Глава 3: Одежда из щупалец
Шайн смотрела за тем, что было за окном. Во влагалище девушки проникали сзади, лыбившийся мужчина накрыл её собой и дышал ей прямо в ухо.
Сон. Снова сон о прошлом. Но она спутала его с привычным сном. Сая смотрела на Премил Шайн, которую точно затягивало в комнату. Хоть и смотрела со спины, Сая представляла её эмоции, грудь, промежность.
«Всё не так! Это... Я бы не стала таким заниматься!» — закричала девушка. Дыхание Шайн участилось, она сосредоточенно наблюдала за происходящим. Кончики пальцев в перчатке скользили по клитору, сдерживая наслаждение, она широко открытыми глазами наблюдала за унижениями девушки.
На лицо девушки попал свет. Он пробивался, пока двигались мужчины, и его то освещало, то скрывало во тьме. И оно менялось, превращаясь в лицо Риномины, Кономи, Мун, Шайн и Саи.
Шайн самозабвенно мастурбировала. Сая лишь наблюдала за этим. Теперь и на неё накатила волна наслаждения.
«Нет! Не может быть... А-а-а! Кончаю, кончаю!» — закричала девушка. Во сне Шайн не кричала. Её щёлка пылала, пока она зачарованно смотрела в окно. Сая кричала, пока неистово ласкала свою щёлку...
Двадцать девятый день, 15 мая, 03:08
Между Саей и Кономи появилась непреодолимая брешь. После случая в особняке призраков, Саей овладели два страха. Что её секрет раскроют все, хотя больше всего она боялась, что его раскроет Кономи... И что герб похоти поглотит её.
С тех пор, как она ублажала мужчин в особняке, прошёл день, второй, пятый. Ночи казались длиннее, чем обычно. И никто не знал, что за эти дни гордость Премил Шайн разлетелась на мелкие осколки. Она не спасла мужчин, и не остановила тех людей, среди которых был Яно Томоаки, и вообще больше не приближалась к особняку.
Была ночь. Сая как обычно пробудилась ото сна. Она встала, одеяло соскользнуло с неё, и она чуть не застонала от наслаждения.
Герб похоти был по всему её телу. Теперь даже если коснуться волос, или просто съесть или выпить что-то, всё приносило наслаждение. Она изменилась, пока её удерживали в особняке. Её всю залили спермой, но уже через день герб восстановился.
Рядом спала Кономи. Обычно она прижималась к Сае, но сейчас мирно спала, лёжа на спине. Изменилась не только Сая. Кономи тоже изменилась. Только Кономи в хорошую сторону, а Сая в плохую.
— У, уфу... — застонала девушка. Она уже не могла сдержать наслаждения. — П-Премил!..
Сая перевоплотилась в Шайн. Она посмотрела на лицо подруги, освещённое светом луны, а юбка девушки выпирала. Шайн знала, как крепко спит подруга и как её не разбудить.
Девушка вытащила выпирающий член. Мужской член был покрыт венами и дрожал. Из головки уже сочились выделения, они появились от предвкушения того, что будет.
Она принялась водить пальцами по члену. Любое касание дарило ей наслаждение, её тело дрожало и она была готова кончить. Сдерживая желание, девушка подошла к Кономи. Будь у неё зеркало, она бы увидела там зверя или духа в форме женщины, который пристально смотрит на Кономи. К счастью зеркала не было. Шайн принялась удовлетворять себя.
— А-а-а, а-а-а-а-а!.. — с девственных губ срывались стоны. Она сдерживала голос, чтобы не разбудить подругу, и при этом чувствовала, как разрывается её сердце. Шайн боялась, что Кономи увидит, какая она, но в то же время риск быть раскрытой возбуждал её.
В её сердце поселилось нечто инородное. Оно имело форму Мидзуханы Саи и говорило девушке непристойные вещи.
— Кономи, Кономи, Кономи!.. — произносила она имя напарницы, ускоряя движение руки. Метки на теле горели, из её щёлки сочились выделения.
«Д-да!.. Это так приятно!»
Рука в перчатке ходила по промежности, впитывая выделения, пока она достигла оргазма. Жар владел головкой, и из неё выходила сперма. Когда она извергалась, девушка испытывала непередаваемое наслаждение.
«Нет... Я не могу покрыть ей Кономи!» — Шайн накрыла член ладонью. Свою похоть она выпускала в свою руку, пачкая перчатку. Способность соображать растворилась в похоти. Она сложила руку точно чашу и водила перепачканной перчаткой по головке, пока её голову пронзало блаженство.
«Н-не могу остановиться! Это так... А-а-а!» — двумя руками она сжимала член, правой его ствол, а левой головку. Вокруг расходились её непристойные стоны. Она приняла внешность Саи.
«Как же это приятно. Кончить бы на лицо Кономи».
«Нельзя этого делать!» — Шайн замотала головой. Но она уже уяснила за пять дней, что не может противиться этому голосу. Ещё одна Сая... Та, что появилась благодаря гербу похоти, постепенно овладевала телом Шайн.
Она представила Мун, которая ругает её точно непослушного ребёнка.
— А, а-а-а!.. — Шайн закричала от наслаждения, после чего взглянула на Кономи, но та не проснулась. Глубоко в ушах она слышала измученный голос Мун.
«Ты же понимаешь», — говорил ей герб похоти: «Ты можешь использовать технику, чтобы усыпить Кономи, но не делаешь этого. Тебя возбуждает то, что происходит. Ты хочешь, чтобы тебя застукали».
«Нет...» — не согласилась Шайн, но голос её был слаб: «П-прошу, не говори так!.. Я уже на пределе...»
Герб похоти пылал сильнее. И лицо Саи исказилось от наслаждения.
«Смотри, какое спокойное лицо, но стоит связать...»
В голове Шайн всплыли образы лица и промежности Мун. Желание возразить сменилось пламенем наслаждения. Добивая её, зазвучал голос подруги: «Т-так обидно!.. Я не должна была проиграть... Ах! С-снова вливается!»
— Хи... А-а-а-а! Кономи, Кономи, Кономи, Кономи! — Шайн убрала руку, которой зажимала головку. Двумя руками она схватила член, и принялась изо всех сил ублажать его.
Сперма вылетела на мягкую щёку Кономи. Пролетев, она оказалась на коже девушки. Ещё, ещё... И ещё... Она капала на щёки и губы девушки, начиная покрывать её. Стал расходиться стойкий запах мужчины... Хотя сперма Шайн была её густыми любовными соками. Особенная женская сперма, она не позволяла избавиться от герба похоти, просто дарила наслаждение... И этот запах сейчас вдыхала Кономи.
— Не могу... Не могу остановиться! — кричала девушка, продолжая извергать сперму. Она убрала с Кономи одеяло и выплеснула своё желания с груди и до пупка. Девушка была покрыта спермой, но всё ещё продолжала мирно спать.
«Надо скорее заканчивать!..» — ублажая член, Шайн думала о том, чтобы выплеснуть желание и закончить. Но руки не думали останавливаться, она представляла, как тело Мун обвивают щупальца, а она двигает бёдрами.
«Щупальца! Щупальцами сделать это наверняка приятно! Мун так потекла...» — думала она, пока её похоть распалялась. Она испытывала зависть. Эти щупальца. Насколько от них было приятно? Она ещё сильнее ласкала член рукой.
Шайн уже не понимала, о чём думает.
Герб похоти лишь разогревался. В темноте Шайн продолжала стонать.
— Ах... Что... А-а-а-а-а!
Под костюмом она ощущала странные движения... Девушка посмотрела на свою грудь, и из-под костюма показались щупальца.
— Что... Неужели... Это, а-а-а!
Точно ноги осьминога они извивались под костюмом. Не только на груди и промежности. Они появились в перчатках и ботинках. Герб похоти покрывал всё тело девушки. И теперь щупальца играли с её телом, представлявшим из себя сплошной половой орган.
— Аха... Н-нет... Хи-у-у-у-у! — от наслаждения она закричала, и тут зашевелились брови Кономи. Получая удовольствие, Шайн прикрыла рот. Она прикусила пальцы, хотя наслаждение рвалось наружу, и всё же крик подавить удалось.
«Герб похоти проник в костюм Премил?!» — она едва соображала, когда смогла понять это. Из-за того, что она завидовала к щупальцам, сила герба похоти сказалась на её костюме.
И как она хотела, теперь у неё появились эти щупальца.
Они стимулировали её клитор и анус, обвивая член. Её член оказался обвит, можно было увидеть лишь кончик. Щупальце обволакивало головку, осторожно лаская с обратной стороны.
— У-у-у-у-у! — у Шайн от наслаждения закатились глаза. Она схватилась за голову от наслаждения. Это было совсем не так, когда девушка делала это сама. Это было даже приятнее, чем когда её член ласкали в особняке. Соски и клитор тоже дарили наслаждение, пока их ублажали.
— Хи-а-а-а-а! Кончаю! Кончаю!
Шайн кончила. Точно доказывая желание, она выплеснула всё на Кономи, забрызгав трусики подруги. Она двигала бёдрами, точно целясь в сокровенную часть. В такт движениям из члена вырывалась струя, а костюм с щупальцами продолжал играть с Шайн.
— Прошу!.. — лицо девушки исказилось не от улыбки и не от страданий, она стонала и просила остановится. — Хватит! Прекрати играть со мной! Ахи-и-и! Кончаю, член снова кончает!
Пока вырывалась белая струя, Шайн испытала удовлетворение от унижения. Сперма опустошала силы Шайн, попадая на Кономи, и по комнате разносился запах женщины.
Сперма и огонь желания покрыли всё тело Кономи, кровать и пол были забрызганы спермой. А потом желание сменили сожаление и отвращение, хотя герб похоти продолжал дарить блаженство. Член на глазах уменьшался, превращаясь в клитор. Но костюм с щупальцами не стал таким же, каким был.
— Ух... Аха-а-а-а!
Она справилась с наслаждением от семяизвержения, и теперь её ждало новое. Щупальце залезло в анус, как когда-то было с Кономи, и стало извиваться внутри. В неё проникали, пока девушка кончала, а её анус превращался в орган наслаждения... Нет, он уже им был.
«Э-это... Невыносимо! А-а-а! Я чувствую это в гербе похоти!..»
Герб сжимался в ней, пока щупальце проникало.
Двигаясь в анусе, они облизывали её сочащиеся выделения и сосали клитор.
«Н-не могу больше, так сильно... Если они продолжат, я не выдержу...» — пальцы Шайн прижались к промежности. Она начала тереться, и её рука сразу же застыла... Хоть она и испытывала невероятное блаженство, но всё ещё оставалась девственницей...
— Нет, нет... Нельзя пасть... Я… — слёзы потекли по её щекам. Отвращение было сильнее желания, и Шайн пришла в себя. Плача, она извинялась: «Прости, прости...» — и очистила сперму, попавшую на Кономи.
— Кономи... Спаси... — она обратилась к спавшей подруге, но если она проснётся, девушка уже не сможет этого повторить. И причина была в её гордости. Хотя у Шайн была и другая причина.
Тридцать шестой день, 22 мая, 13:01
Как бы ни старалась, костюм с щупальцами не становился прежним. Но Сая сомневалась, хочет ли она, чтобы он стал прежним.
Прошла неделя, и она уже не могла совладать с наслаждением, испытываемым от костюма. За это время Сая перестала мыться вместе с Кономи, она искала причины, чтобы отдалиться.
Костюм начал разлагать её через день... Под формой она носила наряд Премил. Девушка понимала где-то в глубине, что это неправильно, но Сая постоянно была возбуждена, и уже просто не могла иначе. В школе она вела себя как обычно, пока щупальца играли с её анусом, щёлкой и сосками. Как занятия заканчивались, она бежала в туалет, закрывалась в кабинке и кончала. Лучше всего было то, что она могла кончить во время занятий, а щупальца выпивали все её выделения. Лицо Саи было красным, а внутри она ликовала, предаваясь блаженству.
«К-как же это приятно!» — она сидела в туалете, пока щупальца извивались на её промежности. Слышались хлюпающие звуки, которых раньше не было. Она и не думала, что так сильно намокла.
«Ничего не поделаешь. Иначе я бы просто не выдержала! Всё хорошо. Я лишь слегка изменилась... Меня не раскроют. Если немного измениться, это можно вынести... Это ради сражений и чтобы защитить Кономи!.. Кончаю!.. А-а-а, кончаю!..»
Пробудившееся в ней желание уже никак было не сдержать.
Сая начала носить костюм по своей воле... До определённого времени.
Сорок первый день, 27 мая, 09:30
Она явно не могла мыслить здраво.
— Сообщение от школьного совета.
Сая читала распечатку, пока её буравили взглядом одноклассники, она задрожала от страха, что они могли раскрыть её, но в то же время испытала наслаждение. Она ощущала беспокойный взгляд Кономи, но Саю он лишь возбуждал.
Она Мидзухана Сая. Так Сая говорила себе. Даже если была Премил Шайн.
Сая понимала, что заходит всё дальше, но остановиться не могла. Ходить в изменённом виде для неё стало обычным делом.
Благодаря силе Премил все считали её Мидзуханой Саей, и она дни напролёт проводила в виде Шайн. На Кономи она тоже применила технику.
«В-все смотрят на меня!» — говоря, она испытывала волнение. Мягкие взгляды девушек, пылкие взгляды парней, озабоченный взгляд Яно Томоаки, беспокойный взгляд Кономи. Все наблюдали за поведением Саи. Если будет вести себя странно, её тут же раскроют. Все считали её Мидзунохой Саей в форме, хотя она была Премил Шайн, но лицо во время оргазма они как обычное не воспримут.
— Хочет кто-то высказать мнение? — Сая осмотрела класс. Она проигнорировала то, как парни на передних партах егозили на стульях.
Девушка указала на поднявшего руку одноклассника и повернулась ко всем спиной. Сая стала писать на доске. Её бёдра тёрлись, а в ботинках извивались щупальца, пока из неё сочились соки.
Сая томно стала стонать, пока писала. Она раскачивала бёдрами, выставляя попку.
В перевоплощённом виде она проводила свои дни. Иногда от костюма начинало пахнуть женщиной, но Сая не переживала из-за этого. Её это наоборот возбуждало и дарило наслаждение. Ей было так приятно купаться во взглядах парней. Герб похоти превращал их взгляды в удовольствие.
«Смотрите ещё, смотрите на меня ещё!..» — Сая снова подошла к трибуне и осмотрела класс. Она взглянула на каждого и улыбнулась.
«А-а-а-а! Кончаю! Кончаю! Непристойные выделения выходят из меня! Я теку прямо у всех на глазах!»
Она задрожала прямо за кафедрой. Кто-то спросил:
— Ты в порядке?!
— Да... Простите, немного голова закружилась, но уже всё хорошо, — улыбнулась девушка.
А выделения, которые не смогли поглотить щупальца, капали на пол. Чтобы их не увидели, Сая стёрла их обувью.
Забежав в кабинку туалета, Сая заперлась, вся в слезах она села на унитаз.
— Нет... Не могу так больше... Надо отменить перевоплощение... Исчезни, прошу, Премил, Премил!.. — всё повторяла она, прося костюм исчезнуть. Но тот не думал слушаться её. — Перевоплощение не отменить... М, а-а-а!
Она прижала конечности к телу. Щупальца стали извиваться, даря наслаждение груди и промежности. В течение дня они несколько раз играли с Саей. А она испытывала удовольствие. Но кончить не давали, точно подстрекая Саю броситься в объятия похоти.
Она проводила так дни напролёт, ощущая непристойный запах, но пока не потеряла себя. Где-то в душе она верила, что перевоплощение получится отменить, она позовёт на помощь Кономи, а потом они победят Риномину. Но она уже почти полностью лишилась сил контролировать своё тело. Изменённая гербом похоти она сама противилась просить о помощи Кономи и избавляться от костюма.
Она прижала пальцы к своей промежности. Кончики пальцев она ввела в щёлку и вместе с щупальцами двигала ими, получая наслаждение. В туалете она придавалась самоудовлетворению... Подобная непристойность будоражила её сердце.
И тут она ощутила присутствие людей и напряглась. Двое подошли к туалету и открыли дверь.
— Слушай, — прозвучал голос парня. Мудзухана странно ведёт себя в последнее время.
— Да, ты тоже заметил? — ответил ещё один парень. — Она вроде как стала более сексуальной, чем раньше была.
— Поосторожнее. Если она услышит, то разозлится.
«А-а-а-а!» — Сая затаила дыхание: «Л-люди... Не смей, Сая, держись!»
Она зажала рот, затаив дыхание, и слушала разговор парней. Это был не женский туалет. Ноги Саи сами привели её к мужской.
Парни остановились возле кабинки, в которой сидела она. Кровь отхлынула от мысли, что они могут услышать, как бьётся её сердце. Но вот она услышала, как они расстегнули ширинки и стали мочиться.
«О-они помочиться пришли...» — подумала девушка. В голове она уже представляла, как из их членов вытекает жёлтая жидкость.
Щупальца снова принялись за дело.
«Н-нет... Не двигайтесь сейчас!» — точно отвечая на бешенное сердцебиение девушки, щупальца стали доводить её до оргазма. Они схватили её соски и стали сосать чувствительные бутончики на концах, а в промежности девушки стали собираться выделения, их было не меньше, чем мочи у парней.
— Ах!.. — вырвался стон у девушки, и она тут же побледнел, прикусив губу чуть ли не до крови.
— Что это было? — спросил один.
— Да ничего, — ответил другой. — Вон.
Похоже он указал на закрытую кабинку.
«У-уходите скорее!» — проливая слёзы, в душе кричала она: «Я уже на пределе! Я хочу кончить, потому быстрее, заканчивайте быстрее!..»
Но они не заканчивали. Возможно они заметили присутствие Саи и теперь решили зло пошутить. Хотя это было не так, всё ещё было слышно, как течёт моча.
Щупальца оттянули плоть вокруг клитора. «Нет... Прошу, не надо...» — думала девушка, но те продолжали извиваться.
Прижимая руку ко рту, Шайн выгнула спину. Она подняла носки ног и дёргала ими в воздухе. Улёгшись на унитаз, она пустила струю на дверь.
— Тебе не кажется, что она внешне изменилась? — парни продолжили разговор.
— Да?
— Да, вроде у неё юбка короче стала.
— Мидзухана суровая, — вот они прекратили отливать. — А тело у неё сексуальное. Бёдра и руки её видел?
— Да, и задница что надо.
Они смеялись, не зная, что сейчас позади эти руки и бёдра сводит судорогой, пока Сая кончает, стараясь не закричать. Она упиралась ногами в стенки и пыталась не выдать себя, в то же время ей хотелось, чтобы её увидели, и тогда она сможет выплеснуть всё желание.
«Не входи! Хватит трахать мою попку!» — точно стараясь закончить начатое, щупальце вошло в её анус. Девушка старалась не шуметь, но щупальце остановить она не могла.
Чувствуя горячее щупальце в своей попке, она выпустила сперму. Реагируя на сперму, герб похоти наполнил её наслаждением, и она перестала соображать.
Всё её тело сводило судорогами, она прикусила руку, едва не откусив пальцы. Крик ей удалось сдержать, но внутри неё бушевало блаженство, её глаза полезли из орбит, когда Сая кончила.
«Кончаю! Я сейчас описаюсь! Нет!»
Плесь... Между ног девушки потекла моча. Она попала на дверь. Парни точно заметят. Что они подумают? Если они увидят мочу повсюду в кабинке мужского туалета и кончающую Мидзухану Саю? Что подумает Кономи? Будет её презирать. Как минимум общаться как раньше они не смогут.
Свободной рукой Сая схватилась за туалет. Она нажала на кнопку. Полилась вода, и вода из вошлетта попала ей на костюм.
— О, Томоаки, — с той стороны двери послышались голоса парней. К счастью они не услышали, как она описалась.
— Привет, — прозвучал голос Яно Томоаки. — Про Мидзухану-сан говорите?
— Услышал её имя и сразу отреагировал, Яно? — весело ответили ему.
— Даже неловко как-то, — слегка смущённо ответил тот.
— Мы говорили, что она изменилась.
— А, в-вот о чём, — сказал он им.
Если бы она слегка пришла в себя, то стала бы слушать, как, заикаясь говорит Томоаки. И заметила бы издёвку в адрес Томоаки. Но Сая была слишком занята своим оргазмом, потому ничего не заметила.
Весёлые голоса парней отдалялись. Дверь закрылась, и теперь здесь разносились лишь звуки, издаваемые Саей.
— А, а-а-а-а! — Она закричала он счастья. — Кончаю... Нет, Не хочу... Я, я такая... А-а-а! Кончаю, кончаю, кончаю!
Она дрожала со слезами на глазах.
Сорок четвёртый день, 30 мая, 10:28
Восторженные голоса вокруг напомнили, что она защитница справедливости Премил Шайн. Но девушка не знала, хорошо ли это. Чем увереннее она себя вела, тем больше презирала, а её падение ускорялось. Все они — в том числе сражавшаяся внутри барьера Мун — не знали, что творится в жизни Шайн. Знали об этом только сама Шайн и её враг Риномина.
И на Риномину напала Мун. Лицо девушки искривилось, она попыталась лампами отбросить Мун, но та была уже не так проста. Тёмная энергия из ламп была блокирована силой исцеления Мун, девушка взмахнула посохом, выпуская дождь света, и очистила всё.
— Риномина! Готовься! — сказала Мун.
— Какая ты раздражающая!.. — цокнула языком Риномина, и отправила на неё всех своих подчинённых. Девушка могла противостоять им всем.
За пределами барьера верившие в победу Премил люди извивались точно чёрная масса. Шайн чувствовала, что взгляды направлены на неё, но сражаться ей не хотелось. Враги перед ней... Воины Риномины с гербами... Точно марионетки следовали за Мун.
Ещё недавно ей было бы сложно противостоять им всем. Но сейчас она спокойно сражалась с тремя демонами-воинами и Риноминой. К тому же вызывала доверие к себе, будто успела встать взрослее. И причиной всему была Шайн. Она смогла подрасти, думая о ней.
Шайн должна была радоваться, но испытывала смятение. Она чувствовала, что Мун уходит от неё. Раньше эту плаксу приходилось тянуть за собой, а сейчас она вырвалась вперёд, и теперь проклятая Шайн пытается угнаться за ней. И это... Было недопустимо.
Меч был тяжёлым. Она разобралась с набросившимся врагом. А потом посмотрела на его выпирающую промежность, застонала и отступила.
Под его чёрной одеждой всё выпирало так, будто он был готов кончить. Шайн уже могла с лёгкостью представить, что у него там.
Девушка засмотрелась на промежность мужчины и не смогла отбить удар меча.
— А-а-а-а! П-проклятье!.. — из её руки выпал меч и с лязгом упал на пол.
— Что случилось, Шайн?!
Зазвучали слова поддержки.
— Постарайся, Шайн!
— Не проиграй им!
Она потянулась за мечом, но вражеский солдат пнул его.
— Ш-Шайн! — закричала Мун!
— Мун! Сосредоточься на сражении! — сказала ей Шайн.
— А... Кья-а-а-а-а-а-а!
И в следующий миг Мун получила электрическим кнутом в бок и пробила собой стену здания. Бетон сломался, поднялась пыль. Монстр рассмеялся.
Монстр типа растения прикоснулся к земле рукой, и в дыму появилась толстая лоза, она притянула Мун. Её высоко подняли и стали тереться об её промежность.
— Ах! Не-е-е-ет! Хиа... А-а-а-а!
Выпуская выделения, её принялись ласкать, девушка покраснела и стала извиваться.
— А-а-а! — люди разволновались.
— Не проиграй, Мун! — прозвучал девичий голос, а за ним и слова поддержки мужчин.
— В-всё хорошо! Премил Мун после такого не проиграет! — крикнула Мун.
Хоть и получила удар, посох она не выпустила, из него стал исходить свет, который сжёг лозу. Видя это, люди обрадовались ещё сильнее.
— А, а-а-а-а!..
Но их голоса, как и происходящее вокруг, вообще не волновало Шайн. Её взгляд... Был прикован к тому, как Мун оказалась в беде, все её пять чувств были обращены на её страдания.
«Мун!.. Мун в беде! Ах! Кономи такая милая!.. Кономи, Кономи, Кономи!..» — Шайн стала тереться бёдрами. У неё между ног разгоралось пламя, она чувствовала, как растёт возбуждение: «Н-нельзя! Если у меня встанет здесь, все это увидят!»
Но никто не замечал творившиеся перемены с девушкой. Мун разобралась с неприятностями, и все теперь пристально следили за ней. К счастью все ещё считали Шайн сильным воином. Хотя уже могли заметить неладное во время боя.
Враг схватил её. Раньше она бы быстро с ним разобралась. Но сейчас он давил на неё, и она застонала точно слабая девушка, Шайн прижали в тени здания. Противник вкладывал силу, чем делал только приятно, девушка старалась терпеть, но сосредоточиться на сражении не могла.
— Ах! Пусти, нет!
Шайн отбросило в тень, где её никто не мог видеть. Она упала в тёмном проулке, и её костюм и волосы перепачкались в луже и мусоре. Она тёрлась об твёрдую землю, и тело начало гореть ещё сильнее.
— Ахи-и-и-и! Хи, ахи-и-и-и-и! — Понимая, что никто её здесь не увидит, она застонала и покатилась по земле.
— Ах, похоже тебе плохо, Шайн, — и тут из проулка появилась улыбающаяся Риномина.
— Р-Риномина!.. Почему...
— Там подделка. А Мун стала сильнее. Ты ей уже не чета. Не стыдно? Твоя напарница там сражается, а ты валяешься тут.
— З-замолчи! Если бы не это, вы бы... А, а-а-а!
Нога Риномины наступила на промежность Шайн. Подошвой обуви с ремешком она надавила на разбухшую часть.
— Прекрати! Не ставь на меня ногу! Хватит ей крутить!
— На тебе ведь герб похоти. Ты молодец Шайн. Всё ещё сопротивляешься. Но это конец, ты же и сама понимаешь. Пади скорее. Стань подругой Мины.
— Н-не стану! Я защищаю любовь и мир... Ух, аха-а-а-а-а-а!
— Любовь и мир! Эй, ты же заметила, Шайн? Раньше бы ты такое не сказала. А теперь говоришь... Тебе ведь доставляет удовольствие произносить подобное.
— Ч-что за чушь...
— Ну вот, он стал ещё больше. А как тебе это? — Риномина щёлкнула пальцами. Она становилась больше, её грудь выросла, а готическое платье сменилось знакомым костюмом.
В следующий миг дьяволица превратилась в Премил Мун, только глаза остались её, она жестоко смотрела на Шайн и продолжала давить обувью на промежность.
— Почему у тебя тут всё разбухло, Шайн? — даже голос стал как у Мун.
— П-прекрати! — едва не сходила с ума Шайн. — Эта внешность, а-а-а! И голос, нет, не-е-е-е-ет!
Мун задрала юбку, показав костюм под ним. Взгляд Шайн приковало к нему. На одежде Мун было пятно, она оттянула ткань пальцами, обнажив красивую, розовую киску.
— А-а, а-а-а-а-а! — изо рта Шайн стала капать слюда. — Н-нет, он встаёт! Хи-и-и-и-и!
На том месте, куда наступила Мун, стал поднимать член Шайн, да так, что даже головку было отчётливо видно. Он был таким большим, что разорвал одежду и высунулся из-под обуви Мун.
— Какой непристойный член, — мило двигались губы Мун, её милый голос произносил непристойные слова. Слушая её, Шайн извивалась, на костюме уже было влажное пятно.
— Развратный член! Шайн, ты отвратительна! Так хочешь Мун... Ну же, кончи! — издеваясь, она наступила на член, и Шайн не выдержала:
— Хи-и-и-и! Не надо! Не издевайся надо мной, используя внешность и голос Мун! Кончаю! Я уже кончаю! — развратно говорила она, выпуская струю спермы.
«К-Кономи! Кономи унижает меня! Прошу, продолжай! Унижай грязную Шайн ещё! Я люблю тебя, люблю, Кономи! Я хочу тебя».
— Какая ты жалкая, уже кончаешь, — Мун вытерла липкий от спермы ботинок об одежду Шайн, показала ей киску и присела.
— Ах, нет, Мун... Р-Риномина!
Рука Мун оттянула одежду Шайн. Она вытащила член девушки... И подвела к своей щёлке.
— У-а-а-а, ха-у-у-у-у! — грудь Шайн была готова разорваться от возбуждения, она неистово двигала бёдрами. Девушка была счастлива возможности водить головкой члена по щёлке Мун, наслаждение скапливалось на её сосках и дырочке, она буквально сходила с ума. Девушка больше не могла соображать, она думала лишь о влагалище Мун.
— Ты так сильно любишь Мун. Я ревную, — Мун томно улыбнулась. Эти слова принадлежали Риномине.
Шайн тут же вспомнила, что перед ней не Мун, а Риномина. Будь это настоящая Мун, она бы трахала её, пока не сломала бы. Возможно для этого... Нет, именно для этого герб похоти и давал ей силу.
Бёдра Мун опустились, Шайн не могла его вставить, и та стала делать всё сама. Можно было услышать, как растягивается плоть, и в киске Мун оказалась головка.
— Хигу-у-у-у! — Шайн выгнулась. — Мун! Мун!
На щеках Мун выступил пот, она нависла над лицом Шайн.
— Большой член... Ну как тебе вкус киски Мун?
— Хахи, ахи! Остановись, хватит! — кричала Шайн, но она не могла ни сопротивляться, ни сказать хоть что-то внятное. Её конечности удерживали, а блаженные глаза были куда более красноречивы. Член был твёрдым, и стоило головке войти, как она сразу же кончила.
«Не могу перестать кончать! Выделения выходят, это и есть киска... Ах, это просто потрясающе! Как же приятно! «
— Ах, ты уже кончаешь! — Мун содрогалась. — Какой развратный член! И он Премил Шайн?!
Все издевательства только сильнее возбуждали Шайн. Её тело принадлежало гербу похоти и Мун, если девушка двигала бёдрами вправо, туда же двигалась и Шайн, любой намёк на неповиновение, и киска сжимала головку, она так и продолжала кончать.
— Я вставлю его полностью, — Мун опустила бёдра. С хлюпающим звуком из того места, где они соединялись, стала выливаться сперма, член заполнил горячее влагалище.
— Хиги-и-и-и! — Шайн закричала от наслаждения. — Заглотила! Фу-у-у-у-у! О, о-о-о-о-о! Мой член внутри Мун! Я сходу с ума, я не могу!
Шайн достигла оргазма. Влагалище Мун пульсировало от входа и до самой матки, оно не просто полностью проглотило член девушки, но точно облизывало его внутри. Член Шайн поглощал соки в киске. Это было настолько приятно, что девушка уже не соображала, она была опьянена этим.
«Держись! Это Риномина!» — кричал ей разум, но опьянённое тело не слушалось. Проглоченный член упивался удовольствием, девушка не прекращала стонать, пока кончала.
— Как здорово! Кончаю! Я кончаю! Прямо в Мун! Хи-и-и-и, охо, о-о-о-о! Кончаю!
— Ну как тебе, Шайн? Готова пасть? Если примешь герб похоти, станешь ещё сильнее. Больше не придётся страдать.
— Нет! Я не паду! Я Премил Шайн, и не проиграю этому наслаждению!
— Какая ты упёртая, Шайн!
Мун стала стремительнее двигать бёдрами. Тело девушки точно таяло от этого, она закричала.
— Ахи-и-и-и! Выжимаешь! Сперма Шайн... А-а-а! Не прощу тебя, Риномина! Мун! Хи-и-и-и! Мун, спаси!
— Мун здесь, Шайн. Ах! Я уже тоже готова кончить! Кончим вместе! Шайн... Шайн!
— Ты не Мун! Риномина! Я не кончу! Я не проиграю... А, нет! Выливается! Снова выливается!
Плакавшая Шайн достигла оргазма, и на лице Риномины, которая выглядела как Мун, тоже появилось блаженство, когда она выгнула спину. Их тела сводило судорогами, спермы было так много, что она вытекала наружу. Проулок наполнился запахом женщин и эхом разносились их голоса. В голове Шайн точно фейерверк взорвался, жар разошёлся по всему телу. Предохранитель в ней перегрелся, и из промежности вырвалась струя любовного сока, кончающее влагалище Шайн больше не позволяло ей соображать.
— Хо-о-о-о-о-о-о-о! — вырвался радостный крик, и Шайн убрала руки от лица, и теперь можно было увидеть, как закатились её глаза. — Кончаю! Нет! Я больше не могу! — пронзительно кричала она, и тут в ней точно оборвалась какая-то нить, и девушка перестала двигаться.
Без сознания она была всего пару минут. Когда очнулась, рядом не было ни Риномины, ни её прихвостней. Она слышала радостные голоса людей. Из тёмного проулка Шайн посмотрела на свет.
Неуверенно она поднялась, очистила одежду и вышла из проулка. Там было очень ярко.
Освещённая прожекторами, стояла Мун. Она победила всех врагов в одиночку, и теперь отовсюду разносились радостные голоса.
Но Мун их не слышала, она тут же поспешила к Шайн. У неё было не такое выражение, как во время боя, а как раньше, нет, она ещё сильнее тосковала по Шайн.
— Шайн, прости. Я слишком увлеклась... — сказала Мун. — Ты в порядке? Я потеряла тебя из виду.
— В порядке, — улыбнулась Шайн.
«Снова враньё», — она осмотрела тело Мун с головы до ног: «Нет... Не могу больше...»
— Но я немного устала. Пойду домой, — Шайн повернулась к Мун спиной.
— А? Шайн, но...
— Сегодня я останусь в особняке, — сказала она прежде, чем услышала ответ подруги, и убежала, не желая слушать. Мун не последовала за ней. А даже если бы и последовала, Шайн могла легко оторваться. Сейчас она испытывала горечь поражения, но в то же время герб похоти давал ей силу. Ощущение, что даже воздух может заставить её кончить, пропало, и она использовала силу, чтобы сбежать от Мун. А герб похоти подпитывал её.
Шайн была уже на пределе. Она была готова уступить гербу. Девушка не могла сбежать от желания. Все эти дни она думала. Старая она не допустила бы таких мыслей. Но тогда она не знала весь ужас герба похоти.
Девушка двигалась спиной к заходящему солнцу. Она была лишена времени. Но почему-то. Тяжёлые ноги точно стали легче, а ужасные мысли казались такими сладостными. Перед ней был лес. В костюме она услышала хлюпающие звуки.
Особняк был покрыт туманом. Казалось, что достаточно просто протянуть руку, чтобы Сая смогла почувствовать демоническую силу.
Сердце бешено стучало. Она понимала, что не должна этого делать. Но не думала останавливаться. Если бы мысли прояснились, возможно она бы нашла другой способ. Но девушка ничего не могла поделать. Сейчас Сая не могла нормально рассуждать.
Ведомая желанием, она пришла к особняку. Парадная особняка с приведениями точно ждала её. Она взялась за ручку, и дверь со скрипом открылась.
Это был особняк Риномины. Точнее место, связанное с тем, где она жила. Оно точно было опасно. А Сая сейчас была настолько слаба, что не могла победить обычных воинов. Но её это не волновало. Сейчас в ней была лишь похоть. Если появится Риномина, это будет шанс освободиться от герба похоти. Она будет сражаться изо всех сил. А если её там не будет... Если предположение Саи подтвердится... Она сможет заставить герб отступить.
Сейчас девушку переполняли разные чувства. Пока она шла, её ноги испытывали наслаждение, а позади девушки оставался след из выделений. Её тело засияло, костюм исчез, и она осталась в обычной одежде. Если она сделает это, то признает герб похоти. Для девушки это было позором. Она не чувствовала, что сила Премил в ней восстанавливается. Даже если изменится, костюм скорее всего так и останется грязным.
Она вошла в особняк и увидела свет в дальней комнате. А ещё соударение плоти и крики наслаждения.
Манимая, Сая пошла за ними. Она открыла дверь.
И голые мужчины разом посмотрели на неё.
Мужчины схватили её, и девушка поняла, что сделала непоправимое... Она понимала это. Но это понимание вызывало в ней зуд... Она сидела в центре комнаты, окружённая мужчинами.
— Надо же. Сама пришла, — сказал один из мужчин. Он был худым и в очках. — Ты знаешь, что это за место?
Сая посмотрела на девушку, которую в углу комнаты ласкал мужчина. Её глаза были пустыми, а на губах улыбка как у умалишённой. Но девушка подумала, что наверняка её глаза уже почти такие же, как у неё.
— Знаю. Тут насилуют девушек.
— Немного не так. Тут мужчины и женщины получают удовольствие, — мужчина взял бутылочку со стола. Внутри были белые капсулы. — Проглоти.
— Это лекарство империи, — сказала здравомыслящая часть Саи. — Нельзя это принимать...
— А ты забавная, — позади к ней подошёл другой мужчина и прошептал на ухо. Сая вздрогнула, услышав голос мужчины. Между ног всё запылало. — Ты ведь сама пришла. И что это за запах? Пахнет женщиной.
Он схватил грудь Саи со спины. Руки у него были большие. Но не достаточно, чтобы обхватить её грудь. Он стал играть с её твёрдыми сосками. Она ощущала на шее его возбуждённое дыхание и чувствовала твёрдый член на спине.
— А-а-а! — Сая стала извиваться, но из рук мужчины выскользнуть не смогла. — П-пусти... Всё же не стоит мне... А-а-а!
— Где-то я тебя видел, — сказал худой мужчина. — Хотя... Какая разница.
— Надо же, — сказал крупный. — У нас тут настоящее сокровище.
Сая зло уставилась на него. Но девушка сама не замечала, что её взгляд сейчас лишь разжигал мужскую похоть.
— Отличный взгляд, — здоровяк облизнулся. — Непокорная. Покажи мне ещё, — он посмотрел на извивающуюся Саю и сунул ей член.
— П-прекрати!.. Это грязно! — решительно собиралась сказать она. Но её взгляд уже оценивал член.
— Ты же знаешь, что делать? Не просто же так сюда пришла.
Рука здоровяка сместилась с груди на промежность. Он сунул пальцы ей в трусики и зажал клитор, после чего через тело девушки точно разряд пропустили, и она пронзительно закричала, испытывая оргазм.
— Эй, эй, ты уже что-то приняла? Такая чувствительная.
— Н-нет! Я... А-а!
Рука Саи двигалась сама по себе. Она потянулась к члену. Её мягкая ладонь схватила дрожащий член, большим пальцем она стала стимулировать его с обратной стороны и водить указательным пальцем по головке, приманивая к себе. Девушка открыла полный слюней рот и заглотила член.
— Чмок... Чмок... М-м... — Сая глубоко заглотила член, она сама удивилась тому, как уверенно делала это, обсасывая его от начала и до конца. Девушка направила взгляд вверх и взяла рукой ещё один член.
— Ух, а она хороша, — сказал мужчина, которого она ублажала.
— Мордашка симпатичная, ещё и озабоченная, — радостно сказал крупный.
— Кончай живее, — сказал другой. — Я следующий.
Благодаря гербу похоти её рот, удовлетворявший член, стал чувствительным точно клитор. Она сосала грязную штуку мужчины, и при этом из неё сочились любовные соки, а временами она испытывала оргазм.
— Мф-ф-ф! Чмок, чавк!
— Она кончает, пока член сосёт! Вот извращенка... О-о! К-кончаю! — мужчина застонал и выпустил всё ей в рот. Она ощутила знакомые судороги, а потом вырвалась сперма, рот Саи заполнялся желанием, герб похоти отступал, но в то же время она лишалась возможности рассуждать, поглощённая удовольствием.
«Кончаю! Я там кончаю! Сперма потрясающая!» — её рот наполнился спермой, и она принялась её глотать. Раньше это было невыносимо, а теперь она напоминала сладкий сок.
Руками она заставила кончить ещё два члена, и теперь ощущала сперму на руках. Ненормальное для людей количество спермы оказалось на ней, покрывая шею и грудь.
— Ахи-и-и-и! — она выпустила член изо рта и радостно закричала. Было стыдно и унизительно непристойно кричать на глазах у людей, но удовольствие было куда сильнее. Девушка точно оказалась под дождём из спермы. Герб похоти отступил, настал оргазм, а потом пришло чувство волнения.
Точно в остервенении Сая стала сосать члены.
— Что с ней, такая агрессивная, — рассмеялся мужчина.
— Посмотри на неё. Выглядит как пай-девочка, — сказал здоровяк.
«Плевать! Говорите, что хотите!» — Сая сосала члены, подзывая раскачивающимися бёдрами мужчин: «Это ради мира! Если не избавлюсь от герба похоти, не смогу сражаться, потому ничего не поделаешь!»
Чувство вины полностью отступило.
Мужчины протянули руки и раздели её, но Сая не сопротивлялась. На ней остались одни только чулки, но её это не тревожило. Сая была так возбуждена, хоть и оставалась девственницей, но её это вообще не волновало.
Она заглотила член здоровяка. У него он был под стать росту, и пришлось открыть рот шире, чтобы заглотить его. Он был такой большой, что у Саи даже закатились глаза, и это только возбудило мужчин.
— Лизь, чмок! Чавк, о-о-о-о!
— Какая сексуальная баба, — мужчины стали брать пилюли из бутылочки, они закидывали их в рот и разжёвывали. В их члены снова возвращалась сила, и они кончали, даже не притронувшись к Сае, покрывая её тело спермой.
— Хи-и-и-и! — на неё капала горячая сперма, и девушка закричала. — Хахи, ахи-и-и! Кончаю! Кончаю! Как приятно! О, о-о-о!
Сая пускала струю, а мужчины спускали на неё своё возбуждение.
— Не могу остановиться, — промычал здоровяк и повалил Саю. Её тело упало в лужу из спермы, и своим затуманенным взглядом она осмотрела мужчин со страхом и предвкушением.
«Если они так зальют меня спермой, я снова смогу сражаться как Премил Шайн...» — подумала девушка.
И тут дверь открылась, и появился новый человек.
— А-а-а? Какая гостья.
Голос был ей знаком.
— Я-Яно-кун!..
— Ах, — Яно Томоаки улыбнулся.
— Что, Яно-кун, твоя знакомая? — ублажая член, спросил худощавый.
— Да, — кивнул парень. — Одноклассница. Мидзухана Сая зовут.
— Мидзухана? — здоровяк нахмурился. — Я-то думал, что где-то видел её лицо... Так она дочка семьи Мидзухана? Что-то я в последнее время туго соображаю, — он взял бутылочку, достал капсулу и разжевал.
— Она сама пришла? — спросил Томоаки.
— Да, довольно озабоченная, — кивнул здоровяк.
— Ого, так Мидзухану-сан интересует такое? — он приблизился к лежащей на спине девушке. Парень отодвинул мастурбировавшего и готовившегося войти в Саю здоровяка и занял его место.
— В-всё не так... — Сая принялась отталкивать его. Но Томоаки оказался на удивление силён, а его дыхание было приятным, что даже тело стало пылать сильнее.
— Что не так? Ты ведь уже так потекла. Я всё время мечтал об этом, но вот Мидзухана-сан сама пришла, будто сон стал реальностью, — он схватил сосок Саи.
— Хи-у-у-у-у-у! Н-не трогай! Не хочу, чтобы меня ты трогал... Ах! — девушка зло посмотрела на него. Обычно он сразу же отводил взгляд, но в этот раз он был не тем Яно Томоаки, которого знала Сая, и она сама была не той Мидзуханой Саей.
— Какие холодные слова. Но мне они нравятся, — Томоаки обратился к мужчине рядом. — Эй, принеси это.
Тот покинул комнату, а Томоаки достал пилюлю и приблизился к губам Саи.
— Вот, съешь, и нам обоим будет приятно.
— Н-нет! — она замотала головой. Но герб похоти не исчез полностью, тело жаждало наслаждения и не слушалось, потому ей в рот сунули белую капсулу империи.
Сая думала выплюнуть её. Но как только она оказалась во рту, девушка тут же его проглотила.
«Ч-что я делаю! Ах, к-какая она вкусная... Нет...»
Девушка чувствовала, как сработала магия похоти, заключённая внутри. Сая ничего не могла с ней сделать. Капсула была кристаллизованной маной, и девушку настиг оргазм, она дрожала, а её тело пылало.
— Хи-и-и-и! Горячо! Ах, чешется, нет! — Сая думала, что её тело полностью растворится. Её точно залили магмой. Всё тело поразил зуд, соски и киска невыносимо чесались. Но мужчины всё равно протянули руки и стали удерживать Саю.
Они знали. Как реагирует женщина, проглотившая капсулу.
— Скоро ты захочешь ещё, — сказал Томоаки.
Тут дверь открылась, и вернулся знакомый мужчина со знакомой одеждой.
— Э-это... — Сая лишилась дара речи. Мужчина принёс знакомый ей костюм Премил Шайн.
— Косплей, — сказал Томоаки. — Наряжаем в него кого-нибудь иногда, но Мидзухане-сан он только больше всех пойдёт. Ты больше всех на Шайн похожа.
— На одевайте меня в это! — закричала Сая. Но после лекарства сил сопротивляться у неё не осталось.
Мужчина с костюмом Шайн подходил, а Сая продолжала кричать.
— Я ведь изменился, да? — сказал парень. Его руки были более умелыми, он взял грудь Саи у основания, и она застонала, а потом он схватил её соски. Вначале он слегка касался их, а потом стал сжимать сильнее, Сая не могла этому сопротивляться, и из её киски стали выходить выделения.
— Ахи-и-и-и-и!
— Ого, у меня впервые настолько чувствительная девушка. Какая же ты озабоченная, Мидзухана-сан, — усмехнулся Томоаки.
— В-всё не так... Я... Хи... Н-не трогай! — Сая винила во всём лекарство и герб походи, пока получала наслаждение от того, что с ней делают.
— Так о том, что я изменился, — продолжал парень. — Мной заинтересовалась Риномина-сама. С тех пор, как я позабавился с девушкой в таком же наряде, как на тебе, я стал её верным подданным. Хотя в отличие от тебя она была настоящей.
Мужчины начали лыбиться. Они не знали, что Сая и была настоящей. Но сама девушка знала всё. Она Премил Шайн, и Томоаки кончил на неё.
— Мидзухана-сан, скажи что-нибудь как Премил Шайн. Типа «Премил Шайн прибыла». Точно, мы будем имперскими солдатами, схватившими Шайн.
— Б-бредятина, я не буду подыгрывать тебе!
— Правда? — Томоаки прижал член к щёлке девушки, прикрытой костюмом. В отличие от костюма Премил, это была обычная ткань, девушка ощутила его и закричала.
— Ты ведь уже не можешь терпеть. Твоё тело куда честнее. Тебя можно хоть сейчас трахать. И я хочу послушать. Как ты скажешь: «Трахни меня. Хочу стать Премил Шайн».
— Нет! Я ни за что... Ах, хватит, не трись там... Ха-а-а!
Членом он тёрся об её клитор, и Сая кончила, двигая бёдрами. Это было невыносимо. Томоаки двигал бёдрами очень умело. И мог всё что угодно вытворять с возбуждённой Саей. Теперь она была на пике наслаждения.
«А-а-а-а! Я-я снова кончаю! Да, я кончаю! Кончаю! Кончаю!»
Но когда она испытывала наслаждение как женщина, Томоаки убрал член. Стимуляция прекратилась в самый неудачный момент, и Сая стыдливо закричала:
— Ахи-и-и-и-и! А, а-а-а-а!
— Готова кончить? Но нет, — Томоаки улыбался. — Ну что, обидно тебе, Премил Шайн? Если хочешь кончить, придётся попросить.
— Н-нет! Не говори таких странных вещей! Я тебя не прощу!
— Всё же тебе больше всех идёт быть Премил Шайн, Мидзухана-сан. Ты прямо как настоящая. А теперь, скажи, Шайн: «Трахни меня, господин».
— Н-не скажу. О, о-о-о-о-о-о! Нет... Не надо!
Томоаки стал играть с её клитором. А ногтями сжал соски, даря удовольствие. Сая выгнула спину. Она напрягала свою промежность, и когда уже была готова кончить, стимуляция закончилась, и девушка в слезах закричала «нет».
Как бы низко она ни пала, просить у Томоаки трахнуть её Сая не хотела. Но в душе девушка понимала, что даже это сопротивление возбуждает её. Её заставили заниматься коспеем Премил Шайн, и она чувствовала, будто превратилась. Она говорила уверенно и непристойно, а её тело, покрытое гербом похоти, на который уже и сперма не подействовало, ликовало.
— Тебе ведь это нравится, Премил Шайн? Подчинись мне.
— Уже ведь не выносимо? Отодвинь костюмчик.
— Сопротивляйся ещё. Тебе ведь обидно, Шайн?
Томоаки продолжал унижать её.
Голова Саи кружилась, пока она слышала его шёпот возле уха. От этих слов ей было стыдно, и они били по её гордости. Чем дольше он продолжал, тем сильнее было чувство пораженчества, Сая уже начала терять грань между собой и Шайн.
— П-прекрати! Я не проиграю! А-а-а, только не клитор!
— Мне нравится слышать слова вроде «клитор» из твоего рта. Ну что, Шайн? Подчинишься мне? Я могу продолжать это вечно.
Томоаки взял несколько капсул и засунул Сае в рот. Они попадали в неё одна за другой, и мана похоти расходилась в ней. Герб похоти активировался, и тело с душой Саи стали таять.
«Н-не могу больше! Я не выдержу... Раз мне уже так нехорошо, надо кончить хотя бы раз, только так я могу успокоить сердце...»
— С-согласна! Я подчинюсь! Сая... Ш-Шайн подчиняется Томоаки-сама!
Она произнесла унизительные слова, а парень улыбнулся и продолжил так же водить членом по её щёлке.
— Не останавливайся, Шайн. Что ты хочешь, чтобы с тобой сделали?
— Хха... А-а-а-а! — тело Саи стало извиваться. Но когда об неё продолжили тереться, она уже не так сомневалась. — Томоаки-сама, вставь твой член в киску Шайн! Я-я уже не могу терпеть! — закричала девушка, а Томоаки нечеловеческой силой разорвал её костюм и вонзился в её щёлку своим членом.
— Хи-ги-и-и-и-и! — Сае ещё не доводилось испытывать боль от дефлорации. Стимуляция болью превосходила всё наслаждение, которое было раньше. Её тело забилось в экстазе. Спина выгнулась точно натянутый лук, глаза закатились, с губ стали срываться непристойные стоны. Ей стало плевать и на гордость Мидзуханы, и на унижение от того, что её заставляют подражать Шайн. Нет, скорее уж то, что она притворялась собой, возбуждало Саю ещё сильнее.
Электрические разряды расходились по всему её телу. Она подняла ноги и обхватила ногами в сапогах талию Томоаки. Герб похоти, руки и ноги получали удовольствие, она никак не могла освободиться от наслаждения. Всё тело горело, всё её тело превратилось во влагалище.
— А-а-а-а!.. А-а... А-а-а!
На Саю, которая выглядела сейчас как простая самка, со всех сторон лилась сперма.
— Не могу остановиться.
— Лучшая секс рабыня!
— Стони ещё!
— Гхи-и-и-и-и-и-и! Сперма! Залейте меня ещё! Залейте Саю, Ш-Шайн!
«Это надо, чтобы герб похоти отступил! Не ради удовольствия! Потому залейте меня ещё! Освободите меня!»
Сая кончила лишь от того, что в неё вошли, а потом начались её унижения.
— Мидзухана-сан... Нет, Сая, так ты девственницей была? Ну и каково это, когда ненавистный тебе парень твою девственность забрал?.. А?! — Томоаки отвёл бёрда и резко подался вперёд.
— Ахи-и-и-и! Унизительно! Конечно это унизительно! Я хочу, чтобы ты немедленно вытащил его! А-а-а, не зови меня Саей!
— Звать тебя Шайн? И я бы вытащил, но ты так сжимаешь мой член, похоже отпускать вообще не хочешь. И твои соски тоже очень чувствительными стали.
Томоаки схватил её сосок пальцами. Из её рта вытекала слюна, а он заткнул её рот своим и стал оплетать язык девушки.
«Как обидно!.. Обычно я бы... Ах... Я больше...»
Её целовали и облизывали язык, по глазам девушки было видно, что она желает большего, и она тоже высунула язык. Понимая, что пала, Сая всё равно не могла остановиться.
Любовные соки в ней хлюпали, Сая сходила с ума, отдаваясь наслаждению. Она не переставала кончать, её дыхание сбилось, а сознание затуманилось. Но пока ей было хорошо, это не имело значения.
— Я скоро кончу. Я заполню киску Шайн! — улыбнулся Томоаки.
— Ахи-и-и! К-кончи! — закричала Сая, прося его об этом. Сейчас она думала лишь о том, что в неё кончат, и не боялась забеременеть. Если её влагалище заполнят спермой, ей будет ещё приятнее. И ничего иного ей было не надо.
— Я снова кончаю, а-а-а! Шайн проиграла члену!
Томоаки засадил ей как можно глубже, доставая до матки. Сая крепко сжала головку, размахивая бёдрами.
— Кончаю! — закричал парень, и большое количество спермы, которое выделялось благодаря лекарству, заполнило влагалище Саи. Она впервые ощущала этот жар... Сая моментально достигла оргазма, она больше не могла соображать и лишь безумно кричала:
— В-в меня кончают! Как же здорово, когда внутрь кончают! Это слишком приятно! Я не смогу без этого! К такому нельзя привыкать, но я, я уже... А-а-а! Кончаю, кончаю, кончаю!
Точно ненормальная Сая без конца кончала, а Томоаки смеялся. Из того места, где они соединялись, на пол капала сперма. Со всех сторон на Саю кончали, и теперь всё её тело было белым.
— Мы ещё не закончили, — сказал здоровяк.
— Нас тут ещё полно, — продолжил худощавый.
— Ах, аха-а-а-а! — герб похоти отступил, и девушка чувствовала, что её заполняет сила Премил, пока смотрела на продолжавших кончать мужчин.
Томоаки вытащил из неё член. Из влагалища Саи хлынула сперма точно моча, но вот следующий мужчина вставил в неё головку своего члена.
— Не надо, прошу, я сойду с ума. Член... Так я стану зависимой от членов! — в рот кричавшей Саи сунули ещё капсулу. Она вытянула губы, принимая её. Когда она оказалась во рту, ей сунули член. Девушка непристойно стягивала губы и щёки и сосала его с большим наслаждением, чем мороженное на палочке.
В её влагалище вставили член. И тело прошибло наслаждением.
— Сая, теперь ты моя рабыня, — она услышала голос Томоаки. Предвкушая то, как в неё снова кончат, она сжала киску.
Сорок пятый день, 31 мая, 11:44
Мун слишком поздно отреагировала на появившееся позади щупальце, и её схватили за шею. Она сразу же взмахнула посохом, пытаясь разрезать щупальце, но лампа выпустила энергию тьмы, и рука в перчатке лишилась сил, а посох выпал.
— П-проклятье... У, п-пусти, — она извивалась, но щупальца оплетали её всю, и девушка ничего не могла. За пределами барьера взволновано кричали люди.
— А ты не слишком наглая? — спросила Риномина.
Мун пыталась пнуть щупальце. Но без оружия поднятая в воздух девушка лишилась сил, она никак не могла освободиться.
Тут сверкнула вспышка, и удерживавшее Мун щупальце оказалось разрезано.
— Премил Шайн?! — закричала Риномина, и Мун обернулась: под восторженные голоса людей к ней бежала Шайн.
— Мун, ты в порядке?! — девушка коснулась тела Мун, осмотрела, а потом напала на Риномину. После серии резких выпадов она атаковала сферами света, и демоны-воины исчезли, после чего Риномина цокнула языком и растворилась.
— А ну стой! — Шайн последовала за ней, но та окончательно пропала, и ей осталось лишь вернуться к Мун.
Её лицо скривилось от боли. Шайн нежно коснулась её.
— Ш-Шайн... Спасибо... — сказала Мун.
Шайн снова была полна энергии. Её глаза пылали решительностью выполнять долг как перед проклятием, а улыбка внушала уверенность.
Но Мун просто не знала, что происходит с Шайн. Сая постоянно избегала Кономи, и девушка не знала, чем та занимается помимо того времени, что они проводили в школе и в сражениях.
— К-как твоё проклятие?.. — тихо спросила Мун.
— Всё нормально, — как обычно улыбнулась Шайн. Но Мун не могла испытать облегчение как когда-то. — Я его сама подавляю.
Шайн жизнерадостно улыбалась. Но почему-то Мун это пугало.
— Сама вернёшься? Или тебя проводить?
— У-уже всё хорошо... — девушка поднялась. — Эй, Шайн, может вместе...
— Прости. Мне уже пора идти.
— Куда идти?
— Не переживай. У меня всё отлично. И ты должна сосредоточиться на сражении, — ответила ей девушка, и Мун нечего было ответить.
Шайн стремительно покинула барьер, запрыгнула на здание и исчезла. Остался лишь сладкий запах, который был приятнее духов. До проклятия девушка пахла не так.
Пятьдесят первый день, 6 июня, 23:59
Сая взяла одежду Шайн и сказала: «Н-не хочу это надевать...» — и всё же надела её на обнажённое тело. Мужчины, среди которых был и Томоаки, тяжело дышали, наблюдая за тем, как девушка наряжается, и когда она закончила, они окружили её.
— Ах, аха-а-а-а-а! — закричала она, и ей в рот сунули капсулу. Девушка тут же разжевала её.
«С-снова эта капсула!.. Не надо, Сая! Не ешь их больше... Ах, но, но...»
Герб похоти восстановился менее чем за день. Днём ещё всё было нормально, но уже на её руках и ногах появились тёмно-красные метки. Скорее всего из-за того, что она использовала энергию во время сражения. Герб похоти ниже живота поглощал её энергию Премил, и потому они снова появились.
«У меня нет выбора!» — мужчины сосали её соски, пока она дрожала, сидя на полу. Они тёрлись членами об её костюм и заливали спермой.
Но Сая была недовольна. У этого костюма не было щупалец.
«Ничего не поделаешь, это ведь ради сражений!.. Ради Кономи, ради Кономи!»
Сая широко расставила ноги. Мужчины сглотнули слюну и наблюдали за тем, как Сая спешно оттянула костюм, обнажая киску.
— Давайте, — пригласила она, и мужчины закричали точно звери. Глаза здоровяка засияли, когда он подошёл и вставил член в щёлку Саи. Здоровая головка погрузилась во влагалище, и от невероятного удовольствия она выгнула спину.
— А-а-а! Аха-а-а-а-а!
«Кончаю, кончаю! Ничего не поделаешь! Это ради завтрашнего сражения! Хи-и-и-и-и! Киске так хорошо!»
Пятьдесят четвёртый день, 9 июня, 14:38
Свернувшая в проулок Шайн оказалась окружена Риноминой и демонами-воинами. Риномина превратилась в Мун. В другом же месте под лучами солнца внутри барьера Мун сражалась с демоном-воинов в виде Риномины. Здесь же, во тьме, Шайн стонала, пока её ублажала Риномина, а щупальца костюма ласкали её член.
— П-прекрати!.. А-а, Мун, хватит!..
— Я не Мун, а Риномина, — голосом Мун ответила Риномина. Она согнула ладонь точно чащу и стала играть с головкой Шайн. Она тёрлась через одежду, а внутри её чувствительный член ласкали щупальца, потому выделения не переставали выходить.
— Хи-а-а-а-а! К-кончаю! Она выходит! — из уретры члена вышла сперма, заливая костюм. Сколько бы её член ни кончал, она никак не могла привыкнуть к этому. Она познала разницу между мужским и женским телом, и теперь понимала, каково это кончать киской. Чувствуя, как это безнравственно, она испытывала вину, когда из члена выходила сперма, она ощущала, как через тело проходит разряд, и испытывала удовольствие.
«Понимаю! Это Риномина... Не Мун. Но, а-а-а!.. Я, я!..»
Поддельная Мун оттянула костюм Шайн. Девушка не понимала, почему обладатель силы тьмы так легко может снять костюм. Та часть разума, которая ещё соображала, задавалась вопросом, но ей было слишком хорошо, чтобы девушка стала искать ответ.
— Ты ведь хочешь киску? Я дам теперь потереться об неё.
Та, кто выглядела как Мун, говорила то, что Мун ни за что бы не сказала, и обнажила киску. Но именно этих непристойных слов ждала Шайн, и уже знакомая щёлка Мун была переполнена любовными соками, девушка смотрела на неё — а ведь раньше она бы не стала смотреть на неё так — и не могла терпеть.
Член сглотнувшей слюну Шайн обхватили половые губы.
— Снова не стала сама просить, — сказала Мун. — Потрясающе, Шайн... Ты первая, кто так сопротивляется... Надо дать тебе за это награду.
— Н-нет... А-а-а... Аха-а-а-а, кончаю, снова кончаю! Прекрати!
Шайн выпустила сперму и продолжила кончать, пока бой настоящей Мун не закончился.
Пятьдесят шестой день, 11 июня, 19:09
Чем я занимаюсь? Лежу не кровати, испытывая вину и страх. Иногда приходя в себя, Сая плакала. За дверью она слышала, как бесшумно ходят служанки. Большая комната принадлежала ей. Здесь была кровать, на которой могло поместиться пять человек. И она была одна. В особняке семьи Мидзухана всегда так. Обычно рядом была Кономи, но не сейчас. Она перестала быть собой. Уже не могла сопротивляться собственным желаниям.
Сая посмотрела на свои руки. Любой человек скажет, что Мидзуноха Сая выглядит не так, как раньше. На её руках были перчатки. На теле костюм, а на ногах сапоги. Повсюду были щупальца, которые играли с кожей, превратившийся в сплошной половой орган. Выделения не прекращали вытекать, а лишённые девственности влагалище и анус подёргивались. Щупальца не проникали в киску и попку. Если войдут, она тут же кончит.
Сая... Шайн со слезами на глазах коснулась пальцами своей киски. Через костюм её не устроило, потому она вставила пальцы внутрь. Девушка двигала ими и безумное удовольствие привело к нескончаемому оргазму.
— Кончаю... Кончаю! Помогите... Кто-нибудь... А-а-а, не могу...
Шайн кончила. Этой ночью надо было тоже идти в особняк, и от мыслей об унижении на лице появилась улыбка.
Шестьдесят первый день, 16 июня, 22:43
Оказавшись в комнате, Сая тут же приняла лекарство, а на неё уже смотрели мужчины. Они пронзали всё её тело взглядами, и девушка испытывала наслаждение.
— Сая, что это за наряд? — спросил Томоаки. Его глаза были широко открыты от удивления, а Сая испытала странное чувство превосходства.
— С-сама сделала... Ну как? Премил Шайн! — она испытывала стыд... Хотя от стыда ей было приятно... Она приняла позу, и зазвучали радостные голоса мужчин, которые принялись обходить её.
Это был не поддельный наряд, в который её наряжали. А настоящий костюм Премил Шайн.
«В-вот оно!.. Этого я хотела!» — в душе закричала Сая. Мужчины не видели, но из наряда высовывались щупальца, они извивались на конечностях, груди и половых органах. И когда к ней приближались возбуждённые животные, Сая пустила струю, хотя к ней ещё даже не прикоснулись.
— Хи-и-и-и-и! Кончаю! Кончаю!
— Ты слишком возбуждена, Сая! — закричал Томоаки. Мужчины уже тяжело дышали, и из их членов сочились выделения, хотя Сая ничем не уступала им в возбуждении.
— А-а-а! П-прекратите! — пронзительно закричала она. А мужчины знали, как возбудить эту горделивую девушку. Шайн могла с лёгкостью вырваться из наручников, но Сая этого не могла.
— Н-не могу двинуться! Ах, как же так!..
— Что такое, Премил Шайн? — сказал здоровяк. Он, худощавый и Томоаки были здесь каждый день, а другие почти каждый день менялись. Правда девушка не знала, как было на деле. Запомнила Сая только их троих, а на остальных ей было совсем плевать.
— С-снимите это! — она понимала, что сделала нечто непоправимое, и говорила это, испытывая удовольствие от унижения. Гордыми глазами она зло посмотрела на мужчин. — Ах, почему не могу снять?! Я ведь Примел Шайн...
— Потому что ты лишилась всех сил, — сказал худощавый.
«Л-лишилась сил?!» — из неё потекли выделение: «Ч-что он такое говорит?! Лишилась сил... К-как же это возбуждает!»
И после его слов она стала говорить всё как есть.
— У-у-у... Я не проиграла! Премил Шайн... Ух, П-Премил! Премил! Ах... Как же так...
Она выпустила энергию Премил так, чтобы никто не заметил. И невидимый для всех герб похоти засиял, он поглощал энергию. Сая выгнула спину и в исступлении закричала:
— Ахи-и-и-и-и! Энергия!
— С-Сая, ты прямо как настоящая! — радостно закричал Томоаки. — Сейчас я мы трахнем тебя! Мы воины империи!
— И-империи?.. — она уже ничего не понимала. Где-то глубоко она ещё пыталась осознать, но при этом отдалась желанию и играла роль схваченной воительницы.
— Ух, что... Я, а-а-а! Нет! Не насилуйте Шайн!
Член Томоаки вошёл в неё. И с каких пор? Форма его члена уже прекрасно была знакома влагалищу Саи...
И тут она перестала соображать.
— Хиги-и-и-и-и-и! Только не член! Кончаю! Кончаю, кончаю! Ахи-и-и-и, кончаю!
Семьдесят четвёртый день, 29 июня, 15:08
Прижатая к стене, Сая подавила голос. Она была в кабинке мужского туалета.
— Сая, ты заметила? — заговорил Томоаки. — У тебя временами развратный взгляд. Не будешь осторожна, и все узнают.
— З-замолчи... Ах, а-а-а!..
Член парня вошёл в её влагалище и стал двигаться. Специфичный запах мужчин витал в туалете и возбуждал девушку, запертая в кабинке она не могла застонать, когда достигла оргазма.
Томоаки этого не замечал, но она была в форме Премил Шайн. То, что парень считал трусиками, было нижней частью костюма, а чулки — сапогами.
Возбуждённый парень неистово двигал бёдрами. Во всей школе не было никого, кто бы так умело работал бёдрами, как он, девушка была уверена в этом, пока собственные бёдра сводило судорогами. «Да, зад Саи... Как же приятно потереться об него членом!» — нашёптывал Томоаки, но на деле он тёрся не об попку, а щупальца, прораставшие через юбку.
«Не только киска, но и попка!..» — в голове Сая кричала непристойные слова, и дрожь от отвращения стала сильнее. Изо рта лились слюни.
Щупальце проникло в анус, оно забавлялось с её кишечником, до которого уже добрался герб похоти. Когда в ней был член, озабоченная девушка просто не могла этого выдержать, руками в перчатках она упиралась в стену, ногами в обуви стояла на полу, на теле был костюм, и сейчас даже воздух делал приятно её коже.
— Дальше физра. Вот отстой.
Тут дверь открылась, и вошли парни. Томоаки прикрыл рот, и Сая перестала стонать. Но парень стал забавляться с ней только интенсивнее. Он взял покрытую щупальцем грудь у основания. Её возбуждённые соски стали крутить.
Сая зажимала рот, дрожа всем телом, и протестующе взглянула на Томоаки.
«Терпи, если не хочешь, чтобы раскрыли», — показал он ей сообщение на телефоне и продолжил бесшумно двигаться. Только хлюпали соки, но так тихо, что за пределами кабинки было не услышать. Напор на влагалище ослаб, зато стали ласкать её соски и клитор.
Парень указательным пальцем водил по чувствительному клитору и оттянул плоть. Ощутив это, Сая выгнулась и замотала головой. Но Томоаки не думал останавливаться... Эта часть превратилась в орган наслаждения... И из девушки потекло.
«Нет!» — закричала в душе Сая, сдерживая реальный крик: «Н-не могу! Не могу сдержать крик! Уходите быстрее! Я, я!..»
Её киска сжималась, Сая понимала, что уже на пределе. Томоаки резко подался вперёд, ударившись об попку. Послышался звук соударения плоти, и член достал до матки.
Через тело точно пропустили разряд. На глазах выступили слёзы, пока Сая выгибала спину. Её ноги подкосились, она была готова упасть.
— Чего? — прозвучали голоса парней.
«Нельзя, чтобы нас раскрыли! Прошу, не суй так...»
— Вот я удивился, — засмеялся другой. — А она очень даже сексуальная.
— А, Мидзухана Сая? Тоже думаешь, что она изменилась?
— Сиськи и жопу показывает. Может у неё случилось чего?
— Да ну. Дочка семьи Мидзухана не стала бы спать за деньги.
Парни направились к умывальнику.
И тут пальцы Томоаки схватили клитор Саи.
— Хи!.. — она резко вздрогнула, спина выгнулась, девушка не закричала, но у неё закатились глаза.
«Кончаю! Кончаю! Я кончаю с закатившимися глазами! Безумие! Премил Шайн кончает с закатившимися глазами! Это слишком приятно!
Киской она сжимала член, испытывая возбуждение. Девушка чувствовала, как вливается сперма. Это тоже доводило её до оргазма. Щуплый и слабый Томоаки был крепким точно скала. Хотя это не имело никакого значения.
Парни наконец ушли. Тело Саи покинули все силы, она невнятно стонала, опустившись на пол.
Томоаки усадил её на унитаз и с улыбкой убрал член.
— Поспеши, или на следующий урок опоздаешь, Сая. Я пошёл, — сказал он и оставил всё ещё дрожащую девушку в туалете.
— У... Аха-а-а-а... — прозвучали стоны в тихой кабинке. Она сама заперла её. Из костюма вышли щупальца и стали оплетать её тело.
— Кончаю... Кончаю... — щупальца играли с ней, а Сая продолжала испытывать оргазм.
Семьдесят девятый день, 4 июля, 16:21
Меч Шайн с лёгкостью рассёк демона-воина. С лёгкостью передвигаясь между врагами, она атаковала следующего. Звучали восторженные голоса людей. Рядом была Мун, которая бросала взгляд на Шайн, но противников было слишком много, потому пришлось сосредоточиться на них.
Голоса людей раздражали. Это начала чувствовать Шайн в последнее время. Ни к чему её поддерживать, они лишь шум создают. И почему раньше эти голоса придавали ей сил? Неизвестно ведь, какой враг появится, потому лучше бы тихо прятались в тени или сбежали.
— Кья! П-проклятье... А-а-а-а!
Она услышала крик Мун. Подруга временами всё ещё попадала в беду.
Сердце Шайн подскочило, и она бросилась к ней. Видя покрытый выделениями костюм Мун, она одной рукой разобралась с врагом, представляя тело подруги.
Она понимала, что герб похоти прогрессировал. Лишь бы пока не проявлял себя. Думая об этом, она испустила свет из меча и разрубила демона-воина.
Восемьдесят пятый день, 10 июля, 21:13
С приходом вечера она решила идти в особняк. Обычно она приходила туда в девять или десять часов вечера. Принявшие лекарство мужчины переговаривались и ждали Саю. Другие девушки туда больше не приходили.
Войдя в комнату, она приняла позу:
— Премил Шайн! Воин любви и справедливости прибыла!
Мужчины были воинами империи и набросились на неё. Сая оказала слабое сопротивление, хотя на деле вообще не могла сопротивляться. И в костюме — это был настоящий костюм Шайн — её трахали, и Сая начала понимать, что всё слабее им сопротивляется. Вначале она просто играла роль. Но в последнее время правда пыталась сопротивляться, но герб похоти забирал все силы, и Сая и правда становилась перед ними слабой воительницей.
Их унижения — особенно Томоаки — становились всё более разнообразными.
— А-а-а! Пощадите Шайн! Не надо! — умоляла Сая, двигая бёдрами, пока по ней били хлыстом. Она кричала и выгибала спину от боли и удовольствия.
— Вот ведь болтливая! — сказал Томоаки, продолжая дрессировку. Мужчины смеялись, заключив пытавшуюся сбежать Саю в круг.
— Размахиваешь своей здоровой жопой и получаешь наслаждение, извращенка, — сказал здоровяк.
— Ах, н-нет. Премил Шайн не стала бы наслаждаться таким... Ахи-и-и-и! — хлыст Томоаки расчертил новую полосу на её попке, и из киски Саи хлынули выделения, доказывая, что ей это нравится.
— Теперь ты будешь звать меня хозяином, Шайн, — тяжело дыша, сказал парень.
— А-а-а, это... Я не поддамся злу!.. — не утратив гордости, сказала Сая. Но уже скоро она сама будет умолять.
Она валялась, её били хлыстом, проникали членами, возбуждённая Шайн успела десяток раз кончить. В итоге её глаза закатились, когда она просила о пощаде.
— П-пощади! Томоаки-сама, прошу! Хиги-и-и-и! Премил Шайн уже на пределе... Кончаю! Кончаю! Хо-о-о-о-о!
— Вот ты озабоченная, Сая! Ещё даже трёх заходов не прошло. А у тебя такое лицо развратное, — Томоаки схватил её за чёлку. Она высунула язык, вызвав смех мужчин. — Давай, поклянись, что станешь рабыней, Шайн.
— Хи-и-и! К-клянусь! Я стану рабыней Томоаки-сама... Господина! Трахай меня ещё... Ах, я буду ублажать тебя!..
Сае в рот сунули член, и она принялась засасывать его. При этом она призывно раскачивала бёдрами и кончала после каждого удара. Они принимали лекарства и развлекались до самого утра.
Девяностый день, 15 июля, 19:43
Ботинок Мун наступил на промежность Шайн.
— Вот, я на тебя наступила, — сказала Риномина, превратившаяся в её дорогую подругу. — Ты же этого хотела, свинка?! — унижал её голос Мун, пока девушка наступала ногой, но Шайн сходила с ума от возбуждения.
— Охо-о-о-о-о-о! С-свинка... Хиги! Мне нравится, когда на меня наступают! Кончаю, я залью сапог Мун!
Сперма попала на обувь Мун.
Девяносто первый день, 16 июля 20:38
— Мун... Мун, Мун, Мун!.. — запершись у себя, Шайн ублажала член. Кончив как следует, она переключилась на щёлку. Она постоянно занималась этим дома. Мастурбировала, придавалась фантазиям, кончала, обливала всё выделениями, но похоть не унималась.
Сая больше не возвращалась ни домой к Кономи, ни в особняк Мидзухана. Ночи напролёт она проводила в особняке привидений, а днём в школе и городе в разных туалетах позволяла Томоаки трахать её. В особняке привидений стали появляться одноклассники Саи. Это тоже дарило наслаждение. Видя её, знакомые начинали презирать девушку, а между ног она испытывала лишь удовольствие.
Но Сае этого всё ещё было мало.
Они были лишь заменой. Чтобы отвлечься от истинного желания.