Глава 1: Герб похоти
Если спрашивать, откуда начать, то с падения Дибая. Так в своих лихорадочных мыслях думала Сая. Это было спланировано изначально. Стоило насторожиться, когда Дибай начал странно себя вести. Но Шайн и Мун просто проигнорировали это.
Но кого тогда винить? Кто знал об этом проклятии?
Некого было винить. Разве что себя.
Если бы получилось рассказать всё раньше. Быстрее сообщить Кономи...
Корчась из-за извивающихся щупалец, так подумала Сая.
А герб похоти ниже живота засиял.
Первый день, 17 апреля, 18:13
Дибай сжал руку, но дрожь не прошла. Знаки расходились по всему тело.
Он уже не мог свободно владеть своим телом. Если начнётся сражение, это будет управлять им.
Центральная улица. Солнце на закате испускало последние лучи. Воины заприметили женщин, схватили за волосы и тащили. Разносились крики мужчин и женщин, обычно это взбудоражило бы Дибая, но в этот раз он остался безразличен.
Дибай был многообещающим офицером армии империи Рувист. Командование доверило ему отряд во время вылазки в иной мир. Ему велели исследовать границу, но это была честь. На краю измерений могло быть неизведанное место. И полный амбиций Дибай желал подобного задания.
Но планета его разочаровала. Там ничего не было. Не разработанные земли, практически никакой цивилизации. Ничего полезного для империи. Только населения хватало, которое можно было использовать в качестве рабов. Женщин тоже хватало. Они отбросили людские личины и превратились в демонов, подталкиваемых желанием. И Дибаю, и воинам хотелось достать секс-рабынь.
Это была единственная ценность планеты.
Но почему тут оказалась настолько сильная Премил?
Премил. Это одарённые люди, способные противостоять империи. Империя велела хватать и казнить всех непокорных. Особенно опасно было оставлять Премил. Если обнаружить, их требовалось уничтожить.
Их оказалось лишь двое. Одна из них ничего особенного не представляла, а вторая была опасна. Солдаты занимались исследованием неизведанных земель и им не хватало снаряжения для превращения. Они сосредоточили силы на Премил и были почти полностью разгромлены. Они не смогли распознать её мощь.
Они оказались бессильны. Недооценили силу врага.
Но кто бы мог подумать, что отправят его.
Конечно они попросили империю о подкреплении. Они отправили изображении Премил и рассчитывали на воинов-демонов.
Но почему-то прислали этого человека.
Дибай видел, как воины раздевали схваченных женщин.
Они обязательно разберутся. С этой Премил Шайн.
Будто мне придёт конец здесь?
Засияла вспышка. Атака снесла воинов.
— Дибай, снова ты! — прозвучал знакомый голос. Прочный щит накрыл Дибая и остальных. За его пределами люди ликовали.
«Можешь не волноваться, Премил Шайн», — Дибай обратился к воину, с которым сражался целый год. Она выглядела как прекрасная девушка: «Сегодня всё закончится».
Дибай не боялся смерти. Были страхи посильнее. Премил Шайн так глубоко проникла в его душу, давая понять это.
Дибай размахивал своим мечом, а Премил Шайн, размахивая своим оружием, закричала: «Мун!»
— Всё в порядке! — ответила Премил Мун. По сигналу Шайн она защитила тех, про уже проиграл, и вступила в бой.
Шайн отбила меч Дибая и пнула ногой в высоком сапоге. Дибай подлетел, но Шайн не добила его, а отскочила назад.
С Дибаем было что-то не так. Атмосфера была иной.
— В этот раз я разберусь с тобой, Премил Шайн! — прозвучал голос, полный ненависти. Разлетелась слюна, глаза были налиты кровью. Сложно было поверить, что он в своём уме.
— Это я должна сказать! — Шайн снова напала, и Дибай застонал, когда его накрыло чёрной энергией. Шайн нанесла два удара мечом, и один попал по руке, после чего всё озарила вспышка, точно зажглось солнце. Дибай отбился, и зазвучал крик:
— Сдавайся. Тебе меня не победить.
— Замолчи, замолчи! — кричал Дибай.
Шайн остановилась. А Дибай посмотрел, точно увидел что-то пугающее.
— Это ещё не всё. Ради объединённых измерений... Ради них...
Он точно харкал кровью. Дибай взял чёрную бутылочку и раздавил. Чёрная жидкость, смешиваясь с кровью, капала на землю.
— Неужели, — простонала Шайн. — Ты собрался стать воином-демоном?!
Она попыталась ударить светом, но не успела. Из тьмы показался трёхметровый зверь с козлиными рогами и исходившей от него зловещей энергией.
Воины-демоны — монстры, создаваемые империей с помощью лекарства. Огромный запас энергии, превращённый в концентрированную жидкость, изменял тело. Был риск, что при этом будет разрушено тело, и внешность менялась, но при этом воины получали несравнимую силу. Но с другой стороны тело превращалось в оружие, и был риск оказаться поглощённой этой силой, потому лишь избранным воинам позволялось стать воинами-демонами. И путь в руководство им был закрыт.
Из стройного мужчины Дибай превратился в скопление мышц и заревел, он атаковал энергией точно это был меч.
Отбивать его было опасно, потому Шайн прыгнула.
И тут. Увидела нечто странное.
У Дибая на спине был странный узор. Он поглотил всё его тело. Его длинные ноги напоминали конечности паука. Сейчас он был как жуткий паук, поймавший свою добычу. По спине побежали мурашки.
Шайн использовала энергию Премил. Её костюм засиял, появился свет, напоминающий хвост кометы. Энергию она сосредоточила на мече, ударив Дибая по спине.
Тело оказалось твёрдым. Но это если сравнивать с обычным воином-демоном. Перед силой Шайн это было бессмысленно. Её меч разрубил прочную плоть.
Но Дибай извернулся, избежав смертельного удара. Из раны хлынула кровь, и монстр закричал. Развернувшись, он бросился на Мун.
— Мун! — закричала Шайн.
Она была занята сражением, и лишь после крика заметила приближавшегося воина-демона. На лице отразились страх и удивление, после чего она выпустила удар светом из посоха, но он отскочил от тела Дибая и врезался в неё.
— Не-е-е-ет! — закричала Мун.
Спешившей на помощь Шайн преградили дорогу враги.
— С дороги! Прочь!
Она взмахнула мечом. Тело Мун сводило судорогами, она выпустила из руки посох. Промежность Дибая распухла. А в голове Шайн появился страх.
— Хиа... П-пусти... У-а-а-а-а!
Мун пиналась ногами. Пот стекал по её волосам. И вот её отбросили. Миниатюрное тело врезалось в барьер и упало.
Дибай сосредоточил энергию в рогах и ударил по неподвижной Мун. Костюм Премил мог принять этот удар, но прямое попадание было опасным. И Мун была не так сильна, как Шайн.
Шайн раскидала врагов и вложила энергию в меч. Тот засиял белым, увеличившись в размерах. Стиснув зубы, она направила его на Дибая.
Он пронзил бок Дибая. Пронзив тело, он вонзился в стену здания. Брызнула кровь и раздался крик.
Шайн сократила дистанцию. Перчатки и ботинки девушки засияли. Она решительно стала наносить удары.
В ударах был сосредоточен большой запас энергии Премил, и свежая кровь Дибая разлеталась в разные стороны. Покрытая её теплом и запахам Шайн взялась за воткнутый меч и стала заполнять его энергией.
— Это конец, Дибай! — крикнула Шайн.
Он что-то прошептал. Всё сотрясалось, потому она не расслышала, но в итоге она поняла, что он говорил.
— Убей.
Шайн вздрогнула.
— Выжги душу... Нет... Я...
Из ран сочилась кровь, ей были заляпаны перчатки девушки, она стекала по локтям и с бёдер по сапогам.
Тело Дибая окутал свет. Огромное тело начало исчезать с ног.
Шайн вытащила меч и направилась к Мун.
— Шайн... — та попробовала приподняться, но упала на попку.
— Не заставляй себя.
— Дибай... Повержен?..
— Да. Скорее всего.
Шайн повернулась, прослеживая взгляд подруги. Тело Дибая почти полностью исчезло, осталась одна голова. Но и она засияла голубым светом и растворилась.
Его подчинённые тоже пропали.
Напряжение исчезло. И тут руки и ноги запылали.
— Горячо!..
Кровь Дибая запылала точно магма, удивив Шайн. Перчатки и сапоги горели. Такой жар не выдерживал даже костюм Премил.
— Ты в порядке?! — стала переживать Мун. — Прости, это из-за меня...
— Нет, ты не виновата, Мун, — Шайн очистила кровь.
— Шайн убила Дибая! — тут за пределами барьера точно взрыв прогремел. Девушки посмотрели туда и увидели кричащих людей с поднятыми руками. Кто-то из них даже плакал.
— П-подождите! Мы ещё не всех победили... Сражение не закончено.
— Подумаешь, — сказала Мун. — Думаю, все это понимают. Но давай пока передохнём.
— ... Точно, — плечи Шайн покинули силы. Он улыбнулась. — Сегодня будет праздник. Иногда можно.
— Согласна. Купим пирожные? — улыбнулась Мун.
Они отвечали на радостные крики людей. Те выкрикивали имена девушек.
Неплохо. Так подумала Шайн. Она посмотрела на подругу, Мун, которая была на голову ниже, Саотоме Кономи, и та невинно улыбнулась.
Шайн взмахнула рукой, думая о том, что сегодня она обойдётся без кошмаров.
В руках и ногах она всё ещё ощущала странный жар.
Второй день 18 апреля, 6:40
Сая проснулась, не увидев того кошмара, впервые за год она испытала чувство выполненного долга. Это же относилось и к потиравшей глаза Саотоме Кономи рядом с ней. Их глаза встретились, и они улыбнулись, и Сая спросила, что сделать на завтрак.
— Так, хотелось бы хлопья. Для утра слишком уж хорошо, но я бы не отказалась от куска торта.
На завтрак у них были хлопья с молоком и салат, и в качестве десерта два куска от оставшегося со вчерашнего дня торта. Вот так. В квартире 2LDK не было ни одного звука, кроме дребезжания серебряных ложек и вилок. Прошлым вечером они много всего обсудили, девушки с детства были вместе, и слова им были не нужны, находиться в одной комнате и дышать одним воздухом для них было достаточно. Телевизор и радио тоже молчали. Газет и журналов не было. Окна были закрыты, лишь кондиционер поддерживал тепло в помещении. За занавесками с оборками было безоблачное небо, которое точно благословляло их.
Сая вспоминала, что было днём ранее, а потом придалась воображению.
Направленные на них камеры и восторженные голоса. «Спасибо, Премил Шайн, Мун!» «Вы наши спасительницы. Спасибо вам!..» «Простите, можно взять у вас интервью».
Конечно ничего этого не было. Когда командир империи Дибай был повержен, Шайн и Мун — Сая и Кономи — принялись помогать раненным, после чего покинули это место. Они не хотели ни сражаться с империей Рувест, ни становиться Премил. Для дочери семьи Мидзухана это уже было излишнее внимание. Ещё больше она привлекать его не хотела.
Доев торт, Сая и Кономи помыли посуду, вместе приняли душ и надели форму. Девушки соблюдали школьные правила, и по ним длина юбок должна быть на тридцать сантиметров выше колен. Обе носили белые лифчики и трусики... Но размер Саи был куда больше... До самых её бёдер были натянуты чулки.
Сая и Кономи шли в школу Кадзахана по дороге, усаженной деревьями. С левой стороны протекала река. Она сияла в утреннем свете, а ещё дул освежающий ветерок. По небу текли белые тучи.
Мимо них проехал ученик на велосипеде, сказав: «Доброе утро, Сая, Кономи». Кономи помахала ему рукой, а Сая ответила: «Доброе утро».
Поздоровавшись ещё с несколькими учениками, они добрались до школы.
— Всем здравствуйте.
С той стороны прозвучал голос. Он напоминал звон колокольчика. Девочка в одежде готической лолиты жала руки ученикам.
Лицо её было незнакомо. Она явно была не местной.
Миниатюрная. Судя по лицу и манере общения, она была одного возраста с Саей, но при этом очень маленькой даже по современным меркам. У неё были вьющиеся серебристые волосы, и вела она себя как барышня из хорошей семьи.
Сая и Котоми подошли, а девушка заметила их, поздоровалась и протянула руку. Кономи улыбнулась и пожала её. Маленькая ручка. На ногтях был фиолетовый маникюр. Почему-то Сае показалось, что это не маникюр, а они на самом деле такого цвета.
Девушка стала жать её руку двумя своими и звонким голосом заговорила:
— Я Мина, только переехала сюда. Рада познакомиться.
Сая и Кономи тоже представились.
— Ты живёшь где-то здесь? — спросила Сая, а та взглянула на запад и сказала:
— Там. В чудесном доме. Мина только переехала. И мне одиноко. Скучно, когда рядом ровесниц нет. Вот я и решила со всеми поздороваться.
Она отпустила руку Кономи и протянула свои руки к Сае. Та подумала, что девушка странная, но пожала ей руки. Те оказались мягкими. Но холодными. И ногти были острыми точно шипы роз.
— Мне так неспокойно. Всюду империя. Мине страшно. Я ненавижу империю. Быстрее бы их не стало... — помрачнела она, пожимая руку Саи, но вот улыбнулась. — Но в этом городе безопасно. Ведь тут есть Премил. Премил Шайн и Премил Мун. С ними бояться нечего. Вам так не кажется?
— Ну да, — неуверенно улыбнулась Сая.
— Из-за них в этот город всё чаще приходят люди империи, но куда спокойнее с ними, чем без них, они невероятные. Без них, если империя придёт, мне останется лишь спрятаться и дрожать от страха.
Мина наконец отпустила руку Саи. На руке остались следы от её ногтей.
Сае и Кономи было некогда сильно разговаривать с болтушкой.
— Ах, что-то мы заболтались. До встречи, Сая-сан, — она точно стеклянными глазами посмотрела на Саю и ушла. — Хорошего дня.
— Странная девушка, — сказала Кономи.
— Да, точно... — согласилась Сая, после чего почесала руку и колено.
— Что такое?
— Нет, ничего, — ответила Сая. Она почему-то ощущала зуд.
Школа Кадзахана была довольно известной в городе. Основателем был член семьи Мидзухана, а первым директором стал прадед Саи. Сейчас семья девушки не была напрямую связана со школой, но родители девушки делали дорогие подарки вроде пианино и других вещей.
Сая забрала журнал у Яно Томоаки, читавшего его в углу класса. В нём были непристойные фотографии девушек, с открытыми сосками и другими важными частями, а ещё скрытая съёмка из отелей.
Позади Саи пряталась Кономи.
— Снова принёс такое.
Томоаки усмехнулся.
Яно Томоаки был вечно ворчливым парням. Худой точно высохшее дерево, в очках и с улыбкой на губах. С парнями он был саркастичен, а девушкам говорил всякие непристойности. Причём вёл он себя так с младшими и старшими товарищами, а ещё учителями, потому его все не выносили.
Парень захихикал.
— М-Мидзухана-сан, нелегко тебе. П-приходится следить за неприятным типом вроде меня. Ты же представитель класса. И ничего не поделаешь, ведь ты ещё и дочь семьи М-М-Мидзухана. Будь я членом семьи Мидзухана, всем бы нравился, даже если бы такие книги читал.
Девушка взглянула на обложку. На ней было написано: «Тайная съёмка Премил! Опасность посреди ночи!»
Сая нахмурилась. Она тоже не выносила Томоаки. Он покупал фотографии Премил, вырезал попавшую в неприятности Мун и складывал в отдельную папку. Сая много раз всё это выбрасывала, но Томоаки опять покупал, и папок похоже у него хватало. Он мерзко улыбался и говорил, что каждый вечер на них мастурбирует. С того времени Кономи была готова заплакать всякий раз, как видела его лицо.
— П-п-п-посмотри на это, — Томоаки указал на страницу, где была сделана пометка. Девушка думала проигнорировать, но открыла страницу.
«Бордель империи», — гласило название статьи. Мужчины приводят в определённое место женщин и насилуют. А ещё используют наркотики, потому все получают наслаждение, и женщины не могут этого забыть и вновь приходят туда.
— У-уверен, это в н-нашем городе, — возбуждённо сказал Томоаки. — Этот особняк. Я-я хочу сходить туда, пойдёшь со мной Мидзухана-сан? Т-т-ты же не можешь допускать подобное? — лыбясь, он смотрел на Саю. Будто раздевал глазами. Он знал, что Сае подобные темы не нравятся, потому и сказал.
В этом городе было лишь два особняка. Один семьи Мидзухана, а второй за пределами города... «Дом с привидениями».
Его можно было назвать заброшенным. Он не уступал по размерам дому семьи Мидзухана, но был окружён деревьями и оставался в вечной темени. Дорога туда заросла травой, и туда уже никто не ходил. Находились те, кто хотел пощекотать себе нервы, но в это время... Особенно когда напала империя, об этом вообще слышать не доводилось. Сая забыла всё, что до этого говорил парень.
Кономи напугано схватила её за край формы.
Мужчины насилуют женщин... Эти слова эхом отдавались в Сае, это было в её кошмарах. Сияющая кожа девушки, двух соударения плоти, разлетающиеся капли пота...
— Чушь какая-то. Лучше бы учился, чем такое читал, — Сая тут же пришла в себя и хмыкнула. Глаза Томоаки засияли.
Продолжать этот разговор не хотелось. Сая собиралась уйти вместе с Кономи.
Но она перевернула страницу и увидела информацию о Премил.
Фото того, как демон-воин схватил Мун.
— А, — вырвалось у неё. А потом она скривилась: «Ух...» — и отступила.
Что случилось, девушка не поняла. На правой руке была небольшая метка. Сая закрыла журнал, сунула подмышку и левой рукой взялась за дрожащую правую.
И тут.
— А!.. — вскрикнула она и задрожала. На лбу девушки выступил пот.
— Ч-что случилось? — спросил Томоаки.
— Сая, что такое? — Кономи тоже была удивлена и поддержала подругу.
— В-всё хорошо... — ответила девушка. Она точно сил лишилась. Но не понимала, что именно случилось.
Какое-то время сохранялась тишина. Но вот заговорил Томоаки:
— Х-хи-хи. Ну и ладно. Возможно ты мне ещё спасибо скажешь. К-кстати, видели девочку утром? М-м-милашка, да? Хотя мне большие сиськи нравятся, — он посмотрел на грудь Саи. — Хотя такая малышка мне тоже приглянулась. П-похоже ей Премил интересны, потому я пообещал показать ей свой альбом. О-о-она согласилась ещё раз встретиться, — пылко говорил он. А Кономи это не нравилось.
Однако тут снова на лице парня появилась задумчивость:
— И-и всё же тот особняк, — ни к кому не обращаясь, сказал он.
Сая похлопала Кономи по плечу.
— Кономи.
— Что?
— Прости, я отойду.
— Что такое? С тобой всё хорошо?
— Всё хорошо, просто мне надо...
Сая убежала в туалет.
Зайдя в кабинку, она задрала юбку. Чувство никуда не пропало. Не веря в это, Сая прикусила губу и спустила трусики.
— Не может быть...
Белая ткань пропиталась влагой. Это были любовные соки. К тому же много. Она вытерла то, что уже стекало по бёдрам.
Руки и ноги чесались. Она погладила руку, и ощутила что-то странное.
Что это?..
Сая раскрыла журнал. Обычно она бы сразу же выбросила его, но почему-то ей не хотелось делать этого. В нём она увидела Мун, попавшую в беду. Ни одного снимка с Шайн. Даже вспоминать было не обязательно, Сая в беду ни разу не попадала. Если бы такое случилось, она бы подобного унижения не забыла. В беду вечно попадала Мун... Кономи.
Почему-то её взгляд был прикован к фотографиям Мун. Фотографии делали поздно, потому они были довольно размытые. Из-за превращения в Премил. Личности Шайн и Мун нельзя было опознать благодаря энергии Премил. Но Сая помнила, как страдала в тот момент Кономи.
Девушка оказывалась в беде не раз и не два за последний год. Пальцев рук не хватит, чтобы сосчитать. И противники в последнее время стали только опаснее. Кономи, которая широко открытыми глазами смотрит на то, как избивают солдат, кричащая Кономи, покрытая слизью, выделяемой демонами-воинами, Кономи без сознания, когда из неё вытягивает энергию монстр, напоминающий кувшиновник...
Сая заметила, что её дыхание участилось. Выйдя из кабинки, она посмотрела в зеркало и увидела, что её лицо стало красным. Она тут же умылась. Пока мыла лицо, зуд в руках прошёл.
Странно. Сая никогда не удовлетворяла себя, но была знакома с этим чувством. В этом явно было что-то не так.
И это касалось не только рук.
Сая коснулась ноги. От бедра она прошла то место, где к её плоти прижимается чулок.
— М!.. Так и знала!..
С губ снова сорвался стон.
Тут в зеркале она увидела нечто странное на руке. На запястье под рукавом была тёмно-красная метка. Если просто смотреть, ничего не было, но в зеркале она отражалась. Девушка спустила чулок и посмотрела через зеркало: на ноге была такая же метка.
Сае она показалась знакомой. Она отличалась, но подобное было на Дибае, когда он стал монстром. И на ноги и руки Саи попала его кровь.
Возможно это проклятие? Другой причины она назвать не могла. Но ведь на ней был наряд Премил, почему он не отразил? И это странное чувство.
— Как грязно!.. — пробормотала Сая.
Она выкинула журнал в мусор. И какое-то время смотрела на него.
Надо было поговорить об этом с Кономи. В вопросах излечения она была куда лучше. Быть может получится излечиться.
Но Сая продолжала сомневаться и снова посмотрела.
Мужчины насилуют женщин... В голове крутились эти слова. Сая вновь вспомнила тот сон. Ей не хотелось его больше видеть.
Но он вновь завладел её сознанием.
Третий день 19 апреля, 2:03
Сая стояла перед торговым центром, который видела уже неизвестно сколько раз. Всё было прекрасно видно. Между деревьев валялись куски бетона, а за занавеской в магазине одежды виднелся свет.
Сая... Премил Шайн медленно подошла.
Уже почти год прошёл. Она уже год сражается. И эти воспоминания каждую ночь тревожат сердце девушки.
Шайн шла как можно тише и вот подошла к окну. Внутри кто-то был. Так беззаботно подумала Шайн год назад. Люди империи скрыли своё присутствие. Создали своё укрытие там, куда никто не ходит, они похищали людей, использовали на них всякие препараты. Шайн и Мун одно за другим уничтожали эти логова.
Понимая, что видит сон, Сая замотала головой.
«Хватит... Не хочу больше это видеть!..»
Сая знала, что там. Она уже много раз это видела. Хотела, чтобы это прекратилось, но всякий раз её надежды разбивались.
И в тот раз так же. Из-за проклятия содержание сна было более ярким, и отражалось на сетчатке глаз девушки.
Она заглянула. В центре помещения горел свет. Там было много мужчин и одна девушка.
Все были людьми. Мужчины насиловали девушку. Они совали свои твёрдые члены в её влагалище. Глаза девушки были пустыми, но в них не было отчаяния, это поняла даже Шайн, у которой совсем не было опыта в таких делах, это было удовольствие. Мужчина двигал бёдрами, можно было услышать, как ударяется плоть, и можно было услышать, как девушка пронзительно кричала.
Мужчины вокруг ублажали себя, они вульгарно смеялись, заливая девушку своим семенем. Шелковистые чёрные волосы оказались покрыты их выделениями и стали липкими.
— Какая спокойная стала, — сказал один из мужчин, и Шайн испытала обиду.
Империя появилась меньше двух месяцев назад, и безопасность в городе тут же ухудшилась. Возможно энергия демонов, исходившая от солдат империи пагубно сказывалась на людях. Девушке уже доводилось слышать о подобном, но видела она это впервые.
До того, как увидела, Сая была не уверена, считая это простыми слухами. Она сражалась ради людей, и не думала, что есть люди, способные на такое. Её растили в благородной семье, и подобное вызывало у неё отвращение. Нет, дело даже не в том, что она Мидзухана, это было в природе самой Саи. Ей было противно это. Она решила сражаться с империей, потому что они похищали девушек и делали их секс-рабынями.
Происходящее перед ней непростительно. Так подумала Шайн... Шайн в то время. Она должна была остановить это. Ворваться внутрь и спасти девушку.
Но видевшая сон Сая знала, что будет дальше. Это ударило по гордости девушки, она испытала унижение, какого никогда не было.
Шайн не могла сдвинуться с места.
Не могла оторвать глаз от девушки. Из места, где они соединялись, сочились белые выделения и любовные соки, пот покрывал кожу девушки, с губ стекала слюна... Это оказало странное влияние на Шайн. Она должна была испытывать отвращение, но её переполняло то, что она не могла объяснить словами.
«Шайн...» — в голове прозвучал голос Мун. Девушка удивилась.
«Здесь ничего. Что у тебя»? — сказала она. Сая обратилась к прошлой себе. Скажи. Что увидела нечто ужасное. Надо остановить это. Остановить. Прошу, прекрати это!..
Но Шайн из прошлого повторила всё как всегда.
«Нет, тут ничего».
Она покинула это место и вызвала полицию.
С того дня Сая стала избегать подобного. Девушка не понимала, почему не могла двинуться. Рана на сердце не думала затягивать, и когда она начинала забывать, снова возвращались эти сны.
Сае было стыдно. Об этой ране не должен был знать никто, особенно Кономи.
Пятый день, 21 апреля, 7:37
— Сая, ты как? — через три дня наконец спросила Кономи. Они как раз вместе были в душе. Девушка начала вести себя странно после того разговора с Яно Томоаки.
Все эти дни она тёрла руки и ноги. И вздрагивала всякий раз, когда кто-то касался её. Этого никто не замечал, лишь Кономи, которая хорошо её знала.
Дома было так же. Сая находилась не в особняке семьи Мидзухана, а в квартире Кономи. Можно было сказать, что они практически жили вместе. После поступления в школу, Кономи покинула особняк и стала жить здесь, и Сая чаще всего оставалась с ней, а после появления империи, она вообще почти не заглядывала домой.
Три дня Сае снились кошмары. Они начались ещё после появления империи, но теперь были иными.
Надев форму и чулки, она тяжело вздохнула. С каждым днём приходилось быть более осторожной. Вчера на волейболе она отбила мяч и слегка вскрикнула.
Кономи смотрела на неё, и Сая тут же пришла в себя и ответила, что всё хорошо. Но потом снова впала в меланхолию.
Кономи мылась вместе с Саей. Для одного места хватало, но для двоих тут было тесновато. Потому они всегда почти прижимались. Кожа Саи была мягкой, шелковистой и красивой, что даже завидно. По ней ниспадали длинные волосы, подчёркивая её очарование. Грудь и попка были более округлыми, чем у Кономи, а розовые сосочки на больших холмах казались очень милыми. Мягкая попка подруги подрагивала и выглядела более женственной, чем у Кономи. К тому же у неё не росли лобковые волосы. Кономи видела в этом её таинственное очарование. У Кономи волосы там тоже не росли, но тут скорее дело было в том, что она взрослела с запозданием.
Саю спокойно можно было назвать красоткой. На ней было бремя имени Мидзухана, но от этого она была только ослепительнее.
Рука этой идеальной девушки коснулась груди Кономи. Кончики пальцев прошлись по выпуклости, стали касаться соска. Испытывая наслаждение, сосок отреагировал и затвердел.
— Сая, — ещё раз позвала Кономи.
— А? А... П-прости! — Сая тут же убрала руку. В полных гордости глазах появилось замешательство, но тут же исчезло.
Они трогали друг друга. Когда мылись, девушки устраивали всякие шалости. Но сегодня всё было иначе. Прикосновения Саи были иными. Кономи не знала, как на это реагировать, но ей не было это неприятно.
— Всё точно хорошо? — снова спросила она. Но даже если с ней что-то происходило, Сая не собиралась говорить. И от этого было обидно.
Кономи очень любила Саю. Она была сильной подругой, на которую можно было положиться. И Кономи была благодарна за то, что у неё была такая подруга, и в случае чего обращалась к ней за поддержкой.
Но между ними была стена. Саму Кономи взяли на воспитания в семью Мидзухана. Родная и приёмная дочь отлично ладили, но невидимая стена никуда не делась. Девушка из такого рода не привыкла показывать другим свои слабости. И Кономи поняла, что Сая всегда будет показывать лишь сильную сторону, а боль и обиду прятать. И она ничего не могла сказать подруге об этом.
Но была и ещё причина, почему она так себя вела.
Сама Кономи была слабой. Она всегда пряталась за спиной Саи.
Год назад, когда появилась империя, они получили от воина из другого мира силу Премил. И Кономи стала сражаться, чтобы защитить Саю. Но в основном именно Сая защищала её. А ещё девушка сомневалась, стоит ли использовать свою силу.
Что если с Саей что-то случилось, а она не знает об этом? В последнем сражении она победила Дибая. Кономи видела, как она набросилась на врага, защищая её. И странно вести она себя начала на следующий день.
— Сая, с тобой что-то происходит? — спросила Кономи. Но Сая улыбнулась и покачала головой.
— Ничего, — улыбнулась Сая, но перемены были очевидны.
Странные символы уже разошлись по рукам и ногам. Их уже было видно без зеркала. Но видела их почему-то только Сая. У Кономи тоже была сила Премил, но она ничего не видела.
Сая приняла горячий душ. Она расслабилась. Успела схватить Кономи за грудь. Но с Кономи ей всегда было спокойнее, чем с кем-то ещё.
Девушка была её подругой. Для Саи не было никого дороже. Она была милее, чем она сама.
Волосы до плеч так красиво спадали. Когда волосы Саи были мокрыми, они казались такими тяжёлыми, но у Кономи они всегда были лёгкими. Кономи всегда переживала из-за своей фигуры, но на деле она была не хуже многих, у неё было прекрасное, здоровое тело. Сая думала, что она сравнивала её с собой. Сама она и правда была более развитой, чем ровесницы, это был повод для гордости, и она не забывала следить за собой каждый день. Но считала, что развилась даже слишком сильно. Даже затянутая в лифчик грудь всё равно раскачивалась в форме, и бёдра можно было увидеть под юбкой, особенно если она не осторожничала при ходьбе.
А вот Кономи выглядела милой. Её округлые щёчки были мягкими точно зефир, и краснела она просто очаровательно. У неё были красивые губы, а ещё Кономи очень мило хмурила брови, а когда прикусывала губы или собиралась расплакаться, так и хотелось её защитить.
А ещё у неё были большие глаза. Взгляд Саи был гордым и не в лучшем смысле резким, но у Кономи были большие, добрые и спокойные глаза. Они всегда были влажными, сама она была невысокой, потому чаще всего смотрела своими влажными глазами вверх, подбивая обнять её. Сама она не обращала на это внимания. Но девушка была очень невинной. Сая очень любила Кономи. Они с детства были вместе, и девушка восхищалась ей точно щеночек.
Потому Сая и была вынуждена прятать символы.
Кто бы мог подумать, что у них такой развратный эффект.
Сая вместе с Кономи покинула ванную и надела форму. Кономи начала её подозревать. Потому девушка постаралась надеть рубашку и чулки как можно спокойнее, но когда ткань коснулись рук и чулки врезались в ноги, наслаждение пронзило её важное местечко и вершины грудей, и она была готова вскрикнуть.
А ещё она так облажалась. Это была просто игра. Она стала ласкать грудь Кономи, и та стала ласкать грудь Саи в ответ. Но её поразило такое наслаждение, которое девушка не могла выразить, что даже увлеклась. Хорошо, что они были в душе. Повезло, что вокруг витал запах мыла. Ведь из Саи стали вытекать выделения.
Неприятное проклятие. Сая пыталась в течение трёх дней излечиться с помощью силы Премил. Но ничего не вышло. Всякий раз, как она пользовалась силой, герб походи становился только чётче.
Всё плохо. Стоило обсудить всё с Кономи. Бросив взгляд, Сая подумала об этом. Она бы хотела расспросить обо всём воинов, давших им силу, но связаться с ними не могла. Потому единственной дочери семьи Мудзухана приходилось собственной волей противостоять похоти и удовольствию.
Она не могла показаться в непристойном виде перед Кономи. Её подруга была слабой девушкой. Она не подходила для того, чтобы стать воином. Но когда Сая решила сражаться, то же решила и она.
Скорее всего это было сделано ради Саи. Такая милая. Сая очень любила Кономи.
Дедушка Саи скончался, Кономи сразу же покинула особняк, и Сая покинула его следом и перебралась к Кономи. После деда не стало и старого дворецкого, присматривавшего за ними, и причин оставаться в особняке не осталось. Слуги, нанятые родителями, следили за домом и Саей, но здесь больше не было никого близкого для неё. В этом просторном доме одной было слишком грустно. Потому она и решила жить с Кономи.
Родители девушки постоянно мотались по свету. Они почти никогда не появлялись дома. Сая старалась держаться подальше от слуг. Подпускала она к себе лишь Кономи. Девушка не могла продемонстрировать слабость. Она до сих пор помнила слова деда о том, что член семьи Мудзухана должен быть преисполнен гордостью.
Пусть даже ей было плохо из-за этого, говорить об этом Сая не могла.
Солнце село.
Яно Томоаки крадучись направлялся к дому с привидениями. Листва неизвестных ему растений скрывала его присутствие. Это была не обычная дорога. А звериная тропа. В нескольких метрах была нормальная дорога, но парень собирался подойти тайком, а не идти в открытую. Лучи закатного солнца пробивались сквозь листву, освещая летающих насекомых и пыль.
Здесь ощущался удушающий запах гниения. Он был здесь повсюду. Появился он в нескольких минутах от особняка. Несколько лет назад — тогда Томоаки ещё относился к школьной касте — он помнил, как приходил сюда.
Он собирался изучить дом с привидениями, так как видел похожие фотографии в журнале. Они были нечёткими, и лишь одно он понял. Там на полу были особенные следы. Томоаки их отлично запомнил. Он подобрался к окну и посмотрел на пол. На коричневом деревянном полу был вырезан лезвием крест...
Под ногами была грязь. Ну вот. Поздно отступать. Он посмотрел под ноги, там было болото, с которым стоит быть осторожнее.
Вокруг стояли деревья, потому его было сложно заметить. Или скорее было бы странным, если бы его заметили. Что вечером, что при свете солнца место вызывало беспокойство. Деревья здесь были зловещими... Только на дороге этого не ощущалось... Но парень шёл через жуткое болото между деревьев к особняку с приведениями, временами теряясь среди листвы.
Его обувь вся была в грязи и потяжелела, когда он наконец выбрался со звериной тропы.
Особняк с привидениями и правда был зловещим. Деревянные стены были покрашены чёрной краской, но за домом никто не следил, и ветры с дождями заставили её облупиться, оставив под собой красно-коричневый цвет, напоминающий кровь. Дом окружал забор, состоящий из кирпича и металла. Тут и там его облюбовали пауки, а металл успел проржаветь.
Сложно было подумать, что тут мог кто-то жить.
Томоаки подошёл к дому. Ворота были сломаны и наполовину открыты. Он проскользнул внутрь и направился вдоль камней, напоминавших надгробия, в сторону окна. Паутина попала ему на лицо. Он чуть не вскрикнул, но сдержался, убирая её.
Окно было покрыто слоем пыли. Томоаки вытянулся, чтобы заглянуть внутрь.
Пыльное окно поглощало весь свет, а внутри было темно. На потолке висела обычная люстра, но свет включен не было. Парень присмотрелся. Просторная комната, у стены покосившийся шкаф, стол и стул... Но на полу пыли не было. Так он и думал.
Парень усмехнулся. На полу был знак. Большой крест. Он достал журнал из кармана, чтобы сравнить, хотя это и не было обязательно.
Это здесь. Здесь проходят развратные вечеринки.
Надо будет рассказать Мидзухане Сае. Он вспомнил её резкий взгляд. Так она смотрела только на него. С отвращением. Парень представил, как на её лице появится удивление, и улыбнулся.
— Что ты тут делаешь? — прозвучал голос за спиной, и сердце Томоаки подскочило. Вскрикнув, он обернулся и увидел улыбавшуюся миниатюрную девушку.
— М-М-Мина-тян? — от сердца отлегло. Хотя билось оно всё равно быстро. — Напугала. Что ты тут делаешь?
— Это мне бояться стоит. Ты же в дом подсматриваешь.
— Э-э-это твой дом?
— Да. Мина переехала сюда.
Его нашли. К тому же хозяйка... Расстроенный парень посмотрел на дом. Краска облупилась. Каменные ступени на входе почернели... Он был весь в помёте летучих мышей. Окна хоть и не были побиты, но они посерели и покрылись грязью... И тут кто-то живёт?
— Ты же тот братик, который обещал показать Мине что-то интересное?
Однако все подозрения исчезли, когда заговорила Мина. Он должен быть уверенным перед девушкой, называющей его братиком. Мина невинно подходила, а её губы сияли алым в лучах солнца. Так и тянуло её обнять. Как она в таком случае выглядеть будет. Он чувствовал, как пульсирует кровь в теле.
Но где-то ещё в нём звучал тревожный сигнал. Её глаза были обворожительны. Два фиолетовых драгоценных камня испускали дьявольский свет. Улыбка напоминала полумесяц, а внутри ему казалось всё было тёмно-красным... И почему он вообще подумал об этом?..
— Эй, эй, — точно птичка защебетала Мина. — Мина хочет показать тебе кое-что интересное. Пошли в дом. Будет весело.
Томоаки посмотрел на дверь. Она была деревянной, но напоминала вход в ад. Если войдёт, уже не выйдет. Но он не мог сопротивляться её колдовству. Потому с улыбкой на лице последовал за Миной.
Присутствие чего-то большого Сая и Кономи ощутили после совещания, состоявшегося, когда занятия уже закончились, в это время девушки возвращались домой.
Небо уже стало тёмно-синим. Уже настали сумерки.
— Кто-то сильный, — цокнула языком Сая. Зуд в течение дня лишь усилился. И ей не хотелось, чтобы появился враг.
— И далеко, — Кономи приложила руку к подбородку. Обладая силой Премил, они могли отслеживать энергию жителей империи.
— Не в городе... Это парк? Почему там?..
Чьё-то опасное присутствие. Когда появлялся Дибай, они ощущали покалывание где-то в мозгу. Но в этот раз их точно пытались раздавить, Сая даже начала обливаться холодным потом. К тому же образ был точно закрыт чёрными тучами, место было где-то в пригороде, и девушка поняла, что это неиспользуемый парк.
— Любым способом. Надо остановить это, пока оно не пришло в город.
Они зашли в безлюдный проулок. Сая коснулась груди и закричала:
— Энергия Премил, дай мне силу. Превращение... Премил Шайн!
То же сделала рядом с ней и Кономи.
Их обеих накрыл свет.
В свете Сая изменилась. Её одежда исчезла, и вместе неё девушку накрыла энергия Премил, она улыбнулась и погладила своё тело.
Белый костюм закрывал её от промежности и до шеи, поверх него был напоминающий платье нательный костюм и юбка. На её теле были ленточки и кристаллы, усиливающие костюм, а на груди сияла драгоценность, в которой концентрировалась сила Премил.
Но тут Сая прекратила улыбаться.
— М, а, а-а-а-а! Р-рука...
Сияние сконцентрировалось на руках, создавая перчатки. Знаки обволокло белой тканью и сжало, подарив неописуемое наслаждение, сейчас девушка ощущала невыносимый зуд между ног.
А превращение не прекращалось.
Помимо перчаток появились и чулки. С кончиков носков и до середины бёдер её ноги заволокло светом, и лицо Саи стало сводить судорогой, с губ сорвалось: «Постой...» Обычно она не задумывалась о своём превращении, но теперь это напомнило ей, что с ней происходит.
Щёлк! Чулки сжали её ноги. Они оказались крепко сжаты, давая энергию Премил нижней части тела. Обычно Сая именно этого и хотела, но теперь это напоминало пытку.
— Хи-а-а-а-а-а!
Будь здесь Кономи, она бы не позволила себе так закричать, но сейчас девушка была в пространстве света. На ногах появились сапоги, и от передаваемого от конечностей наслаждения у Саи задрожали ноги, а дыхание участилось. Она обхватила себя.
— Н-не могу... К-как же так!..
В промежности всё горело, изнутри её переполняли любовные соки, аморальные мысли и сожаление накрыли её.
Но Сая взяла себя в руки. Ненависть к проклятию она превратила в силу, влажные глаза снова стали гордыми, она смахнула золотистые волосы, в её глазах загорелся голубой огонёк, и перевоплощение завершилось.
Свет погас, и Шайн снова стояла в проулке. Рядом с ней в таком же костюме, только фиолетовом стояла Кономи, Премил Мун. Они переглянулись и запрыгнули на крышу здания, а потом устремились к врагу.
Предчувствие было нехорошим. Спеша, Шайн прикусила губу.
Во время превращения зуд почему-то усилился. Перчатки и ботинки сжимались сильнее обычного. Она лишь превратилась, но уже покрылась потом, и вгрызавшийся в промежность костюм уже был покрыт её выделениями.
Нельзя, чтобы Кономи узнала об этом. Нельзя демонстрировать ей слабость.
Шайн ускорилась.
Мун следовала за Шайн по воздуху. Она с самого детства наблюдала за ней и считала, что может положиться, но в этот раз она ощущала какой-то застой. В отличие от использовавшей огонь и молнии Шайн Мун старалась предсказать действия врагов и пользовалась исцелением. И её интуиция подсказывала ей, что что-то не так. Шайн следовала вперёд какая-то напряжённая. И если её спросить, она скажет: «Зря переживаешь. Мун, ты всегда слишком волнуешься». И девушка хотела верить, что всё именно так.
Следы вели к разрушенному империей и заброшенному парку. Кто-то... Напал на это место.
Тут они ещё ощутили чьё-то присутствие. К тому же очень близко. Шайн поняла это. Она направила взгляд в сторону офисных зданий в нескольких километрах.
— Почувствовала? — спросила она.
— Да, — кивнула Мун. Это враг. Численность... Тринадцать.
Шайн задумалась. О том же думала и Мун. Надо вначале разгромить их. Но тот, кто в парке, куда опаснее. Это точно демон-воин. И сильный. Если придёт в город, нанесёт много повреждений.
— Шайн, иди вперёд.
— Ты справишься? — Шайн обернулась. На лице было беспокойство. Мун улыбнулась:
— Всё будет хорошо. С простыми врагами я и одна могу разобраться. Поспеши, времени мало.
Не дожидаясь ответа, Мун сменила направление.
— Спасибо. Будь осторожна! — крикнула подруга ей в спину, Мун отдалялась. Она один раз обернулась, и спина Шайн уже была совсем маленькой.
Собравшись, Мун направилась к врагам. И при этом ей казалось, что она сделала то, после чего пути назад не будет.
Шайн приземлилась на асфальт. Парк был заполнен следами демонов. Солнце уже совсем село. В небе не было звёзд и луны, она лишь слышала, как ветер раскачивает деревья, и где-то летают летучие мыши.
Перед ней были две огромные фигуры.
И одна из них поразила Шайн.
— Почему ты!..
Поверженный Дибай. Превратившийся в рогатого монстра мужчина извергал дым из своего свиного носа.
Второй тоже был демоном-воином. У него было мускулистое тело и маленькая голова. Тело было покрыто бронёй из чёрной энергии, а в руках он держал большой топор. Он был больше Дибая, больше трёх, скорее даже четыре метра.
Дибай не ответил Шайн. Но его чёрные глаза... Выглядели странно. Обычно во время сражения они были красными... И сейчас были направлены на девушку.
— Ты Премил Шайн? — спросил великан. У него были такие же чёрные глаза. — Я Рино, империя прислала меня, чтобы убить тебя.
Мощное присутствие исходило не от Дибая. Оно было от Рино. Девушка кожей ощущала небывалое давление. Шайн сглотнула слюну.
— Да. Я Шайн. Если сможешь, попробуй одолеть меня. Хотя что-то я в тебе сомневаюсь, — провоцировала девушка, она пыталась привлечь врага. И причина была в девушке, лежавшей рядом с ними.
— С-спасите! М-мне больно... У-у.
Вызывающую одежду и кукольное личико было сложно забыть. С ног лежавшей Мины растеклась кровь.
Рино взмахнул топором. Шайн уклонилась в последний момент, ощутив, как встрепенулись её волосы от ветра. Топор рассёк землю, разорвав асфальт. Девушка отбила ударную волну и взмахнула мечом.
Со свистом меч, облачённый в энергию, попал по доспехам врага. Она была ужасающе прочной. Такую пробить мечом не получилось. В то же время разошедшийся по рукам знак сделал рукам приятно, и девушка ощутила, как пылает её грудь. Её лицо скривилось от того, что она не могла игнорировать это наслаждение, и отступила. В бой бросился Дибай. Наклонившись, он пытался пронзить её рогом. Ощущая опасность, она развернула прозрачный щит. А следовавший в тени Дибая Рино подобрался к Шайн и замахнулся топором. Вращающийся топор попал по щиту, вызвав всполох искр.
Защитилась? Шайн восстановила равновесие и увидела, как Рино что-то выстукивает руками и произносит какие-то слова. Подозревая нехорошее, девушка прыгнула и вычертила три узора в воздухе, а враг, хлопая руками, стукнул обувью по земле. Из ног исходило наслаждение, когда она создала пятиуровневый щит.
А топор Рино под действием заклинания изменился. На его рукояти появились лезвия, там где его держали, такие же появились и на концах, двигаясь на огромной скорости, он разбил щит Шайн. Энергия Премил разлетелась частичками света, брошенный топор пробил её.
Сзади заходил Дибай. Шайн бросила на него взгляд и повернула рукоять. Из неё вырвалось горячее лезвие, набросившееся на врага с трёх направлений, обнажая на звериной шкуре кровоточащие мышцы. Но монстр это проигнорировал. Он излечивался прямо на глазах. Раньше у него такой регенерации не было.
Девушку обуяла тревога. Что-то случилось.
Но разбираться было некогда. Топор пробил четвёртый щит. Рино прыгнул, ударяя по пятому щиту, и расколол его.
Перед ней был размахивающий топором Рино, а сбоку в рог вкладывал энергию Дибай. Плясавший в воздухе меч вонзился в Дибая, но его это не остановило. Если уклонится от топора, её пронзят рогом. Если пригнётся, достанет топор. Бежать некуда.
— Телепортация, — произнесла Шайн и щёлкнула пальцами. Меч в руке засветился, поменяв местами Дибая и девушку.
Топор разрубил тело Дибая. Брызнула кровь, и монстр заревел. Но его кровь стала извиваться, точно живая, собирая тело воедино. Зрелище было жутким. Всё же Дибай уже не тот, что раньше.
И Рино. Его сила была ненормальной даже для его размера. Доспех из энергии оказался даже не по зубам мечу девушки. Будь он просто глупым качком, было бы куда проще, но он мог использовать заклинания, и если на миг замешкаться, он проворно мог подобраться к ней. Этот враг был даже опаснее Дибая. И скорее всего обладал такой же силой восстановления.
А значит нельзя было позволить им восстанавливаться.
— Очищающий огонь, выжги души зла.
Зачитав короткое заклинание, она ударила кулаком по земле. Под одеждой можно было услышать хлюпающий звук, лицо девушки скривилось, но энергия Премил послушалась, создавая белое пламя. Из кулака вырвалась молния, направившаяся на регенерировавшего монстра, и подожгла его. Окутанный белым пламенем, Дибай корчился в агонии. Он исчез вместе с огнём.
Но бой ещё не закончился. Рино заревел.
Он взмахнул острым с двух сторон топором. Девушка смогла уклониться от оружия великана, который был крупнее Дибая, и подобралась к нему. От мощного шага расходилась волна молний, а правая рука была окутана белыми молниями. Девушка взмахнула левой рукой, точно дирижируя, и из пламени, поразившего Дибая, появились три лезвия.
— Молния осуждения, пронзи грешника, очисти его грех.
Правая рука угодила по доспехам. Белая молния, пройдя через броню, стала выжигать тело великана. Монстр впервые закричал от боли, и Рино собрался размахивать топором. Но не смог. Он выпал из руки, и созданный из маны доспех тоже рассыпался.
Молния пробила оборону, явив плоть великана, но тот, ревя, стал махать рукой. Всё тело девушки зудело, но ударной волной правой руки она снесла врага.
— Всё кончено!
Три меча, созданных в воздухе, собрались в руке воительницы, меч стал больше топора Рино. Она моментально рассекла пытавшегося встать здоровяка. Его кровь как и у Дибая стала извиваться, сращивая тело. Но оружие Шайн превратилось в два меча. Они вонзились в две отдельные части и загорелись. Рино пытался восстановиться, но в итоге сгорел и рассыпался частицами света.
Убедившись, что врагов больше нет, Шайн скривилась.
— Ах... Ух... Хха, хха!..
У неё ещё не было таких серьёзных сражений, к тому же она получала наслаждение. Бой закончился, и теперь всё удовольствие стало вырываться. Но сдержалась. Она была готова опуститься на колени. Под костюмом хлюпали выделения. Руки и ноги пылали. Они упрели в перчатках и сапогах. Обычно лёгкий наряд сейчас девушка едва могла носить на себе.
Но упасть она не могла.
Шайн поспешила к Мине. Похоже ей порезали ногу, и она не могла ходить. Большие и влажные глаза были направлены на Шайн. Сердце забилось быстрее от желания защитить её.
— Ты в порядке?! Куда тебя ранили?..
— А... С-сюда... Нога болит... И кровь...
Шайн приподняла ногу Мины. К ней уже прилипла кровь, хотя она продолжала идти. Девушка не разбиралась в ранах. Но такую могла быстро залечить.
— Рана, посмотрите мою рану, — Мина явно паниковала. — Быстрее, пока Мина может терпеть...
— Всё хорошо. Я её быстро вылечу, — сказала Шайн и стёрла кровь. Она ощутила через касание, мокрая кожа никак не отреагировала.
Раны не было.
Шайн ничего не понимала. Почему раны нет? Мине же больно. Но раз раны нет... Она посмотрела на Мину, и ощутила спиной холод.
Мина улыбалась.
Ощутив опасность, Шайн попыталась отскочить. Но кровь на перчатках стала извиваться, превращаясь в путы.
— Ч-что это?! Кья, а-а-а-а-а!
Она вырывалась, но верёвка крепко связала её руки и ноги. Тело зудело от пугающего наслаждения, и в этот миг всё решилось. Связанная Шайн ничего не могла сделать. Она лежала на земле, когда живая кровь подняла её.
— Что... М... — вырвалось у неё, когда верёвка крепче сжала перчатки и ботинки.
— Премил Шайн поймана, — Мина захихикала. Невинная улыбка сменилась оскалом, когда девушка встала. От неё исходила мощь демона.
Шайн извивалась. Она пыталась выпустить энергию. Но её сил не хватало, руки девушки подняли над головой, а ноги раздвинули в постыдной позе.
Верёвка вгрызалась в чувствительные конечности, и Шайн закричала:
— А-а-а-а-а! Н-не могу двинуться!.. — она зло посмотрела на девушку, от которой исходила сила демона. — Ты ведь из империи?!
— Да, верно. Прости, что обманула, — сказала Мина. Начиная с ног, её накрыла тьма, изменяя внешность девушки. На ней появился костюм, напоминающий готическое платье... Но от него исходила жуткая сила, Мина взялась за края юбки и низко полнилась.
— Рада знакомству. Моё настоящее имя Риномина.
— Р-Рино...
— Да. Второй демон-солдат. Его звали не Рино. Ты первая Премил, которая смогла так просто разобраться с палачом Дизмо. А ведь он был одной из сильнейших моих пешек. Эй, Шайн, мне звать тебя Шайн? Или всё же Сая?
— Откуда ты?..
— Можешь не пытаться это скрыть.
Риномина провела пальцами по ботинку Шайн. Они двигались точно пауки, поднимаясь вверх. Наслаждение снова охватило ноги, закутанные в ботинки.
— У-а... А-а-а! Прекрати, ух.
— Какая чувствительная. Этот герб похоти доказывает, что ты Сая. Но не переживай, я никому не собираюсь рассказывать об этом. Но как же хорошо, что получилось со всем разобраться.
Шайн вспомнила первую встречу с Миной. Возможно изменения в её теле начались с того рукопожатия.
— Это твоих рук дело?.. Ч-что это?! Что ты задумала?!
— Столько вопросов, ты озадачиваешь Мину. Да, верно, отвечу на всё по очереди. Это метка Мины. Всё же Дибай с остальными никак не могли победить тебя. Потому я использовала его. Он стал пешкой Мины. Я схватила его душу, — Риномина захихикала. — Можно было бы с лёгкостью разобраться с Мун. Я бы разделила вас и напала бы только на неё. Мужчины глупы и упрямы. Хотя Дибай был хорош. Некомпетентен, но хорош. Просто Премил Шайн оказалась слишком сильна. И потому прислали Мину,- Риномина взялась за юбку Шайн.
— П-прекрати... А-а-а! — когда её юбку задрали, девушка закричала.
— Какой приятный запах... Запах девушки. Смотри, Шайн. Ты оставила пятно на костюме Премил. Большое пятно в самом важном местечке девушки... — рукой Риномина водила по бедру девушки, она схватила её за кожу. Через ботинки Шайн испытала наслаждения и уже едва могла соображать.
— Хья-а-а! Ах... Аха-а-а...
— Можешь не сдерживать стоны. Терпеть бессмысленно. Твой нижний ротик уже открыт и пускает непристойные слюнки, — Риномина невинно улыбнулась. — Точно! Надо же и на второй вопрос ответить. Что это?.. Ты и так уже должна была понимать, Мина называет это «герб похоти». Просто чудесное проклятие. Оно вытаскивает желание из глубин твоего сердца и делает тебя развратной.
— У-у меня нет никаких желаний! Разве что убить вас всех... У-у-у-у-у!
Риномина сдавила сильнее. Для такой маленькой ручки сил ей было не занимать, от этого перед глазами точно фейерверк взорвался, а ниже живота всё запылало.
— А, ещё намокла. Непристойные выделения... Как же сильны твои желания. Может ты мазохистка? Эй, ты стала интересна Мине. Я хочу стать твоей подругой. Эй, эй, перестань быть Премил и становить подругой Мины.
— Не стану! Я не проиграю твоему гербу похоти!.. — закричала Шайн, но наслаждение уже глубоко засело в ней. И речь не только про сапоги. Кровавые верёвки вгрызались в перчатки. Тело девушки пылало изнутри, из нижней части живота жар спускался в матку. Через костюм уже можно было увидеть её соски.
— Обидно. Но такое мне даже больше нравится, — маленькой ладонью Риномина погладила Шайн ниже живота. — Но герб похоти всё ещё не завершён, — сказала она. Девушка стала водить пальцами по воздуху, и красно-фиолетовая мана вырисовывала знаки. Они оказались окружены милыми сердечками, извивавшимися как лапы паука... — Потому Мина нарисует ещё более сильный знак, подходящий Шайн.
Она управляла знаком. Он извивался точно пламя, а потом переместился чуть ниже живота Шайн, там где она вся была покрыта непристойным медком.
— Н-нет! Прекрати, хватит... Ха-а-а-а-а-а-а!
Девушка думала, что у неё там всё расплавится. Хоть на ней и был наряд Премил, но энергия герба точно выжигала плоть и доставляла удовольствие матке девушки.
— Если хочешь, можешь кончить. Залей Мину своими непристойными соками.
— Э-это кто... Хиа! Ж-живот горит!
Бёдра девушки, пытавшейся сбежать от блаженства, стали извиваться. С бёдер разлетались капли пота, она вертела попкой в воздухе, стараясь спастись от жара.
Но её конечности были связаны, всё тело придавалось наслаждению, и щёлка девушки была переполнена. Любовные соки уже не впитывались костюмом и капали на землю.
— К-костюм! — вырвалось у Шайн. Сейчас костюм не мог выдержать никакого удара, его разорвали, обнажив нижнюю часть живота девушки. Красно-фиолетовый герб проникал в кожу, обжигая её. Не способная соображать девушка закричала:
— Хиги... Ага... Ха-а-а-а-а-а! — она не знала, сколько прошло времени... Боль внезапно отступила.
Но жар никуда не делся. Шайн вся была в поту. Она ещё никогда не была так измождена даже во время суровых сражений. Она тяжело дышала, руки и ноги онемели. Веки стали тяжёлыми, казалось, что стоит расслабиться, глаза сразу же закроются, рот был приоткрыт, а лицо точно таяло от наслаждения. Всё тело пылало, и казалось, что она познала наслаждение каждым волоском. Источник сильного жара находился ниже живота. На обнажённой коже, там где её наряд был разорван, куски ткани едва прикрывали её сокровенное место... А над ним был красно-фиолетовый герб.
— Идеально. Остаётся лишь дождаться, когда разойдётся герб похоти... А, точно, надо самое важное сказать. Такова политика Мины.
Шайн едва дышала. Ей хотелось что-нибудь ответить, но из-за жара внизу губы не двигались.
— Герб похоти распространяется со временем, когда сердце ослабевает. И ещё... Твоё тело станет более развратным.
— Ух... Т-тогда всё будет в порядке... Я не дам слабину, — выдавила из себя Шайн.
— Вот как? А, точно, точно. Даю гарантию, что никто этого не раскроет. Пока герб похоти не пробудится, его никто не увидит. Это будет лишь наш секрет, — улыбнулась ей Риномина. — Хочешь знать, как избавиться от герба похоти? Конечно же хочешь. Ты ведь уже пробовала, но энергией Премил его не вывести. Есть лишь один способ — убить Мину. Но у Мины полно пешек, так что это будет непросто.
— М-меня устраивает!.. Я быстро избавлюсь от него... Премил! — Шайн выпустила энергию Премил.
— А! Подожди, постой! — закричала Риномина.
Костюм Шайн засветился. Его переполняла мощная энергия. Девушка не обращала внимания на наслаждение. Она освободится от пут и убьёт Риномину. С виду она милая девушка, но на деле демоница. Вражеский генерал... Причин для колебаний не было.
Но тут костюм перестал светиться.
— А, а, ч-что?.. А-а-а-а! С-сила покидает меня!..
— А я ведь говорила.
Энергия растворилась, и наслаждение почему-то усилилось. Голос девушки дрожал, пока её потайное место заполнялось, она желала выпустить всё это.
— Герб похоти вытягивает энергию Премил. И преобразует в наслаждение. Потому будь осторожна при использовании силы. Ты сильная, потому можешь сойти с ума от наслаждения, если слишком много сил используешь. Я покажу тебе, насколько это может быть приятно.
Правую руку она сунула в промежность девушки.
— Ха-у-у-у-у! Н-не трогай! — закричала Шайн. До этого она ещё не испытывала такой сильной стимуляции, и не знала, насколько может быть непристойно, когда ласкают её важное местечко. Она потёрла лобок девушки, а потом начала фиолетовыми ногтями тереть выпуклость, даря ещё большее наслаждение.
«Т-там так приятно!.. Я-я и не знала... Не знала, что такое может быть! А-а-а, она так ласкает меня...»
Это наслаждение было таким сильным, чтобы не желать его... И Шайн не знала технику, как с этим бороться.
Она вырывалась как могла, но девушка была связана и у неё не было сил. Как бы она ни пыталась вложить силу, большая часть не выходила, и всё превращалось в наслаждение.
— Боже. Лучше не использовать силу. И всё же... Твоя киска вообще к этому не привыкла. Неужели ты никогда не мастурбировала?
— З-замолчи! Такими... Такими постыдными вещами... А, а-а! Хватит!.. — вся красная Шайн прикусила губу.
Пальцы Риномины двигались по её щёлке, не останавливаясь. Желая освобождения из её матки точно стучали в промежность девушки.
Руки Шайн были надёжно связаны, а её будра дрожали. Она не признавала наслаждения. Не только как Премил, сражавшаяся с империей, но и как Мидзухана Сая. Перед глазами всё мерцало, и в голове появился образ той изнасилованной женщины. Она была такой радостной. В неё проникали, её груди раскачивались, а во время оргазма на её лице было наслаждение... И возможно девушка сейчас выглядит так же как она. Нет, такого просто не может быть. Она не занимается сексом как она. Просто её промежность ласкают.
«Нет, не хочу! Я не проиграю!..»
— Кончаешь? Эй, ты же уже кончаешь? — смеялась Риномина. — Давай, кончи. Ты же не можешь терпеть? Если не знаешь как, я тебя научу. Это клитор. И с ним надо... — она схватила выпуклость девушки.
— Хигу!.. — закричала Шайн.
«Н-нет... Э-это невыносимо!..»
— Кончи, Шайн!
— Н-нет! Не кончу! Я не кончу... А, ах... Я больше... Ахи-и-и-и-и-и!..
Шайн прорвало. Из её щёлки хлынули выделения. Она ощущала наслаждение и возбуждение во время оргазма, каких никогда раньше не испытывала. Девушка больше не соображала. К тому же пальчики Риномины не останавливались, они извивались на её половых губах, стимулируя её киску через одежду. Потому оргазм не ослабевал, она кончила во второй и третий раз.
— Ах, Премил не только сильная, но и твоё желание сильно. Ты всё время держала это в себе. Но это неправильно. Стоит сделать это, и твоё невинное тело быстро поддастся. Смотри, все пальцы Мины мокрые.
Риномина убрала от неё руку и показала, что она вся в выделениях Саи.
В голове взыграло чувство вины, Шайн была поражена тем, какое наслаждение испытывала. Она вспомнила, как в детстве не стерпела и описалась. Тогда тепло сменилось мерзким холодом. Всё это растекалось по костюму, в котором она защищала людей. Но в отличие от того раза прохладные выделения дарили наслаждение.
В ней начинал кипеть гнев. Всё это случилось из-за проклятия. На глазах выступили слёзы. Девушка открыла рот, чтобы возразить Риномине. Но волна наслаждения заменила слова на стоны.
— Хи-а-а-а-а! Ч-что же... А-а-а-а-а! Руки... И ноги!
Все её конечности сгорали от наслаждения. Энергия отражалась в промежности, заполняя герб похоти.
— Когда кончишь, герб похоти разрастётся, — с печалью сказала Риномина. Девушка посмотрела и увидела, что герб уже расходится по бёдрам и рукам.
— А, а-а-а-а! Нет! Я-я, у-у, всё не так!
Она пыталась унять это чувство, но не могла. Не привычное к подобному тело само реагировало. Шайн уже была близка к пределу.
— Бедная Шайн... Но всё хорошо. Есть способ сдержать герб похоти, — сказала Риномина. Шайн сразу же заподозрила неладное.
Из тени девушки появился парень. Шайн тут же похолодела.
Промежность Яно Томоаки распухла.
— Простите. Пропустите!
Мун прошла через толпу к плакавшему мальчику. Обломком тротуара ему повредило ногу. Рану зажала девушка, напоминавшая его сестру, но на дороге уже появилась лужа крови.
— Всё хорошо, сестрёнка тебя вылечит, — Мун выпустила свет из посоха, используя излечение.
— Премил Мун, здесь есть ещё раненные, — позвали сзади. Девушка обернулась и сказала:
— Ведите. Я помогу.
Через несколько секунд рана мальчика заросла.
— Спасибо! Сестрёнка Премил!
Девушка наблюдала, как они удаляются, благодаря её, а потом поспешила к другим раненным. Врагов получилось одолеть, но на это ушло время. Девушка попыталась найти подругу, и она чувствовала Шайн, а ещё ей мешала демоническая сила, не дававшая ничего распознать.
— Мун, прости...
— Нет, всё хорошо, — она кивнула, прижав посох к груди. Пот выступил на её лбу, стекая по щекам. А она продолжала исцелять.
Томоаки был жалок. Так было всегда. Он вечно допускал ошибки и путался под ногами. Даже когда пытался собрать всю храбрость, всё равно ничего не получалось. Будь здесь Мидзухана Сая, она бы сопротивлялась. А он лишь дрожал.
Но эта девушка и правда пугала. Дьяволица, способная разорвать душу. Он видел растерзанные души, молившие о прощении, плакавших демонов-воинов империи. И разве он мог после подобного сопротивляться?
Ничего не поделаешь... Он поддался собственной трусости. Он понял, что всегда был таким. Просто теперь он явил себя настоящего.
«Ничего не сделать. Простой человек ничего не может. Даже если бы Сая была здесь, она бы всё равно ничего не смогла. А значит надо просто слушаться и выполнять указания».
Из Риномины он видел Шайн. Её вздёрнули в воздухе, связав руки и ноги. При этом ноги раздвинули, так что можно было увидеть промежность. Она пыталась сопротивляться, но давалась ей это болезненно.
«Она страдает? Лучше бы была честнее. Ей же нравится».
Риномина сжала её руку. Она держала прекрасную руку в перчатке, и глаза Шайн, напоминавшие гордые глаза Саи, стали влажными. Голоса он не слышал, но понимал, что девушке приятно.
«И вообще», — Томоаки чувствовал, как к промежности приливает кровь. Там всё разбухло, он в любой момент был готов кончить: «Это всё Шайн виновата. Если бы не дала себя поймать, а убила Риномину, я бы смог сбежать».
Томоаки был возбуждён. Он находил для себя оправдания. Так он и жил. Ему казалось, что Риномина подталкивает его. Чувство вины растворилось.
Шайн испытала страх, видя как Томоаки подходит. Но при этом видела, что он и сам боится. Его тело не было связано, но он был во власти Риномины. Но между ног у него и правда всё выпирало.
«Надо было такому случиться...» — Шайн скривилась. Появился ненавидимый ею парень, и его член стоял. А ещё эффект герба похоти. Даже невинная Шайн понимала, что её ждёт.
— Ну же, у тебя такой твёрдый член, так чего ты боишься? Это не твоя любимая Мун, обидно конечно, но это ведь Шайн. Здорово ведь? Видишь же, в каком она положении?
Шайн пыталась сопротивляться, но Риномина схватила её за ногу, и девушка закричала. Она выгнула спину и уже не слышала, что говорят. Она стала трясти бёдра девушки, точно демонстрируя промежность.
— П-прекрати! Ах, н-не смотри! Уфу-у-у-у-у!
— Ш-Шайн! Ты в порядке?! — закричал Томоаки. Было похоже, что он переживает. Но её лицо перекосило, когда она заглянула ему в глаза и увидела желание. Томоаки однозначно был возбуждён происходящим. Хотелось верить, что он всё ещё соображает, раз переживает, но скорее уж он специально это спросил. Его обычно узкие глаза широко открылись и точно были готовы вылезти из орбит. К тому же они покраснели. Ноздри расширились. Из приоткрытого рта текли слюни, хотя он сам этого не замечал.
Шайн замотала головой, не желая становиться объектом его желаний. А парень смотрел на её влажную промежность. Она была раскрыта. Из-за герба похоти девушку чуть ли не разрывало от возбуждения.
— Ты же хочешь помочь Шайн? — прошептала ему Риномина.
— К-конечно. Конечно хочу! — закричал Томоаки.
— Тогда настало твоё время, — девушка улыбнулась. — Чтобы освободить Шайн от влияния герба похоти... Надо, чтобы его залило мужское семя. Именно так можно освободиться от этого желания.
— Н-нет! Только не это!..
— Давай объясню. Она конечно сопротивляется... Но ты же справишься? Герб похоти поглощает её энергию. Но если его ослабить, она снова сможет применить свою силу. Вот сюда надо... — Она стала гладить основание герба.
— Хиги... Нет... А-а-а-а! — закричала Шайн.
— Если не убить Мину, он не исчезнет, — Риномина повернулась к парню. — Братик, ты меня слышишь? Залей Шайн своей спермой.
— Я... Я... — Томоаки смотрел то на Шайн, то на Риномину.
Шайн извивалась. Но сейчас она была бессильна. Девушка ничего не могла сделать. Она выпускала энергию Премил. Но её поглощал герб похоти, и в ответ стимулировал, заставляя выделять ещё больше соков.
— Может поспешишь? — улыбнулась Риномина. — Ты же видел мою силу? Если не поспешишь, я заберу твою душу.
— Х-хи! — закричал Томоаки. — П-понял, сделаю. Я всё сделаю...
Он расстегнул ширинку штанов. И тут из них вывалилось нечто мерзкое.
— А, а-а-а!.. — Шайн закричала точно слабая девушка.
«Э-это и есть мужской... К-какой мерзкий!..»
— Большой, — улыбнулась Риномина.
Томоаки приблизился к Шайн, держась за член. Его тонкая рука водила по штуковине, которая была в толщину с его руку. Крайняя плоть оттянута, потому можно было увидеть тёмную головку. Он игрался с членом, потому плоть мерзко извивалась, на кончике виднелись белые выделения.
— Н-не надо! Н-не слушай... Что тебе говорит Риномина! — закричала Шайн.
— А-а что мне остаётся! Е-если не сделаю это, м-меня убьют! Я-я не такой сильный как ты... Е-если уж с тобой такое случилось, м-мне остаётся только подчиняться!
Шайн лишилась дара речи. Томоаки был прав. Но его глаза всё ещё светились от желания.
— У-у! Шайн такая сексуальная! Я-я... Ещё никогда не видел киску девушки так близко.
— Н-не говори этого! Нет, не смотри!
— Круто... Из киски столько выделений вытекает... Так... У-у, я... Смогу вставить.
— Пока рано. Братик, не туда. Воспользуйся ногой Шайн.
— Н-ногой?.. — он тяжело дышал. Его член сводило судорогами.
— Да. На её руках и ногах сейчас проклятие. Если кончить на них, оно развеется. Так что оставь пока киску.
Томоаки послушался. Кончик члена он направил на правое бедро Шайн и застонал.
— П-прекрати! — закричала девушка.
— Кончи на бедро, — сказала Риномина. — Как следует. Проклятие расходится. И ты же хочешь помочь защитнице справедливости? Сожми как следует её бёдро.
— Риномина! Ах! Н-не надо! Хватит! Ахи-и-и-и!
Томоаки протянул левую руку и схватил бедро девушки. Возбуждённый парень и не думал сдерживаться. Преобразившейся Шайн, как бы сильно её ни сжимали, больно не было, но в данном случае использовался герб похоти. Это была не боль, её голова опустела от наслаждения. Шайн извивалась, стараясь сбежать от блаженства, но через схваченное бедро точно разряд тока пропускали, и всё тело немело.
— Б-бедро Шайн, т-т-такое мягкое, — опьянённо проговорил Томоаки. Правой рукой он стал сильнее удовлетворять себя. Слышались хлюпающие звуки, из члена выходили белые выделения и хлюпали при соприкосновении с крайней плотью.
— У-у-у-у! Это и есть костюм Шайн, а, а-а-а... Я-я-я, я сейчас...
Член Томоаки был готов кончить. Об этом говорили инстинкты Шайн.
— Хиа! Н-не надо... А-а-а! Остановись, прошу! Не кончай! — невинно закричала она. Но.
— Г-голос Шайн... У-у-у! — это лишь сильнее распалило его, и парень кончил.
Она видела, как сводит судорогами головку члена. На лице парня был восторг, он тёрся членом о бедро Шайн. Она ощущала наслаждение от трение и тепло парня, которые тут же превращались в жар. И вот из уретры выплеснулась белая жидкость прямо на бедро девушки.
— Не-е-е-е-е-ет! — закричала Шайн.
«Э-это мужская!.. К-какая горячая! И т-так пахнет!..»
Сперма покрыла её от бедра и до обуви. И хоть она была обута, всё равно ощущала жар. Хотя скорее всего это из-за герба похоти, чувствительность её ног обострилась, ведь обычно она подобного не ощущала. И этот запах. Мерзкий запах, от которого сводило дыхание. Было стыдно, что он исходит от её собственной ноги.
Сперма оказалась просто отвратительной. Белая жидкость вместе с желтоватой залила её дорогой костюм, и ей было так обидно, что девушка была готова расплакаться.
Но при этом бедро девушки наслаждение отпустило.
— Ну что? Бедро снова стало нормальным? Однако.
Тут герб походи ниже живота запылал. Она лишилась возможности соображать, ничего не понимая, девушка выгнула спину.
— Ахи-и-и-и-и!.. Хахе, а, гха... Хигю-у-у-у-у-у!
Всё тело сводило судорогами. Жар разливался ниже живота, и волны наслаждения сосредотачивались на её влагалище и клиторе, не способная сопротивляться, она кончила. Напряжённые бёдра дрожали, попка сжалась и раскачивалась из стороны в сторону. Из её щёлки продолжали выходить женские соки.
— Когда освобождаешься от герба похоти, это очень приятно... Но так можно подавить проклятие, — сказала Риномина.
Шайн тяжело дышала. Герб похоти и правда отступил, но полученное удовольствие совершенно лишило её сил. Чувствуя, какой она стала грязной за эти дни, Шайн прикусила губу. Гордость Мидзуханы Саи была раздавлена.
— В-вот так?..
— Верно, — ответила Риномина Томоаки. В её руке появилась бутылочка с капсулами.
Парень повернулся к ней. Из-за того, что только что кончил, его член лишился сил.
— Земляне такие грязные. Съешь это. Не проглоти, а разжуй. Так будет быстрее, — она дала ему одну капсулу, и Томоаки закинул ей в рот.
— Ты что делаешь?! Нет, не глотай!.. — пыталась остановить его Шайн. Но было поздно. Парень уже стал разжёвывать лекарство.
Он застонал, а потом схватился за голову, лицо исказилось точно от боли.
— У-у-у меня такое впервые!.. — выдавил он. Но это были не напряжение или страх. Томоаки был возбуждён. И доказывало это то, что его член восстановился. Нет, он стал ещё больше. Парень принялся ублажать головку. Его уже сводило судорогами.
— Риномина! Что ты ему скормила?!
— Это? Созданный мной препарат. Если выпить, член встаёт. И у него выделяется много спермы. Это очень здорово. Девушки тоже могут использовать. Попробуешь, Шайн? Герб похоти усилится.
В глазах парня появился звериный блеск, он оскалил зубы и бросился прямо на правую ногу девушки, затянутую в сапог, и сжал двумя руками.
— Ахи-и-и-и-и! Н-не трогай! А, ах! Будь нежнее!
Шайн задрожала от страха. С него уже сочились выделения. Казалось, что стоит повернуть воображаемый кран, и её всю зальёт, а его член точно покрытый червями или маленькими змеями тёрся об ногу девушки.
— Н-не надо... — напугано закричала Шайн. Но когда герб пропал, она получила такое удовольствие, что уже ничего не могла. То, что Шайн ненавидела больше всего, страх креп в ней.
— Так. Это уже будет не интересно, — сказала Риномина. Ужасные слова. Дьяволица остановила Томоаки, а потом взялась за сапог. Она потянула его, и обувь, которая должна была соединяться с помощью энергии, легко с неё слезла.
— П-почему?! — Шайн испытала стыд и наслаждение от того, что с неё снимают костюм. — Как силу Премил так легко... Ахи! Хха, аха-а-а-а!
Унижение и наслаждение, которые превращались в стыд. Нога в чулке после сражения и оргазма была в поту и упрела, от неё расходился запах женщины.
— Что ж, может залить её.
— Нога Ш-Шайн! Такая потная, к-к-как пахнет! Это... П-просто супер!
Он взял ногу девушки.
— Хи-и-и-и-и! — закричала от восторга Шайн. Риномина выбросила сапог и с улыбкой посмотрела на неё.
— Я сниму с тебя перчатки и сапоги. Всё ради тебя, Шайн. Ведь ты так страдаешь. Но потерпи ещё немного. Скоро ты освободишься от герба похоти.
— Нет... нет!.. — девушка прикусила губу, зло посмотрела на Риномину и Томоаки, а потом замотала головой. От мысли, что она ещё много раз испытает это наслаждение, дрожь не унималась.
Парень стал членом тереться об её ногу. Он уткнулся головкой между её пальцев... А потом кончил. Плесь! Горячие мужские выделения... Пропитали ногу девушки.
«Не проиграю, не проиграю... Я не уступлю подобному!..»
Шайн пустила струю, утопая в экстазе.
Девушка оказалась на асфальте. Её конечности были покрыты спермой и воняли. Поражённая, она пустыми глазами смотрела в пустоту, и вот через какое-то время пришла в себя и зло посмотрела на них.
— Н-не прощу!.. З-за подобное!..
Яно Томоаки вздрогнул, ощутив на себе её взгляд. Но вот стал в ответ смотреть на неё. Действие препарата закончилось, но парень точно переменился и стал более уверенным в себе.
Риномина улыбалась. Хотелось наброситься на неё и расправиться с помощью энергии Премил. Но.
— У-у-у... Н-не могу встать!..
Девушка не знала, сколько раз кончила. Тело Шайн полностью лишилось сил. В теле всё ещё оставалась энергия Премил, она освободилась от гербов похоти в конечностях и могла её использовать, но тело девушки было слишком измождено.
Рядом с ней валялись перчатки и ботинки. На неё столько раз кончили, что её руки и ноги были перепачканы в сперме. Раньше она всегда с лёгкостью побеждала, и этот миг был самым унизительным для неё.
Риномина подошла к неподвижной Шайн.
— На сегодня закончим, — сказала она, и голова девушки закипела от обиды. — Твоя подруга приближается, — после чего она обратилась к Томоаки. — Братик, тебе тоже стоит уходить.
— А-ага, — кивнул он, бросил взгляд на девушек и убежал.
— Я-я обязательно убью тебя!.. — Шайн стиснула зубы.
— Буду ждать этого, — улыбнулась Риномина.
Летучие мыши, летающие в небе, собрались вокруг неё. От шума крыльев стали трескаться окна... И вот летучие мыши разлетелись, и Риномина пропала вместе с ними.
Её присутствие исчезло. А к Шайн вернулись силы. Она поняла, что Мун уже рядом.
Девушка в спешке поднялась и поправила одежду, после чего надела перчатки и обувь... Она услышала, как в них хлюпает сперма... Девушка поправила юбку, чтобы герба похоти было не видать, и встала перед вспотевшей Мун.
— Что с врагом?
— Уничтожен. Но многие пострадали. Прости. Всё хорошо? Что с врагом?
— Сбежал.
— Вот как... — Мун виновато посмотрела на неё, а в следующий миг нахмурилась. — Что за странный запах?
Сердце Шайн подскочило. Думая о том, что её сердцебиение могла услышать подруга, она ответила как можно спокойнее.
— Их кровь.
— Их?
— Помнишь ту девушку, которую мы недавно встретили? Мину? Она новый враг из империи.
— Не может быть... — Мун дара речи лишилась. Какое-то время она смотрела в лицо Шайн, но вот заговорила. — Эй, не расскажешь?
— Что? — спросила Шайн. Но понимала, что уже не скрыть.
Нельзя было, чтобы она узнала. Так думала Шайн. Ей не хотелось, чтобы Кономи узнала обо всём. Что Премил Шайн, Мидзухана Сая предалась наслаждению и кончила... Нельзя, чтобы она узнала. Если узнает...