Глава 2: Разложение
Пятнадцатый день, 1 мая, 11:20
Томоаки лежал на кровати и смотрел в потолок. Чувствовал он себя неважно.
Недавно к его комнате подходила мать и что-то говорила. Но Томоаки почти ничего не разобрал. Обычно он слушался любимую мать, но не в этот раз. Ему было нехорошо. Хотя на деле Томоаки не испытывал недомогания.
Его альбомы с книжной полки были разбросаны по полу. Но они больше не возбуждали Томоаки. В школе он вёл себя как обычно. Он приносил журналы в школу, был общим посмешищем и бесил Мидзухану Саю.
Мидзухана Сая... Он вспомнил её лицо и наложил на неё образ Премил Шайн. Они были разными людьми, но у обеих были сильные взгляды. Когда Томоаки вспомнил слёзы в глазах девушки, между ног у него всё разбухло. Представляя Шайн и Саю одним человеком, парень далеко не раз удовлетворял себя. Но как бы он ни старался, довести себя до того же блаженства не мог.
Причину он понимал. То лекарство.
День ото дня его желание поглощало возможность соображать нормально, но что-то сделать с этим не пытался. Всё как в той статье. То наслаждение было не забыть.
Он хотел этого... Парень прижался промежностью к кровати.
То лекарство... То незабываемое наслаждение... Плачущая Шайн... Её испачканный костюм... «П-прекрати! Не снимай костюм!» «Ахи-и-и! М-мне снова нехорошо! Хватит... Ихи-и-и-и-и!»
Этой ночью. Тяжело дыша, Томоаки думал.
Больше он не выдержит. Этой ночью. Будь что будет. Если он достанет то лекарство...
Девятнадцатый день, 5 мая, 23:02
С тех пор, как её прокляли, прошло больше двух недель, и Риномина больше не показывалась. Была глубокая ночь. Шайн вместе с Мун закрыла дверь. Когда тяжёлая металлическая дверь за спиной закрылась, через пол разошлась вибрация, доставшая до ног девушки, она через сапоги достигла бёдер, и в потаённом местечке девушки загорелось пламя.
— Шайн, ты в порядке?.. — спросила Мун. Шайн всё ещё в изменённом виде в комнате — комнате Кономи — прошлась в обуви по ковру и завалилась на диван.
«Не в порядке!» — проглотила она слова. Не могла она об этом сказать. Сейчас она Премил Шайн. Она храбрая и готова встретиться с любым врагом, после чего одержать победу... Но сейчас она под воздействием герба похоти, её конечности через костюм получают удовольствие. А по ночам ей снится, как мужчины насилуют девушку, и она ничего не может сделать со своими страхами.
Но рассказать обо всём этом Шайн не могла. Ей мешала гордость. Она глубоко засела в ней... Она была ещё более сильным проклятием, чем герб похоти. Гордость не позволяет тем, кто стоит на вершине, показывать слабость. Девушка несколько раз собиралась поговорить с Мун, но в голове всплывали те слова. Их произносили дедушка, родители и репетиторы, что и сдерживало Саю.
— Да, всё хорошо. Отдохну немного, и всё будет нормально, — ответила она.
«Нет! Му... Кономи, спаси меня! Моё тело изнемогает. Оно горит и чешется... Этот зуд невыносим!»
— Я прикоснусь светом, — из посоха девушки появился свет. Мягкий и исцеляющий свет окутал Шайн. Он накрыл руки и ноги девушки, и стимуляция немного отступила. Но герб сам никуда не делся, пусть его действие и ослабло.
— З-здесь, — сказала Шайн и указала на руки с ногами. Мун помогла снять перчатки и ботинки и использовала свет на коже. Вспотевшая Мун с серьёзным видом посмотрела на руки и ноги подруги. Попытка храбриться выглядела жалкой, но в то же время девушка была рада. Её руки и ноги покраснели и слегка опухли.
— Шайн, я пойду сражаться... — много раз говорила Мун. А Шайн отвечала одинаково, но в этот раз сделал это более красноречиво. Она взяла опухшую ногу Мун и сжала бедро, та застонала и скривилась.
— Лучше вначале себя вылечи, а не меня.
Они только что вернулись со сражения. Последние две недели империя показывалась каждый день. К тому же в разных местах, ещё и с демонами-воинами. Риномина не появлялась, но Шайн знала, что она наблюдает. Среди врагов были обладатели герба. Их чёрные пустые глаза наблюдали за ней во время сражений. Это точно были подчинённые девушки. Сражаясь отдельно от Мун, она хватала их и допрашивала, но враги ничего не говорили. В их глазах Шайн видела невинную и мерзкую улыбку девушки.
Мун сражалась более решительно. Она размахивала посохом, без сожаления разбираясь с врагами. Но демонов-воинов победить не могла. Вот и сегодня стремительная атака Мун — для Шайн она была медленной — не смогла справиться с врагом, из-за чего она получила хлыстом, и теперь её руки и ноги были в ссадинах.
Стоило закрыть глаза... «Хи-у-у-у-у! П-пусти... А-а-а, с-сила...» — из дрожащей руки Мун выпал посох. Губы девушки дорожали. Изо рта вытекали слюни и капали. Бёдра дрожали, она тёрлась ими, будто старалась не описаться, глаза закатились...
«О чём я думаю?!» — отругала себя Шайн. Герб похоти ниже живота снова пылал. До того, как Мун о чём-то успеет подумать, она сама заговорила:
— Вылечи себя. Тогда и мне будет спокойнее сражаться.
— Прости. Была бы я сильнее... — на глаза подруги стали наворачиваться слёзы. — Тебе же тяжело было. Сильно болит?
Шайн улыбнулась и покачала головой.
— Не болит.
И это было правдой.
Она не сказала правду Мун. Других можно было без проблем обмануть, но обманывать Кономи... Было сложно, это значит признать проклятие. Хотя это было бы ложью сказать, что проклятие сопровождается болью... Правда может и не ложью. Шайн испытывала боль. Не физическую, а душевную...
Она уже со счёта сбилась, сколько раз хотела открыться Кономи. Её заклеймили, и её тело стало источником наслаждений. Риномина схватила её, а Яно Томоаки кончил. Но тот кошмар и гордость Саи останавливали её.
Кстати... Яно Томоаки... Шайн вспомнила про него.
На следующий день он пришёл в школу и вёл себя как обычно. Как всегда приволок мерзкие журналы и разложил в углу класса и мерзко хихикал. Когда Сая забрала их, он как всегда язвительно ответил. Парень вёл себя как обычно.
Возможно из-за герба похоти её мыслительный процесс притупился.
Шайн металась между морем мыслей и реальностью. В её голове преобладали сожаления и противоречия... И тем временем она смотрела на Мун, державшую посох. Постепенно её мысли сошлись на подруге.
Она будто находилась где-то далеко, наблюдая за тем, как открывается и закрывается рот Мун, выпуская горячее дыхание. После сражения она выжимала из себя энергию, потому щёки покраснели, а глаза были влажными. Плечи поднимались и опускались, отчего и грудь раскачивалась. Девушка присела, потому юбка задралась, и можно было увидеть нижнюю часть костюма. Будто это были трусики. И там было большое пятно. Это был не пот и не выделения Мун, а след, оставленный демоном-воином.
Мун схватили и подняли в воздух. Покрытые выделениями щупальца ударили Мун по промежности, и из лёгких девушки вырвался весь воздух со слюной. Широко открывшая глаза девушка извивалась, пытаясь освободиться, но получала всё новые удары, и при этом жалко визжала: «Ах, ахи-и-и!» Тогда её и перемазали выделениями.
«Точно, Мун ударили туда...»
Вибрация расходилась из живота по всему телу.
— Спасибо. Мне уже легче, — сказала Шайн. На её щеках выступил холодный пот, девушки прекрасно понимали друг друга, и она боялась, что Мун сможет что-то разглядеть на её лице.
— Вот как? — но та не выказывала озабоченности. Мун улыбнулась и принялась исцелять себя. Когда закончила, встала и спросила «пить будешь?», после чего направилась на кухню.
— Молоко есть? — спросила Шайн. Мун заглянула в холодильник и замотала головой:
— Закончилось. Подожди немного, я куплю.
Она развеяла перевоплощение и взяла кошелёк. Девушка направилась в магазин по соседству.
В воздухе висел запах Кономи. Вибрации развеялись, и настала тишина. Тёмную комнату освещал лишь свет луны через окно. Шайн вздохнула и осторожно приподняла юбку.
Вся её промежность была мокрой. Выделения вытекли из-под костюма, оставив след даже на диване. Её клитор и половые губы под тканью непристойно извивались.
Как давно? Она заметила это три дня назад, но признаки появились раньше.
Она любила Кономи. И ничего не могла поделать. И это была не любовь как к члену семьи как раньше. Она любила Кономи. Не как сестру, а как девушку... Сая начала желать Кономи.
«Это и есть моё желание?! Или твоё, Риномина...» — спросила Шайн у пустоты, но ответа не последовало: «Я не проиграю этому чувству...»
Шайн понимала две вещи. Риномина где-то поблизости, и если герб похоти будет прогрессировать, она не сможет оставаться рядом с Кономи.
Двадцать третий день, 9 мая, 17:35
Одно из предсказаний сбылось быстро. И не ясно, хорошо это или плохо. Из-за того, что герб похоти развивался, Риномина появилась, и состояние Саи ухудшилось.
Но зато появилось то, что она искала. Она снова объявилась на границе между днём и ночью.
— Сая! — пусть они и находились посреди города, Кономи закричала. Сая тоже ощутила это. Даже сильнее Кономи. И герб похоти стал зудеть, точно отзываясь на появление девушки.
Готовясь к сражению, девушки забежали в безлюдный переулок и превратились. Перчатки и сапоги вжались в конечности, даря наслаждение, на которое она не обращала внимания... Это ещё не казалось унизительным, но тут же начали выделяться соки... Девушка хотела как можно скорее избавиться от проклятия. Полная решимости, Шайн облачилась в костюм.
Направляясь к врагу, она увидела большой барьер. Он был чёрным, и было не видать, что внутри. Но Риномина точно там. Проникнув внутрь, на них сразу же напали враги, а за ними стояла и сама демоница.
— Прибыли наконец, — улыбнулась Риномина.
— Это мы сказать должны! — вместе Шайн ответила Мун. Глаза Риномины округлились, а потом она засмеялась.
— Здорово, когда есть друг, который переживает за тебя.
— Прекрати это! Сними проклятие с Шайн! — Мун напала на врагов. Она взмахнула посохом, ударила по голове мужчину, который с обряженной промежностью бросился на неё, а потом залила светом. Исцеляющий свет Премил для злодеев из империи был светом очищения. Они не могли выдержать его и в муках исчезали.
— Мун! Не торопись! — крикнула Шайн, выхватив меч. Из сжатой ладони по руке растеклось наслаждение, и девушка тихо застонала. Дьяволица не упустила этого.
— Ну как? Теперь уже и меч держать непросто? Скоро герб похоти пробудится, — сказала она так, чтобы слышала лишь Шайн.
Та зло уставилась на Риномину. Она тоже бросилась на врагов. Она рубила мечом и била ногами, затянутыми в высокие сапоги. Её юбка задиралась, являя влажную промежность, но она не давала себе закричать от удовольствия, продолжая атаковать энергией света. Герб похоти вытягивал из неё энергию, но пока ей хватало сил победить жалких мужчин.
Была опасность того, что герб похоти разойдётся сильнее, поглощая энергию, но и тратить время было тоже опасно. За двадцать дней, пока она, используя энергию, сражалась с врагами, девушка успела это понять. Риномина была права, у девушки много сил, и так просто их не истощить.
— Риномина! — прозвучал голос Мун. — Готовься!
Она напала на противницу. Окружённая чем-то вроде летающих ламп дьяволица расколола поток света Мун косой. Обогнув Риномину, Мун начала паниковать.
— Стой, Мун! — закричала Шайн. Мун собралась подойти к врагу в упор, было не похоже, что девушка сможет противостоять Мун в ближнем бою, но она явно ждала её появления.
Риномина, которая была меньше Мун, взмахнула косой. Отведя косу в сторону, девушка прыгнула.
Мун тоже прыгнула. И тут стали действовать лампы, окутанные тьмой.
— Мун! — крикнула Шайн, разобравшаяся с последним врагом.
— Кья-а-а-а-а! — и тут прозвучал крик, из лампы вырвался поток энергии и подбросил Мун в воздух.
Всё же в одиночку Мун справиться не могла. Риномина оказалась перед ней, собираясь нанести следующий удар, но тут появилась Шайн. Мечом она блокировала косу, и между их оружием сверкали искры.
— Мун, ты в порядке?!
— Да, цела! — прозвучал голос подруги позади, и девушка испытала облегчение, а потом атаковала Риномину. Летающие лампы стреляли энергией тьмы, но их останавливал свет Мун позади.
Всё залило светом... И на поле боя не осталось ни одного воина империи, только лежали пострадавшие люди на земле. Мун стала использовать на них исцеление. А взгляд Шайн был направлен на Риномину.
— Риномина, закончим всё здесь, — сказала она.
— Так, что-то я много времени на вас потратила, — рассмеялась девушка. — Потому сейчас я отступлю.
Барьер тьмы пропал. А Риномина зашла им за спину. Она подпрыгнула, а потом оттолкнулась от столба и сбежала.
— А ну стой! — закричала Шайн. Точно метеор она метнулась следом.
— Шайн! — позади прозвучал голос Мун. Было ясно, что она собралась последовать за ней.
Нельзя было её упустить. От выделений весь костюм Шайн уже был мокрым, она чувствовала, как жидкость стекает по бёдрам. Всё из-за герба похоти. Надо убить Риномину и избавиться от него...
Мун испытывала вину. Из-за того, что её пришлось защищать, Шайн прокляли, и чтобы её спасти, девушка явно слишком спешила.
И следуя за подругой, она не могла отделаться от нехорошего предчувствия. Они покинули город, миновали торговый центр, разрушенный империей, но Риномина не остановилась и не исчезла.
— Шайн, будь осторожна. Она нас куда-то заманивает.
— Знаю. Но нельзя позволить ей сбежать.
Она слишком переживает? Так подумала Мун, смотря вслед подруге. Шайн всегда была впереди неё. Какой бы ни была ловушка, она всегда с ней разбиралась и побеждала. Сама Мун не смогла бы этого.
Всё наверняка будет хорошо. Но почему-то. Мун казалось, что спина Шайн продолжает отдаляться.
Преследуя Риномину, Шайн вошла в лес. Настала ночь. За пределами города фонарей не было, всё окутала тьма. Но глаза Премил могли видеть во тьме. Вот только этот лес — отдельная история.
Когда она вошла, её окутала сила тьмы. Тёмные листья блокировали её зрение. Тьма скрывала как врагов, так и Мун. Но Шайн не переживала за подругу. Она следила за развевающейся юбкой Риномины, мелькавшей между деревьями.
Она преследовала дьяволицу, и тут мир перед глазами расширился. Перед ней оказалось открытое пространство и особняк. Шайн приземлилась в саду перед ним.
— Это... — она подошла к нему. Особняк принадлежал не Мидзухане. Это был второй особняк города, особняк с привидениями. Его дверь была приоткрыта. И тут ощущалось присутствие Риномины. Она точно забежала внутрь.
Особняк... Девушка помнила про него. Да, о нём говорил Томоаки. О том, что внутри проходят развратные вечеринки. Но признаков людей не было. Он скорее был чем-то из иного мира.
Что с Мун? Девушка повернулась назад, но подругу не увидела. Попыталась ощутить, но в этой дымке найти её не получалось. Подождать Мун?.. Шайн сомневалась. Она представила, как Риномина отбросила её, а ещё герб похоти. И, поняв, что присутствие врага ослабевает, девушка приняла решение.
Шайн приготовила меч. Готовая к нападению с любой стороны, она вошла в особняк. Тут всюду были летучие мыши. Дверь с тяжёлым звуком закрылась. Шайн растворилась внутри.
— Шайн, где ты?! — прозвучал голос Мун, но Шайн нигде не было.
Она находилась во тьме леса, обдуваемая тёплым ветром среди жутких деревьев. Место было незнакомым, но зловещие растения наталкивали на мысль, что она рядом с особняком с привидениями. Ещё недавно она ощущала присутствие Риномины и Шайн, а тут они пропали.
В нос ударил неприятный запах. Напоминало тухлые яйца. Хмурясь, Шайн опустилась на землю. Под ногами оказалась листва и мягкая почва.
«Где я?..»
Она осмотрелась, но вокруг были лишь деревья, ни одного ориентира. Она попробовала воспользоваться техниками, но не нашла ни врага, ни Шайн.
Осторожно она пошла дальше. сапоги ступали по веткам, и разносился сухой хруст.
Короткий посох в руке был не столь надёжен. И то, как крепко она сжимает его, роли не играет. Но Мун была решительна. Где-то там Риномина, которая заставляет страдать Шайн.
Мун сама не знала, куда она направляется. Луны на небе было не видать, перед собой она видела лишь зловещие силуэты раскачивающихся деревьев.
Но поджидала её не Риномина.
Можно было назвать удачей то, что она уклонилась от удара в спину. Но на второй раз у неё удачи не хватило. Прилетевший из тьмы сгусток слизи попал в бок. Костюм приглушил боль, но её миниатюрное тело всё равно подбросило в воздух.
— Ух!.. — застонала она и приземлилась на ноги точно кошка. Она сразу же начала действовать. Как только приземлилась, из её посоха вырвалась сфера света, она зажала врага, если это Риномина, то девушка её убьёт, а если кто-то другой, что просто обезвредит и выяснит, где противница... Возможно ей придётся быть грубой.
Но ничего не вышло. Ей повезло, что она приготовила посох, когда коснулась земли. Одна нога увязла и вторая тоже, потому прыгнуть нормально не вышло. Она снова упала.
Девушка слышала, как под ногами хлюпала грязь. А вместе с тем ощущала тепло... Хотя скорее жар... Раз он просачивался даже через обувь.
— Ч-что?! — переполошилась Мун и посмотрела под ноги. К этому времени её ботинки оказались поглощены грязью, она уже добралась до её носков.
— А, а-а-а-а! — грязь попала в обувь, вызвав омерзение. Всё же это лес особняка привидений. А грязь, в которой увязали её ноги, — самое настоящее болото, в котором можно утонить. Та вонь как раз была вонью болот.
Мун попыталась выбраться. Возможно для простого человека это было невозможно, но она Премил. Для неё это должно быть просто...
Но как бы она ни напрягала ноги, они оставались в грязи. И не только это. Само болото извивалось точно живое, стягиваясь к Мун.
— Ч-что?.. — девушка осмотрелась вокруг и поняла.
... Окружена. И это не обычные воины.
Враг тоже понял, что она в курсе. Из тени деревьев показался демон-воин. Мун прошиб холодный пот, когда она его увидела.
— Не может быть...
Демон-воин которого победила Шайн. Это был слизистый монстр, чьи щупальца-лозы оплетали деревья, а открытый рот напоминал кувшиночник, тело же его было защищено доспехом тьмы... Скорее всего это была пешка Риномины... А ещё были воины, направлявшие на неё похотливые взгляды. Глаза у всех были пустые и чёрные.
Их души похитила Риномина.
— Наконец я вернул себе сознание. Помнишь меня, Мун? — спросил слизистый монстр. — Выдави ещё свой милый голосок, — говорил он ртом-кувшином. — В этот раз Шайн здесь нет.
— Ух... М-Мун не проиграет! — она попыталась поднять ногу, но прозвучали лишь хлюпающие звуки, она увязала в болоте. — Н-не могу двинуться...
— Это бесполезно, — сказал демон-воин. — Это болото под моим контролем. Ты не сбежишь. Ну, начнём.
Это был сигнал. На не способную двигаться Мун с четырёх сторон набросились враги.
Здесь было что-то не так. Когда она зашла и дверь ещё не закрылась, Шайн была в прихожей, перед ней была лестница, а на потолке висела люстра. Но стоило двери закрыться, как всё исказилось, и она оказалась в незнакомой комнате.
Обернувшись, она увидела кровавые верёвки, оплетающие дверь, она была заблокирована. Похоже это был один из видов барьера. Можно было легко разрушить его, но Шайн точно пришили к месту.
В комнате двигались тени. Мужчины. Люди в костюмах, напоминающие офисных работников, бродяги, студенты... Разносились стоны разнообразных мужчин, они едва шевелились, точно были при смерти. Штаны на промежности выпирали так, будто были готовы разорваться.
В дальней части находилась Риномина. Сидя в кресле, она осмотрела стонавших мужчин и улыбнулась.
— Риномина! — закричала Шайн, а из её меча вырвалась сфера света. Но удар прошёл сквозь дьяволицу. Это была не более чем проекция.
— У-у... — мужчины заметили Шайн.
— Премил Шайн?.. С-спаси...
— Прошу, мне так плохо, что я готов умереть...
— Что с вами?! — спросила Шайн.
И тут прозвучал голос Риномины:
— Давно не виделись. Наконец Премил Шайн разделилась с Мун. Ну как происходящее? Ты вроде в хорошем смысле созрела... Но ай да Шайн. Всё ещё держишься.
— Замолчи! Для меня это ничто. Риномина, что ты собралась сделать с этими людьми?! Что уже сделала?!
— Сама посмотри на них, — ответила девушка.
Шайн увидела на руках и шеях под одеждой гербы. Они уже напитались силой, расходясь по их телам.
— Это гербы зверей, — сказала Риномина. Когда они разойдутся по всему телу, человек станет зверем. Рассудок унесёт, и им будут управлять одни инстинкты.
— Что... Верни всё как было.
— Ты забыла? Проклятие Мины будет развеяно лишь после моей смерти. Хотя чтобы развеять это проклятие, есть другой способ.
— Назови его быстрее! Ты как?! — Шайн подошла к ближайшему парню. Он был одного возраста с девушкой, весь покрылся потом и тяжело дышал, глядя на Шайн.
— С-спаси... М-мне так плохо... Я... А-а, Шайн, не приближайся!
Она тут же подскочила.
— Если приблизишься, я могу напасть!..
— Риномина! — закричала девушка. — Что... Ты собралась сделать?!
— Я просто хочу сдружиться с тобой, Шайн. Так вот, по поводу того, как развеять проклятие, — она захихикала. — Надо просто заставить их кончить.
— Ко... — Шайн была шокирована. — И как это сделать?!
— Как? Ты же сама знаешь. И они отсюда никуда не выйдут. Если разрушить барьер на двери, они тут же превратится в зверей. Превращающая в зверя похоть растворяет рассудок, пока они не могут кончить. Но с силой Премил можно позволить им кончить. Вполне неплохой вариант. Шайн, ты можешь спасти всех. И себя тоже. Ты ведь уже изнемогаешь?
— Что за чушь!..
— Бессмысленно пытаться скрыть. Я же вижу, что тебе уже стоять тяжело. Быстрее позволь им кончить. А иначе они станут животными. К тому же Мун...
— Мун?! Что ты с ней сделала?!
— Ну. Если заставишь всех кончить, я расскажу.
У Шайн не осталось выбора. Она посмотрела на мужчин: затаив дыхание, они смотрели на неё. Они пока сдерживали желание герба. Но в глазах уже можно было различить похоть.
Шайн присела перед молодым парнем. Незнакомый парень, увидев её вблизи, содрогнулся, замотал головой и отступил.
— Не надо, Шайн!.. Если ты подойдёшь...
— Верно, — сказал мужчина, напоминающий офисного работника. — Оставь нас. Не стоит оно того.
Если бы они напали, поддавшись инстинктам, это вызвало бы у Шайн лишь отвращение. Она испытывала отвращение, граничащее со страхом по отношению к похоти. Но люди переживали за неё и предлагали бросить их, чем только подталкивали её к действию.
— Нет. Не переживайте из-за меня. Долг Премил Шайн спасти всех. Не переживайте и позвольте помочь вам кончить.
Она протянула руку к промежности молодого парня.
— Прости. Я таким в первый раз занимаюсь... И не знаю, как это делается.
Она расстегнула ширинку, и перед её лицом оказался член парня. Она тут же вспомнила, каким он был у Яно Томоаки, но быстро выкинула этот образ. Этот был не таким жутким. Он просто стоял из-за проклятия.
Но благодаря воспоминаниям, оставленным Яно Томоаки, она теперь догадывалась, как сделать мужчине приятно. Она неуверенно взяла член перчаткой и даже через неё ощутила тепло. Испытывая наслаждение, член в её ладони стал дрожать.
— Ш-Шайн!.. — вырвался крик у парня.
«Ему нравится...» — посмотрев на дёргающуюся головку, она прикусила губу: «От моего прикосновения... Ух... Герб похоти сразу же разгорелся...»
От жара расходившегося по руке герба похоти, лицо девушки покраснело, она стала водить рукой вверх и вниз.
— Ну как? Н-не больно?..
— Очень приятно!.. — с блаженством на лице сказал парень. Но в то же время появилась и вина. Чтобы поубавить её, Шайн улыбнулась. Она впервые кого-то ублажала и была напряжена, и Шайн не видела вокруг ничего, кроме члена парня.
— Слава богу... Р-рада что не больно... Для меня это в первый раз, я правда не знаю, что надо делать...
— С-сожми сильнее... Вот так, с обратной стороны...
— Здесь?.. — Шайн сжала член сильнее и стала тереть с обратной стороны головки, и тут из уретры стали выходить белые выделения.
— Выделения показались, — сказала Риномина. — Это смазка. Она выходит, когда мужчине приятно.
— З-замолчи!.. — крикнула Шайн, но при этом не сводила взгляда с выделений. Когда Томоаки сделал с ней это, она испытывала удовольствие и унижение, будучи связанной, и ей было ни до чего больше, а тут появились выделения, пока она ублажала парня, и конечно ей стало интересно.
«Они у него... Появились, потому что я делаю ему приятно? К-как непристойно...»
Она заполнила энергией Премил член парня через перчатку и неуверенно принялась ласкать. Раньше она такого никогда не делала, и так как не вкладывала силу, не могла удовлетворить парня. Но вот его член начал дрожать от наслаждения, и парень выгнулся.
— Прости, что вынуждена была сделать это... — сорвалось с его дрожащих губ.
После этих слов отвращение в ней слегка поубавилось. Вокруг зазвучали голоса.
— Спасибо, Премил Шайн...
— Прости, что приходится делать это ради нас...
Да, это надо было, чтобы спасти людей. Шайн сжала член парня и, наблюдая за его реакцией, стала стимулировать его. Не страдая. Не испытывая унижения. Это было надо для спасения человека. И если её зальют спермой, герб похоти отступит. Думая об этом, Шайн стала ублажать член. Члены мужчин вокруг были возбуждены. Но ничего не поделаешь. Это всё из-за меток Риномины. Если Премил Шайн сложно выдержать это, то простым людям просто невыносимо.
Полная решимости, она смотрела на член. Головка неизвестного ей парня дрожала, и даже через перчатку девушка ощущала его возбуждение. Кончит... Об этом подумала девушка. И в этот миг она ощутила, как из члена вырывается сперма.
— А... — голос принадлежал не парню, а Шайн. — У, а-а-а-а...
— Что случилось?
— Шайн ты в порядке?!
Прозвучали обеспокоенные голоса мужчин.
— ... Да, всё хорошо, — тяжело дыша, она ответила как можно спокойнее. Но сердце бешено стучалось, а промежность переполняли выделения.
Она была занята спасением людей и совсем об этом забыла. Если на герб похоти попадёт сперма, она испытывает ещё более сильное наслаждение. С того дня девушка сдерживала его и не выпускала. А герб похоти продолжал развиваться.
Хуже не бывает. Между ног она ощутила такое блаженство, что была готова кончить, а герб похоти на её ладони от спермы не думал отступать.
Она заметила, что мужчины стали тяжело дышать, но Шайн не могла упрекнуть их в этом, как и остановится. Они ничего ей не говорили. Хотя было видно, что они хотят это сделать. Было ясно, что если они обратятся к ней, она может не выдержать.
Мужчина в костюме, застонав, выпустил сперму.
— У, у-у! Спасибо, Шайн, — поблагодарил он и посмотрела на её тело... Он не пялился. Не пялился... Она сглотнула слюну. Одного раза кончить было мало, чтобы успокоиться, и член желал испытать ещё наслаждение. Это уже был не первый оргазм. Он кончил много раз. Каждый минимум кончил трижды. Покрытая спермой почти двадцати человек, Шайн была вся белой.
Она посмотрела на сперму на её руках. Проникавшая в нос вонь, стекавшие по перчаткам выделения, их теплота. Всё было мерзким. Но на полу уже была прозрачная лужа.
Девушка сама заметила, что её дыхание сбилось. Но Шайн должна была стараться. Если бы это было допустимо, она бы расплакалась и придалась оргазму. Герб похоти с рук уже почти исчез. До исчезновения оставалось ещё немного. Но он был ещё на ногах. И её тело уже начинало пылать лишь от прикосновений.
— Шайн!.. — прозвучал чей-то голос. Она удивилась и посмотрела на говорившего. Бродяга, вытаращившись, смотрел на её тело.
— Что с тобой?.. Ты странно себя ведёшь.
— Н-нет... Всё нормально, — ответила она, но голос дрожал.
Кто-то сглотнул слюну.
— Тебе нехорошо? Или, — бездомный тоже сглотнул слюну. — Тебе это нравится?
— Что за чушь?! — упрекнул его другой мужчина. — Она ведь спасает нас.
— Верно, — вмешался молодой парень. — Шайн ради нас...
Она ощущала взгляд молодого парня спиной, и чувствовала, как дрожат её бёдра. Девушка ощущала его дыхание, чувствовала, как помещение заполняет присутствие мужчин.
Все они упрекали бездомного. Но всё менее уверенно.
— Но, — стал говорить бездомный. — Ч-что это за лужа на полу?
— Э-это!..
Нельзя было отводить взгляд. Но когда ей указали на это, она запаниковала, тело стало гореть ещё сильнее, и выделилось ещё больше пота.
— П-просто пот...
— Тогда!.. — заговорил он. Шайн посмотрела на него и была ошарашена. На его теле снова появилась метка.
«Его снова поглотило желание!..»
— П-подожди! Успокойся...
Пытаться остановить его было бессмысленно. Со спины он протянул руки и схватил Шайн за плечи. Всё тело поразило наслаждение, и Шайн закричала:
— А, а-а-а-а-а-а-а!
— Смотрите, почему она так кричит, хотя просто помогает нам кончить?! — обратился бродяга к остальным. Все неловко принялись отводить взгляды.
— В-всё не так. Я... Ах! Не трогай меня!
Рука мужчины с плеча скользнула на грудь девушки. Он двигался от основания до вершины, его пальцы пользовались потом как смазкой, и вот из спасаемого он превратился в того, кто унижает. Но Шайн пока не знала, как поступить. Она должна была их спасти, их дурные мысли появились из-за проклятия Риномины. То же относилось и к её телу...
— Вот, смотрите, смотрите! Её соски затвердели!.. Ей нравится ублажать нас.
— У-ублажать?.. Я пытаюсь вас спасти!..
— Тогда ч-что это?! — его рука скользнула ниже живота к промежности. Он задрал юбку и полез к костюму под ним.
— П-прекрати! — Шайн попыталась его остановить, но рука дрожала, к тому же была влажной, потому она не смогла остановить мужчину.
Его пальцы достигли её щёлки, и можно было услышать хлюпающие звуки.
— Ахи-и-и-и-и-и! — от наслаждения закричала она, и этот крик решил её судьбу. Мужчина поднял руку и сунул указательный палец, перепачканный выделениями в рот.
— Ну что? — победоносно спросил он, поднял руку вверх, и на кончиках пальцев были любовные соки. Густой запах... Такой аромат мужчины выделять не могли... Мужчины тут же переменились.
— Намокла! Премил Шайн нравится ублажать нас!
— Э-это не так! Не так! — кричала девушка, но это было бессмысленно. Она извивалась, стараясь сбросить с себя схватившего её сзади мужчину. Но из-за наслаждения её сила не являла себя, она стала простой слабой девушкой в руках бездомного. — Нет, нет! Пусти! Отпусти меня!
Его рука скользнула по её бедру ниже колена, а потом он раздвинул её ноги. Её ноги были раздвинуты так, чтобы была видна промежность, и девушка заговорила более решительно. Но дыхание мужчины стало только более пылким.
Мужчины стали собираться перед Шайн. Она кричала:
— Стойте, не смотрите!
Но все они продолжали пялиться на её промежность.
Они прекрасно видели её выпуклость там, где сходились бёдра девушки. Она извивалась как могла, и через костюм было видно, как сжимается и раскрывается её анус. Чуть выше можно было увидеть небольшую выпуклость. Из её щёлочки сочились выделения, которые полностью пропитали ткань костюма, и теперь мужчины смотрели на неё как тот бездомный.
Их кулаки были сжаты. Они всё ещё сомневались. Но державший девушку бездомный уже изнемогал из-за метки.
Он ткнулся в её щёлку, и Шайн по-девичьи закричала.
Это был его член. Из него уже сочились выделения, и он хотел прижаться им к девушке.
— Н-не могу больше терпеть... — сказал бездомный.
Он играл с её промежностью. Сунул руку под костюм, стараясь стянуть его. Но он плотно прилегал благодаря силе Примел, потому снять его он не смог.
— Чёрт, что это, не снимается, — раздражённо сказал он и стал тереться через одежду.
— Ух! У-у-у! П-прекрати! — кричала Шайн. — Наряд Премил не снять, потому... Ух, хватит... Хи-у-у-у-у!
Пальцы мужчины через одежду тёрлись об её клитор, и Шайн кричала.
— Н-ну и пофиг, — его мерзкое дыхание она ощущала на своём ухе. — П-поиграю с тобой так!..
— Ах, н-не надо! Хиа-а-а-а!
Он стал тереть место вокруг клитора. Шайн уже успела кончить, потому теперь её тело пылало точно магма. Из неё струились выделения.
«Не может быть! Так быстро... Ах! К-как стыдно...»
— Н-не смотрите! Отвернитесь, все!
Мужчины завороженно смотрели, как из девушки вырываются любовные соки, а Шайн тем временем кричала. Но никто девушку уже не слушал. Она поражённо смотрела, как исчезнувшие метки вновь появлялись на руках и ногах, и теперь доставали даже до лиц.
Защищавший Шайн мужчина в костюме приблизился и протянул руку к её груди. Он ощутил, как через костюм торчит её сосок. Его левая рука... Своим безымянным пальцем, на котором было кольцо, он касался соска и нежно сжимал, и от такого стимулирования дыхание Шайн стало ещё слаще. Нежно показалось мало, и он стал грубее. Начавший мягко мужчина вложил силу.
— А-а-а-а! Н-не надо!
Он не просто отдался желанию, мужчина явно умел ублажить женщин, а неопытная Шайн ничего не могла противопоставить этому.
Молодой парень нацелился на ноги девушки. Он протянул руку, а она закричала: «Н-не трогай меня там!» На ногах всё ещё был герб похоти. Но её крик лишь распалил парня. Он схватил белый сапог десятью пальцами, и от наслаждения у девушки побелело перед глазами. «А-а-а-а-а-а!» — закричала она.
— Шайн, у тебя такие чувствительные ноги? Тебе приятно, когда их трогают руками. Ты пыталась это скрыть, но это же очевидно. Ты намокала всякий раз, как мы кончали.
Парень стал тереться членом об сапог девушки. Ещё недавно он только кончил, но теперь снова был полон сил. Это был неистовый член, желающий унизить женщину.
Другие мужчины вслед за ними тоже стали стягиваться.
— Х-хватит! Остановитесь! — кричала Шайн. Мужчины лапали всё её тело, и она не могла справиться с наслаждением. Она пылала и извивалась, чем только приманивала их. — Ах, не надо! Придите в себя!
— Что-то не хочется, — сказал один из мужчин. — Тебе ведь и самой это нравится, Шайн?
— Нет, это не так! Не так... Хи-а-а-а-а!
Член молодого парня извергал огонь. Белое скопление похоти попало на сапог и стало затекать внутрь. Наслаждаясь этим, Шайн закричала от наслаждения, всё её тело выгнулось. Герб похоти на ноге оказался залит спермой, и тот, что был ниже живота, засиял тёмно-красным светом, даря экстаз.
— К-кончила!
Мужчины оказались поглощены похотью. Их глаза горели, пока они ублажали её.
— Ах! Прошу, прекратите... Фу-у-у-ух!
В открытый рот Шайн сунули член. Он упирался ей в щёку, и они раздулись точно у белки, пока член тёрся внутри, мужчина от блаженства закричал:
— О-о-о! В-во рту у Шайн... Слишком приятно!..
— Д-дайте нам тоже повеселиться! — сказал кто-то. Член бездомного на попке Шайн задрожал и выпустил сперму.
«Нет, это... Ах! Н-не надо...»
Девушку сводили судороги. У него во рту был член, когда он выпустил всё, в её голове всё заволокло белизной, и она кончила.
Глаза Шайн закатились от наслаждения, пока она стояла на четвереньках, а в её рот уже неизвестно в какой раз кончали. Не усыхающие члены не вытаскивали из её рта, пока она всё не проглотит. Защитница справедливости и пленённые люди поменялись ролями, и теперь Шайн, испытывала отвращение и унижение, глотая их сперму.
— Ротик Шайн лучший!
— Не могу перестать кончать.
Они хвалили девушку, но радости это не приносило.
Всё тело Шайн было в сперме. Она была покрыта ей от волос и до сапог. В перчатках и сапогах перемешались пот и сперма, и теперь внутри них всё хлюпало, из-под костюма сочились любовные соки и пот, соски и щёлка под стимуляцией стали чувствительными. Хотя бы гербы похоти пропали с конечностей, Но взамен её тело... Её рот... Подвергался насилию. Гербы, превращающие людей в животных, делали своё дело, и теперь в глазах мужчин не было и намёка на человечность. Шайн представила, что и она когда-нибудь так же будет опьянена похотью, и её тело содрогнулось от этой мысли.
— Ух, к-кончаю! — закричал мужчина, прижимавший член к ягодицам девушки, и выпустил сперму.
— У, у-у-у! — застонала девушка и выгнула спину.
«М-мои... Гербы похоти исчезли, но я всё ещё такая чувствительная!» — она испытывала стыд, а ещё отчаяние от того, что из неё продолжали вытекать любовные соки. Знаки исчезли, но она продолжала кончать, и жар не отступал, к тому же она кончала, реагируя на стыд и унижение.
— Похоже вам весело, — прозвучал голос Риномины. Девушка не знала, сколько прошло времени с тех пор, как она слышала её. Едва соображавшая, Шайн пришла в себя.
— М-Мун?! Мун в порядке?!
— В порядке? Ты спрашиваешь, жива ли она? Тогда да, в порядке.
— Жива?.. Что ты сделала с Мун?!
— Сейчас с ней забавляется монстр. Прямо как с тобой.
— Н-не может быть! — Шайн закричала на дьяволицу, которую не могла видеть.
Тут её зрение исказилось. Что-то не так было с правым глазом. Левым глазом она видела, как кончают мужчины, а правый видел лишь тьму. Левым глазом она посмотрела на герб, и он сиял жутким фиолетовым светом.
Ясность правого глаза улучшалась. Шайн уже могла им видеть, и лишилась дара речи.
Это был лес. Она ощущала отвратительный запах болота и слышала крик и тяжёлое дыхание. Все пять чувств Шайн благодаря гербу похоти работали.
Она слышала соударение плоти и хлюпанье жидкости... Слышала, или скорее сама воспроизводила... Она увидела покрасневшую девушку с фиолетовыми волосами, окружённую демоном-воином и другими солдатами.
— Мун! — закричала Шайн. Мужчин удивил её крик, но они снова поддались желаниям и продолжили тереться членами об её тело.
Мун насиловал демон-воин. Нет, он ещё её не насиловал. Но её костюм лишился энергии. Одежда была разорвала, и киска с анусом оказались обнажены. Похоже она была под действием яда, тело было возбуждено, а анус неприлично извивался. Сочившиеся из её щёлки выделения слизывали растения-щупальца, их кончик, напоминавший щётку, ласкал лобок.
— Хиу-у-у-у-у! Аха-а-а-а-а! — Мун от наслаждения кричала. Её тело сводило судорогами, она кусала губы и снова открывала рот, чтобы сладостно застонать. Её прекрасный костюм был весь перепачкан в грязи, местами он был разорван, девушка явно сопротивлялась, но это было тщетно. Мун явно оказалась в беде.
— А, а-а-а-а!.. М-Мун!.. — губы Шайн дрожали.
«Кономи... Её лицо!.. Кономи так выглядит...»
— Скоро девственность Мун заберут. Ну что, Шайн? Если ты хочешь защитить её девственность... — Риномина что-то говорила. Шайн её слышала, но смысла слов не понимала. Её взгляд был сосредоточен на Мун. А герб похоти пылал.
— А, аха-а-а-а-а! — закричала девушка и стала извиваться. Её тело выгнулось, из неё сочились выделения, но она всё никак не могла оторваться от Мун.
— Р-Риномина! Хигу! Н-не надо... Ах! О-отпусти Мун! Уфу-у-у-у-у-у!
Оргазм не прекращался. Каждый стон Мун отдавался наслаждением в матке, любовные соки продолжали сочиться. Запахи болота, спермы и афродизиака дарили наслаждение. Бёдра Мун извивались, она так мило пыталась освободить схваченные руки и ноги, и это было так сексуально, что нельзя было отвести взгляда.
— Шайн, вот как... Забавляйтесь с Мун ещё больше. Но девственность не забирайте.
Напавшие монстры стали напирать лишь сильнее. Они хватали её за твёрдые соски, и она кричала от боли и наслаждения, оттянули плоть вокруг её клитора и ласкали её щётку.
— Кхи-и-и-и-и! — крик Мун отразился в ушах Шайн.- Хи-а-а-а-а! Н-нет! Только не там!
— А-а! — вместе с Мун закричала и Шайн. — Мун, М-Мун!
Это нехорошо. Где-то в глубине своего разума, отдавшегося наслаждению, подумала девушка. Это неправильно, но её будоражило происходящее. Шайн протянула руку. Неправильно понявший всё мужчина подсунул ей член, но не его желала девушка.
«Мун!.. В-всё ещё девственница! Девственность моей Мун... Ах! О чём я думаю! Это не неправильно, грязно! Нет, нельзя думать о таком!»
Похотливые мысли никуда не уходили. Способность здраво соображать ослабла, зато похоть только усиливалась.
— Мун кричит. Одна она ничего не может. Её костюм разорван и она плачен... Но ей это нравится... Она такая же извращенка как Шайн.
— З-замолчи! — Шайн закричала так, что казалось её голосовые связки порвутся. — Не говори так!
— Нет! — тут прозвучал голос Мун. — Т-только не туда! Там грязно... Хи-а-а-а! Не суй! Я, а-а-а!
Член прижался к её анусу. Он был покрыт выделениями, а её попка желала наслаждения, и он стал раскрывать милую розовую дырочку.
— Ну не будь такой скромницей, — демон-воин рассмеялся. — Похоже твоей жопе это нравится.
— Это не так... А-а-а! Почему?! Моей попке... Хиа-а-а-а!
Голос Мун отдалялся, и девушка снова видела одну лишь комнату.
— А-а-а! Мун! Нет, так нельзя! — кричала Шайн. Желание сосредоточилось у неё между ног, клитор изнывал от зуда. Тут её клитор начал разбухать, и видевшая это девушка широко открыла глаза.
— Что это?! Не-е-е-е-е-ет!
— Э-эй! — мужчины, которые тёрлись об неё, тоже заметили перемены. — У Шайн член вырос!
— Не-е-е-ет! Всё не так! Э-это... А-а-а-а!
Как бы Шайн ни возражала, её увеличившийся клитор был похож на член. Он был не хуже, чем у мужчин... Нет, куда больше, он был направлен на потолок и кончик вздулся точно головка.
— Почему... Что происходит?! — кричала девушка.
— Это форма твоего желания, Премил Шайн. У тебя вырос член. И он просто прекрасен.
— У-у... Я-я...
Он был твёрд и зудел от желания, Шайн же была шокирована происходящим.
Тут один из мужчин застонал.
Всё тело бездомного покрыл герб. Тёмно-красные символы светились уже не только на теле, но и лице. Скривившись, мужчина застонал, а потом и закричал. Но это был не крик страдания. В глазах было желание, и он смотрел на Шайн.
— Шайн... Шайн!..
У Шайн выступили мурашки на коже, когда она услышала зловещий голос мужчины.
Мужчина был напряжён. Его глаза в прямом смысле стали звериными, из тела выходили миазмы монстра. Он заревел точно зверь, разрывая одежду, и тело бездомного стало превращаться в животное. Он стал кем-то вроде демона-воина, и был не похож на человека.
— Это всё ты, — сказал полузверь. — Ты слишком сексуальная, это твоя вина, Шайн. Что мне с ним делать? — мужчина указал на штуку между ног Шайн.
— Э-это... А-а! Н-не трогай! — открыла она рот, но в то же время голову заполнило наслаждение, перед глазами всё мигало, и Шайн закричала. Когтистой рукой он схватил то, что можно было назвать членом, и стал тереть.
«Э-это... Слишком приятно!» — девушка никогда не знала, как приятно мочиться из члена. И из дрожащего члена стала выходить прозрачная жидкость, оставляя пятна на одежде.
— Какая чувствительная. Так Премил Шайн мужчина?
— Н-нет! Я женщина... Прошу, прекрати... — её губы от наслаждения дрожали, но при этом на лице было блаженство. Мужчина в костюме и молодой парень тоже поддались похоти и стали превращаться в монстров.
Шайн снова окружили. Все сосредоточились на одном месте.
— Тогда позволим девушке узнать, насколько хорошо бывает мужчинам.
Полузверь схватил член Шайн. И уже это принесло неописуемое удовольствие... Оно было сравнимо с болью. Из члена точно что-то поступало... Шайн выгнула спину.
— Хиа-а-а-а! Ахи, н-не трогай! — закричала девушка, а монстр стал двигать рукой. Даже через ткань его рука дарила неописуемое блаженство. Пока он двигал рукой, член извивался, дрожал и не переставал сочиться выделениями. Лицо Шайн покраснело от возбуждения, она напрягла свою промежность. Девушка не знала, как сдержать удовольствие, она напрягла анус, но не могла остановить лившиеся соки.
— Н-нет! Не хочу! А-а-а! Прекрати!
«Э-это слишком приятно! Ч-что мне с этим делать?! Наслаждение, которое испытывают мужчины, слишком потрясающее!»
Это оказалось слишком приятно, потому Шайн наполовину безумно закричала. Её тело извивалось, она точно тонула в наслаждении, казалось, что если это будет продолжаться, всё тело растворится в её промежности, даже её воля. Она не могла остановить наслаждение, которое испытывают мужчины, и быстро достигла предела.
— Аха-а-а! Что-то выходит! Прошу, о-остановись! — умоляла она. Из члена вырывалось нечто горячее, оно уже было готово выйти наружу.
— Уже кончаешь? Премил Шайн из тех, кто быстро кончает. Ну же, кончи! — мужчины непристойно засмеялись, а девушка закричала:
— Хи-и-и-и-и-и-и! Кончаю! Кончаю!
Всё её тело сводило судорогой, а из дрожащего члена вырвалась белая струя. Она прорвалась через костюм и подлетела, разнося запах мужчины, а потом стала капать на тело девушки. Липкие выделения на погрязшей в блаженстве Шайн стали непристойным украшением.
Первый оргазм чуть не лишил её сознания. Перед глазами всё было бело, она не соображала, в голове было лишь желание, а потом крик. Лицо насилуемой Мун, Кономи, обнажённое тело девушки в душе... Она хотела всё это и разом. От этого грязного образа её член...
Вместе с семяизвержением Шайн прекратила и кричать. Но желание никуда не делось, тело всё ещё оставалось чувствительным.
— Отличное выражение на лице, Шайн, — прозвучал голос Риномины. Девушка не могла ей возразить, её бёдра всё ещё дрожали от наслаждения.
— Если напрямую его ласкать, будет ещё приятнее. Ты уж не забывай.
— У-уфу... — Шайн подняла голову. — Я-я... Ещё не проиграла...
Из глаз девушки лились слёзы, но вот она увидела щупальца на спине монстра, и застыла. На конце был рот с большими ресничками. Его целью точно был член Шайн.
— Н-не надо!.. — девушка замотала головой. Вокруг неё были только монстры. Обуреваемые желанием, они схватили её за конечности и раздвинули ноги. Всё ещё не успокоившийся после оргазма член девушки дрожал и был готов вновь кончить. Из него сочились выделения. В голове девушки всё ещё был непристойный образ Мун.
— П-прекратите... Мне нехорошо! Я... Ах! Хватит, прошу... Ахи-и-и-и-и-и! Кончаю! Кончаю, кончаю, кончаю!
Щупальце заглотило член. Его обхватили стенки плоти, и Шайн снова кончила...
Проникший в анус член изверг сперму, и Мун в слезах закричала, пока её сводило судорогами. Она извивалась, получая наслаждение своей грязной дырочкой, достигая оргазма. Она уже лишилась всех сил после неизвестно какого по счёту испытанного экстаза, но огонь из её глаз не пропал.
Она была на заполненном похотью болоте, монстр накрыл её тело, играя щёточками, её костюм растворился, но сердце Мун сломлено не было.
Пусть её насиловали, но проклятие Шайн было куда хуже.
— Кончи ещё! — крича от наслаждения, враги смеялись. Они были опьянены играми с девушкой, и не замечали небольших перемен в ней.
Она почувствовала, как из её тела выходит сила. Вначале это был слабый ручеёк, но он усиливался и теперь напоминал водопад. Её изнасиловали, она уступила наслаждению, но все её мысли были обращены к Шайн.
Девушка взмахнула рукой. И сломанный во время боя посох появился в её руке.
— А? — трахавший её в зад монстр только сейчас заметил. Этот звук был последним, что он смог произнести. Засиял очищающий свет, и он исчез, ничего не поняв.
— Что?! — закричал демон-воин, он стал управлять болотом, чтобы снова заткнуть Мун, он использовал щупальца-лозы.
— Я больше не могу проиграть!.. — Мун взмахнула посохом. Девушка отбила щупальце, а по земле стала расходиться очищающая сила Премил. Монстры вокруг пришли в себя и бросились на неё, но её костюм уже успел восстановиться, и она ударила их в ответ светом.
Палач Дизмо с топором зарычал, направляясь у Мун. Но она не дрогнула и развернула щит. Топор попал по нему. Раньше щит девушки пробили бы с одного удара, но в этот раз Мун отбилась... Щит сверкнул, заполнил энергией топор и разрушил его.
— Переполняющая сила... Она Премил... — Мун направила посох на здоровяка в броне. — Чистый свет, очисти зло, рассеки тьму... Исцеляющий душ Премил!
Полился прекрасный свет. Свечение, напоминающее северное сияние накрыло всё точно занавес.
Когда свет погас, на болоте стояла одна лишь Мун. Голубой свет поднялся в небо. Мун поняла, что смогла очистить души демонов-воинов. Теперь они освободились из-под контроля Риномины.
— У-ух... — взявшись за попку, она скривилась. Она смогла победить врага, но не исцелилась полностью. На то, чтобы очиститься от пропитавшей тело похоти, понадобится время. Но сейчас ей не до того. Испытывая зуд, Мун побежала.
— Где ты, Шайн!.. — она неслась через тьму.
Снова кончив, у Шайн уже не осталось сил кричать, всё её тело сводило судорогами. Блаженство, даримое щупальцем, прекратилось, она посмотрела на промежность и увидела твёрдый член... Ещё недавно он болел, желая кончить... А тут изменения пошли вспять, и он снова стал клитором.
Насиловавшие Шайн монстры упали. Они лишились сознания. Продолжая издеваться над ней, они падали один за другим. Продолжавшие удерживать её до конца мужчина в костюме, парень и бездомный кончили на неё последними, но теперь и они лежали.
Освобождённая Шайн упала на пол.
— У-а... — она издала звук, не присущий Мидзухане Сае, и всё её тело извивалось. Её костюм точно окаменел, она не могла двигаться. Но вот через несколько десятков минут девушка уже могла ползать.
Она была покрыта спермой и испытывала оргазм, но костюм Шайн так и не был разорван. Она убеждала себя в том, что можно радоваться и тому, что её не лишили девственности, но девушка никак не могла забыть то, что появилось у неё между ног. А ещё испытанное наслаждение.
— Отличная работа, — прозвучал голос Риномины, и Шайн посмотрела на потолок.
— Ух... Ч-что ты собралась со мной делать?! — закричала она.
«Б-было слишком приятно... У меня не осталось сил...»
Сражаться девушка не могла. Если появится Риномина, она будет с подчинёнными, которые сразу же схватят её.
— Не переживай. Сегодня больше ничего не будет. Да, ничего. Можешь уходить отсюда. Похоже снаружи происходит нечто интересно, — она загадочно рассмеялась.
— Что... Что ты задумала?! — поражённо закричала Шайн. Её переполняли унижение и стыд. Подобного она ещё никогда не испытывала. Она поддалась гербу похоти. Девушку впервые переполнял гнев и злость. Но руки и ноги не двигались.
Вокруг прошла рябь, комната осветилась голубым светом, и лежавшие полузвери пропали... «Оставь их Мине», — в голове прозвучал голос... Шайн прикусил губу, и её понесло в голубое пространство.
Прошло несколько секунд. И девушка поняла, что находится в холле особняка.
За окном была ночь. Возможно прошло несколько дней, но чутьё подсказывало ей, что это не так. Там, где она находилась, время было искажено. Вряд ли прошло даже несколько часов.
Кое-как Шайн поднялась и вышла через проход. Небо заволокло тучами. Вокруг всё было в тумане. Вдалеке ощущалось присутствие Мун. Это точно была она, но и не та Мун, что раньше.
«Кономи вырвалась?..»
Как и она, девушка смогла освободиться от демонов-воинов?
Но в любом случае надо уходить. Шайн спустилась по каменным ступенькам.
Из поместья донёсся шум.
Он был не единичным. Она слышала сбивчивое дыхание и соударение... Да, соударение плоти.
Почему-то Шайн пошла туда. Почему? Она знала. Если слышит странные звуки, надо проверить. Она же Премил Шайн. Она воин, желающий принести благополучие в мир... Но при этом сердце девушки безумно стучало. Казалось, что она увидит то, что уже когда-то видела. По ней не переставал течь холодный пот.
Через ближайшее окно она заглянула внутрь.
Мужчины насиловали девушку. Их было много во тьме. Они похотливо улыбались, с губ капала слюна, будто они под воздействие наркотиков. Девушка ничем им не уступала, когда в неё проникали, она кричала точно зверь, а её тело сводило судорогами. На столе стояла небольшая бутылочка. В ней были капсулы. Половины уже не хватало. Среди мужчин был и Яно Томоаки, он ублажал свой член.
Шайн отступила. Останавливать их она не думала. Девушка повернулась спиной к особняку и побежала, точно пытаясь сбежать. Нет, Шайн и правда сбегала. Герб похоти снова стал пылать.
— Мой подарок, — в голове прозвучал голос Риномины. — Когда Мун окажется в беде, твой герб похоти сработает. Тебе стоит лишь пожелать, чтобы увидеть... Наслаждайся.
Шайн бежала. Она была измождена, но страх помогал её конечностям двигаться. Да, Шайн было страшно. Её пугали насилуемая девушка и насиловавшие её мужчины. Это точно был страх.
— Шайн, — тут прозвучал голос Мун, появилась подруга в своём прекрасном наряде.
— Мун, ты в порядке?!
Шайн заметила, что та изменилась. И перемены были не в худшую сторону. Исходившая от девушки энергия усилилась... Она была на уровне Шайн, а может и выше.
— Да, — кивнула Мун. — Шайн, теперь я тоже смогу сражаться. Я попала в беду, но уже всё хорошо.
Она и так знала это... Однако Шайн не стала говорить этого, лишь прикусила губу. Пока подруга молчала, она очистила начавшую высыхать сперму. Теперь сердце быстро стучало уже по другой причине. Она радовалась, что у Мун теперь столько же сил. Это было так.
— Поздравляю. Я рада за тебя, — сказала Шайн, но внутри ощущала какую-то пустоту. Её сознание вышло из тела, и она безучастно наблюдала за тем, как улыбается подруге.
— Шайн, ты в порядке? — спросила Мун.
— Да, немного в беду угодила правда... — она пожала плечами. — Но как-то справилась. Правда Риномина сбежала.
«В какую ещё беду? Я всё время кончала. А ещё у меня эта штука отросла, и я всё получала удовольствие, пока её ласкали. Не сбежала я. Меня отпустили».
— Вот как... — Мун опустила взгляд, но тут же улыбнулась. — Но теперь всё будет хорошо. Я буду стараться за всё то время, что ты сражалась и за меня.
— Спасибо. Если честно, ты меня очень выручишь.
«Не выручит. Я уже не могу сражаться. Надо рассказать обо всём Кономи. Вдруг она меня излечит. Возможно с нынешней её силой получится избавиться от герба похоти... Да, так и стоит поступить. И про случившееся в особняке рассказать надо».
— А где Риномина была? В особняке с привидениями?
«Как мне ей сказать? Не могу же я рассказать, что испытываю влечение к ней, и у меня даже член отрос. Что она подумает, если узнает об этом?»
— Нет, — Шайн покачала головой. — В особняке ничего. Я переместилась за Риноминой и сразилась с ней в ином измерении. Пошли домой. Я устала.
— Ясно... Ну раз так, — Мун улыбнулась.
Она потянулась к юбке. Герб похоти разносил жар по всему тело.
Сейчас подруга ей улыбалась, но ещё недавно она получала наслаждение, пока с ней играли щупальцами. Она не знала, что Шайн всё видела. И потому не переживала. Сейчас Мун была рада, что заполучила силу и сможет помогать Шайн.
Невинная и милая Кономи. Девушка её так любила.
В голове всплыл образ. Не просто воспоминание. Картинка была чёткой, точно это запись. Не надо, не хочу этого видеть... Так подумала она, но этот образ не выходил из её головы.
За нежной улыбкой скрывалась воля, но её тело извивалось покрытое щупальцами. Тело Кономи покрыли спермой. Премил Шайн представляла её милое лицо.
«Не-е-е-ет! Не надо щупальцами! Мне нехорошо, я странно себя чувствую!» — в голове разнёсся крик Кономи.
«От щупалец бывает так приятно?..» — подумала Шайн. И герб похоти начал зудеть.