пробило. Уверенный, что для Катца этот звук казался барабанным боем, он закусил нижнюю губу.

— Тебе что-нибудь известно? — продолжал Катц.

— Эй, возьмите номерок и встаньте в очередь, мне все это вопрос задают, — прошипел Рики, не пытаясь скрыть гнев. — Какого черта я должен знать, где он и что замышляет? Этот парень — ходячее проклятье. У нас с ним ничего общего нет!

Как бы решительно он ни опровергал все это, никто ему не верил. Он знал, что Гай и Кирие, вероятно, прислушиваются, затаив дыхание. Не забывая об этом, Рики хотелось как можно быстрее выпроводить Катца. У него внутри словно была пороховая бочка, готовая взорваться в любой миг. К тому же, оставалось неизвестным, когда с языка Катца слетит имя «Ясон».

— Это Темные Мидаса тебе синяков наставили?

— Все-то Вы знаете.

— Знай я все, сюда бы не пришел.

Все участники загнали себя в свои углы, и работой Катца было навести порядок. Рики незачем было спрашивать, на кого он работает.

В полицейском участке Рики сказал им искать Кирие своими силами, а не избивать его и его друзей. Он переполнился горькой желчью и вылил этот кипящий котел на головы Темных. Но появления Катца он не ожидал. По сравнению с бестактными Темными, подход Катца был в тысячу раз эффективнее, если необходимо было узнать, что происходило в трущобах.

Так что же дальше делать? Рики напряг свои извилины. Он должен тщательно взвешивать каждый шаг, чтобы не выдать секрет. Помимо этого его мысли крутились неустанно.

— Под давлением люди неизбежно отступают на знакомые земли. Кирие — трущобный полукровка без постоянного идентификационного номера, за пределами Цереры ему некуда пойти.

Если бы Катц его специально подстрекал, Рики бы изо всех сил постарался. Но резкий ответ не изменил бы холодной жестокой правды. С каждым лишним словом, слетевшим с его языка, он сам копал себе могилу, чего старался избежать.

Величайшей ошибкой Кирие было заблуждение, что он поднялся больше, чем на несколько низких ступеней в социальной иерархии Цереры. Считать себя победителем в угнетающих удушливых трущобах было просто ошибкой. Он парил в облаках, не отличая мечты от реальности.

Такое невежество было неизлечимо. Куча денег, которую Кирие получил от Ясона за Гая, затуманила его мозг. Единственными победителями на этой планете были те, кто мог получить законный идентификационный номер и уехать отсюда.

Катц никогда не называл себя таким «победителем».

— Каким бы плохим Кирие не притворялся, он просто щенок, — произнес Катц. — Когда такое ничтожество оказывается загнанным в угол, он прячется под самой надежной сукой, какую сможет найти, и сворачивается в дрожащий комок.

У Рики снова сердце подпрыгнуло. Катц словно сквозь стены видел.

— И как это меня касается? — спросил Рики.

— По мнению Кирие, именно это для него Бизоны и значили. Ты так не думаешь?

— Вам кажется.

Рики глубоко вдохнул и направил все мысли вовнутрь. Такой ответ Катца не убедит. В случае с Катцем изображать дурачка и отмахиваться от него было бесполезно.

Катц знал, что Темным известны не все детали. В том числе и то, что сам Рики предпочитал не знать. Если Рики не хотел втягивать посторонних на своей территории, он должен был напрямую иметь дело с Катцем. Сколько же раундов он выстоит до следующего вопроса?

— Возможно, Кирие уже мертв, — произнес Рики.

— И почему ты так думаешь?

— Темные нарушили границы, верно? Размахивая «искрами-из-глаз», принося чертовски много боли, переворачивая каждый камень в поисках Кирие. Вы сами сказали, ему больше некуда идти. Но, в таком случае, возможно, Вам стоит другие вероятности учесть.

— Другие вероятности?

Ясон говорил, что Катц был трущобным полукровкой, использующим все свои мозговые клетки. Для него нашлось лучшее применение, чем засунуть в лабораторию жизни и на кусочки разрезать. Едва ли Канцу приятно было бы это услышать, но, работая на него курьером. Рики понял, насколько был прав Ясон.

На черном рынке надежным был человек с холодной головой. Он должен был таким быть. В противостоянии силы воли и разума с Катцем шансов на победу у него не было.

Но Рики не мог сдаться. Последнюю черту пересекать было нельзя. Он делал это не ради Кирие. Нечто другое он не мог себе позволить потерять.

— Вы действительно удивились бы, попытайся кто-нибудь его достать? — спросил Рики.

Просто учитываю все вероятности. Едва ли в трущобах об этом забывали. Конечно, даже лучше, если он вынудит Катца задуматься о такой возможности. Задуматься и убраться прочь. Это все, чего хотел от Катца Рики.

— Но тебе не кажется, что щедрое вознаграждение изменит характер болтовни? — спросил Катц.

— Вознаграждение?

— Да. Если нынешние методы не принесут результатов, вот в какую сторону все повернется.

— Да Вы шутите.

Разговор приобрел зловещий оттенок, что удивило Рики. Катц не только увернулся от брошенного им кинжала, но еще и ответил неожиданным ударом.

— Мертв он или жив, стоит блеснуть монетой, и все надежные информаторы превратятся в охотников. Не согласен? Выследить и сдать человека, принесшего трущобам столько неприятностей, их не затруднит.

Катц говорил без малейшего намека на увиливание. У Рики не было оснований считать, что он блефует.

— И кто предоставляет вознаграждение? — спросил Рики.

— Правоохранительные службы Цереры. Похоже, на кону их честь.

— Как так?

Рики не отпускало ощущение, что Катц до сих пор водит его за нос, словно опытнейший юрист. Но понять, блефует Катц или нет, он не мог, и потому вынужден был подыгрывать.

— Если трущобный полукровка цепляется к туристу, подобную жалобу можно решить в индивидуальном порядке. Но если трущобный полукровка разбивает воздушную машину и втягивает гостей города — это уже другое дело.

— Когда трущобный полукровка что делает? — для Рики это стало новостью. Ни Темные, ни Кирие об этом ни словом не обмолвились.

— Металлическая серебристая «Стелла». Брэнд, который как раз засранцы вроде Кирие любят. К тому же, судя по серийному номеру, она на заказ сделана. Тяжело проигнорировать такую броскую вещь.

Теперь, когда Катц упомянул об этом — машина, которой управлял Кирие, когда поймал Рики на Оранжевой Дороге, была новой серебристой моделью. Кирие, наверное, хвастал, что она такая одна.

— Добавь к профессиональной гордости стоимость денежной компенсации. Они просто не могли закрыть на это глаза.

Так вот почему Служба Общественной Безопасности Мидаса так рьяно выслеживала Кирие. Предмет разговора начинал звучать все более убедительно. Разве что это до сих пор не объясняло невменяемое состояние Кирие и преследовавшие его даже во сне видения.

— Тебе не кажется, что это достойная причина для Темных пересечь границы и ворваться в трущобы? — спросил Катц с кривой усмешкой.

Насколько бы Рики ни привык к его холодному равнодушному лицу, Катц перенес его на новый уровень. Столкнувшись с невиданным ранее прекрасным злом, Рики не удержался и сглотнул.

— Так что же это за особые обстоятельства, вынудившие Вас покинуть свою зону комфорта и придти сюда? — спросил Рики.

Катц усмехнулся себе под нос.

— Ты превосходишь все ожидания, Рики. И почему ты такой чертовски умный? — улыбка мгновенно исчезла с его лица. — У меня до сих пор вопрос в голове крутится. Если бы только тогда у меня были другие варианты. Все такое. Но это просто раскручивает мои мыслительные шестеренки.

Катц говорил с неожиданной искренностью. Грязно играете, Катц, подумал Рики, злобно сжимая зубы. Тот же вопрос преследовал и его мысли. Но все сожаления о прошлом не могли изменить настоящего. Часы не открутить назад. Сделанного не воротишь.

На короткий миг Рики и Катц заглянули друг другу в глаза; оба они висели на поводке у Ясона и вместе зализывали раны.

— Где Кирие? — спросил Катц.

— Не знаю.

Их встретившиеся взгляды потяжелели, словно у двух побитых бойцов, пристально смотрящих друг на друга и не желающих признавать свое поражение.

— Правда? Полагаю, ничего не поделаешь.

На миг Рики понадеялся, что Катц сдался первым. Всего на миг.

— Тогда, возможно, стоит немного помочь тебе язык развязать.

Рики слегка отпрянул, его глаза широко распахнулись.

— Помочь? В смысле?

— Сыворотка правды, заставляющая говорить о том, о чем говорить не хочешь. В подробностях, — спокойно поведал Катц, вытаскивая из нагрудного кармана футляр. Он устроил настоящее представление, доставая из футляра небольшой автоматический шприц.

Рики снова отступил на шаг.

— Что Вы творите? — Ему и в голову не приходило, что Катц придет настолько подготовленным. Если дело касалось грубого накопленного опыта, у Катца еще оставалось несколько тузов в рукаве.

— Самая новейшая, только из лабораторий. Пощиплет немного и сразу начнет действовать. Нам незачем стоять тут и препираться.

— Какого черта?! Я же сказал, что не знаю, где Кирие!

— Тогда считай это подтверждением. Если ты и правда не знаешь, то бояться тебе нечего. Давай, Рики.

Рики не мог не заметить, насколько этот прямой приказ напоминал Ясона. Он почувствовал, как его руки покрываются гусиной кожей. Причина, которая на самом деле привела сюда Катца…

В этот миг, реальность, в которой Рики не мог признать, что ему известно — как говорится, против воли ничего не вытянешь, — заставила даже Гая исчезнуть из его мыслей.

— Что именно натворил Кирие? — очень осторожно, чуть ли не выдыхая слова спросил Рики. — Почему Вам так сильно надо знать, где он?

Голос Катца упал до резкого шепота.

— Мелкий выскочка нацелился на сына управляющего Приютом, пробивая себе дорогу наверх.

— Приюта?..

Рики не знал, было ли все сказанное Катцем до сих пор лишь прелюдией или это был просто очередной поворот.

— Похоже, Кирие соблазнил простака своими сексуальными уловками. Кирие поддерживал его желания, словно хищник, обещающий ребенку очередную конфетку.

Да ладно? Рики ушам своим не верил. У него просто не было слов.

— Видимо, после одного из своих свиданий они отправились шляться по закрытому участку под Приютом. Но там, в катакомбах, Минотавр ожидал своего Тесея.

У Рики было такое ощущение, словно его кирпичом по затылку огрели.

— Само собой, наши щеночки были совершенно не готовы ко встрече с чем-то настолько пугающим. Для мальчика шок оказался слишком сильным, и он на месте лишился рассудка. Кирие же расстался только с содержимым желудка, прежде чем покинул помещение.

Мысли Рики переключились на Приют. Минотавр в подвале, увидев которого расстанешься с жизнью. Харука. Джункер. Робби. Шелл. Их имена и лица пронеслись у него перед глазами, погружая в прошлое.

Так грустно — больно — страшно…

Рики, ты ведь не бросишь меня, верно?

Из-за тебя я потерял Шелла. А ты хорошо устроился. Тебе не кажется, что с миром что-то не так? Что бы я ни потерял, ты проиграешь!

Реальность, слишком нереальная, чтобы быть настоящей. Скрытая угроза.

Я расскажу, что мне известно, Рики. А ты прикончишь монстра. Потому что ты самый большой, самый сильный, самый красивый…

Пульсирующий, крутящийся водоворот импульсов. Бледно-голубая спираль плазмы. Очаровывающий трепет, отвечающим им, стоявшим там. А затем ощущение сдавливавших горло пальцев.

Что ему тогда сказал управляющий Приюта? Способность видеть, но не воспринимать.

Да, у него были смутные воспоминания об этом разговоре. Кирие увидел то, что не воспринял Рики? И Катц знал, что это? Возможно, эта штука, вырывающая крики из легких Кирие, давящая ему на нервы, пиявкой прицепилась к его душе.

Эти незваные мысли мелькнули в голове Рики, вызвав пробежавшую по спине дрожь. Рики облизал губы, напрягшиеся, словно на холодном ветру.

— И что будет, когда Вы найдете Кирие?

Катц резко уклонился от вопроса.

— Моя работа — найти Кирие и передать его соответствующим властям. Ничего более.

— Значит, полагаю, просить Вас забыть об этом бессмысленно.

— Так же, как и ты, я ценю свою жизнь и здоровье.

Этого ответа хватило, чтобы Рики ощутил присутствие Ясона, дергающего за ниточки где-то за кулисами. Вот почему Катц выждал удобный момент, прежде чем придти к Рики.

— Где он? — спросил Катц.

Рики закусил губу и быстро глянул в сторону спальни.

Катц наградил его удивленным взглядом.

— Ясно. Так вот оно что.

Катц вздохнул, возвращая шприц назад в футляр. Он ловко нажал что-то на экране своего миниатюрного, размером с часы мобильного. Секундой позже входная дверь мягко открылась, и в квартиру вошли двое крепких мужчины.

Похоже, входя, Катц сломал замок.

Этот сукин сын точно ни одной мелочи не упускает, подумал Рики.

Катц не произнес ни слова, но мужчины, видимо, знали, что именно от них требуется. Даже не взглянув на Рики, они сразу пошли в спальню.

Игра окончена. Шах и мат.

В следующий миг раздался крик:

- Ублюдки! Нет! Пустите меня!

Гнев Гая и крики Кирие сплелись воедино, за ними последовал жесткий звук удара кулаков о плоть. Здоровяки Катца ни слова не сказали. Это было самым странным.

— Рики! — отчаянно кричал Гай. — Рики!

Рики неохотно перевел взгляд на дверь спальни. Катц схватил его за руку. Не вмешивайся — вслух ему этого говорить не пришлось.

Рики опустил взгляд на свои ноги и сжал кулаки. Кирие ныл, словно ребенок. Гай бушевал. Но Рики не двигался. Он не мог пошевелиться.

Ярость и муки внезапно испарились. Мужчины вышли из спальни. Первый нес на плече огромную черную сумку, которую Рики не заметил ранее. Настолько огромную, что туда мог влезть некрупный мужчина. Второй вел Гая, заломив ему руки за спину.

Здоровяки даже не вспотели, хотя Гай явно был истощен. Что бы они ни делали с Гаем, единственным свидетельством этого было лишь его тяжелое дыхание.

Катц посмотрел на Гая, прищурив на миг глаза. Это было его единственной реакцией. Он отдал распоряжение взглядом. Здоровяк отпустил Гая, и тот прислонился к стене, дрожа всем телом.

— Простите за беспокойство, — коротко произнес Катц и ушел, не оглядываясь. Остальное сам прибери — вот что гласила непроизнесенная вслух часть сообщения.

У Рики к горлу подступила желчь. Это был Катц. Даже когда он скрылся из вида, Рики не мог избавиться от горечи во рту.

— Что… какого черта? — выдохнул Гай, почти не скрывая своего яростного гнева. — Почему ты их не остановил?

В его голосе слышались резкие нотки порицания. Рики предал их.

— С этими ребятами лучше дело не иметь. Совершенно другая лига. Бесполезно становиться на пути Катца, если он сюда пришел.

Гай схватил Рики за воротник и с силой дернул.

— Все это большая ошибка! — обычно мягкий янтарь его глаз горел яростным огнем.

— Какая ошибка?

— Были лучшие варианты…

— Какие варианты? Этот ублюдок собирался на мне сыворотку правды использовать. — И Рики преследовало четкое ощущение, что Катц не блефовал. — И что, по-твоему, я должен был сделать? — выпалил он.

Ошибся не он. Ошибся Кирие. Кирие давно должен был понять, чем все обернется, но Гай выместил весь свой гнев на Рики. Он вел себя совершенно неразумно.

Гай закусил губу и уставился на Рики. Он явно не понимал. Для него Катц был просто красивым мужчиной. Гай не знал, каким пугающим он мог быть. Но Рики все это объяснять не хотелось. Он боялся, что, если начнет говорить, то скажет что-то, о чем потом пожалеет.

— Мужчина сам за собой убирать должен. В трущобах это всем известно, — произнес Рики.

— Но это не значит, что этому парню ты задницу целовать должен, Рики! Только не ты!

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Так объясни мне! — Разговор быстро принял нежелательный для Рики поворот. — Когда ты превратился в такого подлизу? — спросил Гай, лишив Рики остатков терпения.

— Последние три дня я только и думал, как от этого ходячего проклятья избавиться! — это было правдой. Рики не хотел, чтобы Кирие ошивался рядом с Гаем. Он продолжил: — Эти парни появились, когда я как раз хотел его за дверь вышвырнуть. Так что я позволил им мусор вынести. Никакой разницы. Что я не так сделал? — Ничего, разве что прикрывал один свой грешок, признаваясь в другом. — Два зайца, один выстрел. Дело сделано.

В следующий миг в ушах у Рики зазвенело. Его голова дернулось, в глазах помутнело. Лицо болело там, куда его ударил Гай.

Ай…

Раньше Гай никогда не бил его в гневе. Помнивший об этом Рики ощутил укол боли в сердце.

— Слушай, даже я знаю, что путь из трущоб не розовыми лепестками устлан, — произнес Гай.

— Точно. Нельзя сорвать куш, не отказавшись от чего-то. Я бросил Бизонов — бросил тебя. Выбрав этот путь, я был готов продать все, что у меня есть — включая гордость — чтобы выбраться. Конечный результат тебе известен. Чтобы куда-то попасть, приходится платить свою цену.

Кирие сейчас и расплачивался. Этот долг никто не мог с ним разделить. Рики тоже заплатил свою цену. Нет, он до сих пор расплачивался. Некогда он считал, что эти три года закрыли счет, но у Ясона были собственные правила учета.

— Я не об этом говорю, — сказал Гай. Он до сих пор не понимал. — Я хочу знать, почему ты просто стоял на месте и позволил этому случиться!

— Потому что я люто ненавижу Кирие. Все это чертово время, пока он в моем шкафу сидел, у меня дыхание перехватывало! — От этих слов язык Рики пощипывало. — В любом случае, это был плохой выбор. Ты хотел, чтобы мы своими жизнями ради Кирие рисковали? Он того не стоит!

Но это был Гай — Гай, который и дьяволу бы посочувствовал. Не Рики. Даже если бы Гай его попросил. Даже если Гай простил жалкое позорище, это вовсе не означало, что Рики должен закрыть глаза на его поступки.

— Забудь о Кирие, Гай. Так будет лучше всего, — произнес Рики, понимая, что просто свою же совесть успокаивает. И Гай тоже это знал.

— Думаешь, я могу просто забыть увиденное? — парировал Гай.

Он не скрывал злобы в голосе.

Глубока ночь.

Тьма накрыла трущобы тяжелым покрывалом. Небо над Церерой — давно стертой с официальных карт — было запятнано тусклым неоновым светом броских Кварталов Удовольствий, вульгарное неистовство никогда не достигало ее.

Гай шел по улице, покинув квартиру Рики.

— Черт, черт, черт! — шипел он себе под нос. Если он не выпустит пар, тот обожжет его изнутри.

Какого черта все до этого дошло? Как дело дошло до ударов?

Потому что Рики трепал языком, и смысла в этом не было. У Гая было такое чувство, словно его рука сама по себе действовала. Нет, Рики не разозлил его своей чушью — Гай просто не мог больше сдерживать свой гнев. Тот тип ввалился без приглашения, а Рики просто сдался без боя, словно обычный трус.

Когда все пошло не так?

Все знали, что Рики ненавидит Кирие. Но до недавнего времени Рики никогда не выпускал свои эмоции наружу. Он никогда не видел в этом смысла, даже если в итоге получал удар исподтишка от невоспитанного молокососа.

До сегодняшнего вечера он был старым добрым Рики. Что изменилось? Этот ублюдок. Стоило появиться тому мужчине со шрамом — Рики назвал его «Катц» — как Рики начал себя странно вести.

Кто это был?

Катц не мог быть обычным жителем трущоб. Иначе он бы не был настолько хорошо знаком с ситуацией в Мидасе.

Когда Рики пошел против Катца, он был необычайно напряжен. Гаю не показалось. Он слышал это по интонациям Рики. Но, опять-таки, что за властью обладал этот стройный, красивый мужчина — по-видимому, незнакомый ни с каким насилием — заставившей Рики так осторожничать?

Слухи о Катце оказались на удивление правдивы. Хотя любая сокрытая там правда была подернута домыслами и недомолвками. Гай и сам не знал. Подслушанное им казалось настолько безумным, что он не знал, чему верить. Авария, какая-то связь с Приютом…

Но, независимо от невежества Гая, Кирие, без сомнения, был глубоко замешан. Пока Гай слушал, и без того испуганное лицо Кирие стало на пару оттенков зеленее. Даже сердившийся на него Рики не так его испугал. Похоже, он еще не все круги ада успел пройти.

Потому что стоило Катцу открыть рот, как Кирие становился еще безумнее. Его тело трясло, словно в лихорадке. Если бы Гай не удерживал его, запихнув ему в рот полотенце, Кирие бы без остановки все время вопил.

Вы серьезно? Эти слова слетели с языка Гая против воли. Кирие соблазнил сына управляющего Приютом? Без шуток? Три дня назад Кирие заявил о своей любви к Рики. Это тоже было представлением?

Что у них за «свидание» было в подвале Приюта? К чему это все? Одно шокирующее открытие следовало за другим. Гаю казалось, что это было просто за пределами его понимания.

«Я не понимаю, Гай. Этот мелкий засранец что угодно использовать готов, он бы всех нас ради своих целей продал. Я не понимаю, что у тебя сейчас в голове творится!».

Слова Рики вонзились ему в сердце. Он прекрасно знал, каким злодеем может быть Кирие. И все равно покрывал его.

Авария. Приют. Сын управляющего.

Если ударить старый ковер, поднимется пыль. Если ударить Кирие, поднимется облако неведомых тайн. Если Катц говорил правду, Кирие пути назад не было. К тому же, Рики понял бы, правда ли это. Похоже, в деле был замешан Приют, и потому Рики выдал Кирие без боя.

Некий монстр таился во тьме подземелья. Что за монстр? Сын управляющего увидел его и лишился рассудка. Кирие превратился в дрожащий комок. Какого черта это было? Что за тайну хранил Приют? От этих мыслей у Гая кровь закипала.

Рики ничего не говорил. Или не мог говорить и держал секрет в себе. В таком случае, кто же связал аварию в Мидасе с внутренними делами Приюта? Ответ на этот вопрос волновал Гая больше, чем тайна Кирие, больше всего остального.

Ты превосходишь все ожидания, Рики. В холодном голосе мужчины быстро пробежала теплая кровь. Гаю не показалось. Он это чувствовал. Если бы только тогда у меня были другие варианты. Эхо болезненной тоски. О каких это «вариантах» говорил Катц?

Внезапно Гай кое-что осознал.

Рики все время обращался к Катцу, используя местоимения. Не «сэр», не имя, кроме одного раза. Катц же в ответ без колебания обращался к Рики по имени.

Бесполезно становиться на пути Катца, если он сюда пришел. Это был единственный раз, когда Рики произнес вслух имя мужчины. Этого «Шрама».

Кто он?

В самом конце Катц одарил Гая одним-единственным взглядом. По тому, каким холодным и быстрым был этот взгляд, Гай понял, что его жизнь второстепенна. Взгляд мужчины пронзил его, пробуждая в нем тревожные волнения.

Никогда ничего похожего не испытывал.

И это его разозлило. Он чувствовал интеллект мужчины в том, как тот обращался к Рики, и легкую, скрытую близость. Катц и Рики разделяли мир, понять который или стать его частью Гай не мог, и это вызывало у него зависть.

Этот тип знает, что происходило с Рики те три года.

Подозрение укоренилось в мыслях Гая и не желало уходить. Вероятность того, что Катцу известно о произошедшем с Рики, подогревало эмоции Гая на медленном огне.

Рики не мог уснуть той ночью. Закрывал он глаза или открывал, у него перед глазам маячило лицо Гая. Ужас в глазах Кирие. И совершенно спокойное лицо Катца.

Рики ворочался на матрасе, но спать ему не хотелось. С его губ слетали горькие вздохи. Дерьмо. Какого черта я творю, так много думая о мелком засранце Кирие?

Его мозг превратился в кашу. Думать он не мог. Его череп словно наполнился густой грязью.

Снова шел дождь. Капли падали косо, несомые резким ледяным ветром, безостановочно ударяясь о рухнувшие стены и крошащиеся булыжники в грязных переулках.

С того момента, как Катц забрал Кирие, прошло три дня. После этого, словно божественная кара, начался дождь, несдерживаемое негодование небес.

Он не видел Гая. Дважды он набирал его номер, но не смог дозвониться. Возможно, просто время было неподходящим. Или Гаю нужно было время, чтобы остыть. Или он специально не брал трубку.

Напряжение не покидало плечи и шею Рики. Стало только хуже. Но, в любом случае, рано или поздно по всем счетам придется платить. С этой мыслью он изо всех сил старался отстранить свой разум от неизбежного.

Иначе альтернатива казалась слишком тягостной.

Я предполагал, что и со своей квартирой распрощаюсь.

Все было запаковано или выброшено. Он повернулся кругом, осматривая квартиру, и вздохнул с сожалением. Полтора года прошло после его возвращения в трущобы. Он мог вытянуть ноги и глубоко вдохнуть, но ощущение свободы его покинуло.

Я не буду спешить и… Эта мечта так никогда и не материализовалась.

Почему я? Он изводил себя этим вопросом.

Он знал, что простое барахтанье ничего не даст. Холодная хватка кольца раба на его члене делала очевидной неизбежную реальность. После этого ему некуда будет бежать.

Во время прошлого визита Ясона Рики так легко сдался. Его гордость, упрямство и разум отступили перед требованиями его изголодавшегося рабского аппетита. Он вынужден был смириться с тем фактом, что за эти три года его тело тщательно воспитали.

Он был дураком, раз считал, что возвращение в трущобы позволит начать все заново.

Ощущения, привитые ему Ясоном, растекались по его конечностям, окутывали теплом позвоночник, проникая в глубины мозга. Логика и разум были бесполезны. Оправдания ничего не значили. А каждая стимуляция заставляла его желать большего.

Внутри него поселилось пугающее и алчное существо. После этого, каждый раз в объятиях Ясона он испускал крики радости. В итоге, оно проглотит его сознание и полностью поглотит его.

Рики немедленно ощутил ненависть к такому видению, на его лице появилось суровое выражение. Идиот. О чем ты думаешь? Но осознание того, что он не мог себя заставить опровергнуть такие мысли, потрясло его до глубины души.

Миновал полдень. Дождь прекращаться не собирался. Шла зима его двадцатого года. Даже если тяжкие бури позади, до рассвета было еще далеко.