Глава 6

Ветер, дувший из зеленой полосы под темно-голубым небом, с каждым днем становился холоднее. Сияющий солнечный свет, озарявший небесную синеву, в это время года был свежим и ярким.

Церера. Час пятьдесят по полудни.

Летающая машина проскользнула по неопрятному городскому центру подобно мерцающему языку змеи. Люди как один оборачивались на нее, пролетавшую мимо них на грани восприятия. Задние огни бесконечно мигали, пока автомобиль вилял и петлял по улицам, как будто привлекая внимание к такому любопытному зрелищу.

Изящность высококачественного серебристого корпуса была заметна с первого взгляда. Ни одно пятно или подтек не портили металлическую поверхность. Своими компактными размерами функциональная красота обтекаемого корпуса говорила о необычайной эффективности.

Эта завидная драгоценность, возможность узреть которую так редко выпадала жителям трущоб, пронеслась по главной улице, разбрасывая мусор по тротуару и поднимая мелкие вихри из пыли.

Прямо на здании, на перекрестке.

Наблюдатели удивленно выдохнули. Они не могли оторвать взгляда.

Видимо, развлекавшийся владелец машины наконец-то удовлетворился устроенным представлением и воздушный автомобиль опустился.

— Да кто это вообще? — задавались все вопросом. Как можно летать здесь на такой явно неуместной штуке?

Легко минуя назойливый шум, машина скользнула на землю и остановилась. С величайшим изяществом и без малейшего скрипа или сопротивления плавно открылась дверь. Шумная толпа замерла и затаила дыхание в предвкушении, когда из машины вышла гибкая мужская фигура. Когда показалось лицо мужчины, толпа пришла в волнение.

Там стоял обновленный и стильный, почти неузнаваемый Кирие.

Его великолепный сшитый на заказ костюм чуть ли не сиял на его стройной фигуре. Грудь была обнажена ровно настолько, чтобы продемонстрировать золотую цепочку. Браслет на его левом запястье излучал необычное сияние, как будто был частью комплекта. Для людей знающих это было не просто дешевое дополнение.

Люди против воли завистливо вздыхали. Сопровождавшие это ревнивые взгляды были не менее, а то и более тяжелыми, они постепенно обвивали его подобно колючей и цепкой лозе.

Но выражение лица Кирие не изменилось. Припарковав свою воздушную машину с помощью пульта управления в руке, он пошел пешком, чтобы избавиться от провожавших его взглядов, и на первом перекресте повернул налево.

В конце улицы стояло старое обшарпанное здание. Он поднялся на пятый этаж на старомодном лифте, прошел по коридорам к центру строения. Это была Лаура, запасное убежище Рики и остальной банды.

Кирие медленно подошел к темно-зеленой двери и замер там. Теперь на его губах впервые появилась улыбка. Тем не менее, не похоже, чтобы улыбаться его заставила мысль о первой за долгое время встрече со старыми товарищами.

Слева на стене была небольшая панель, и Кирие привычно ввел пароль. Дверь скользнула в сторону, будто приглашая его на сцену.

Почти сразу его встретила откровенно язвительная фраза Люка:

— Блин, а я-то думал это какой-то гребанный аристократ весь этот шум поднял.

Результат его недавнего выступление. Или, возможно, Люк хотел поставить его на место. Новичок всегда считался низшим по рангу.

— Ты определенно поднялся. Считай в два раза вырос.

— Да, да. Превратился в ходячее представление.

Завеса спала с их глаз и они наконец-то увидели Кирие в его первозданном, истинном сиянии. Но, похоже, это превращение их ни капли не волновало. Казалось, что они едва ли не пытаются его высмеять. Кирие ощутил в сердце укол разочарования.

И все же он ответил:

— Эй, а вы все такие же. Но раз уж вы так вежливо просите...

Все тот же старый Кирие, не способный скрывать свое высокомерное отношение. Разодетый в пух и прах со всей своей надменностью. Или, возможно, он специально задирал нос. В любом случае, излучаемое Кирие чувство превосходства над ними тяжело было проигнорировать.

— Ты сам себя превзошел, Кирие, — пробормотал Гай с натянутой улыбкой. — Но не подлетай слишком близко к солнцу.

Удар, и Рики бросил вполголоса:

— Он все такая же шпана.

— Эй, эй, посмотри на мир с его точки зрения. Он триумфально вернулся! Пусть подтянет свои штаны и немного пощеголяет.

И пусть он впервый показался за столь долго время, Рики был здесь, выплескивая ему в лицо свой нездоровый юмор.

Прямо по твоим стопам, пижон. Но подобную словесную гранату бросить ему осмелился бы только Гай.

— Хех, все еще заливаетесь этим дерьмовым пивом? В следующий раз привезу вам старого «Вардана».

— Правда? Вау, похоже, ты и правда при деньгах. Не знал, что за продажу своих товарищей этим гребанным андроидам так хорошо платят.

Кирие вспыхнул, но вместо того, чтобы как обычно рассердиться, он усмехнулся.

— Конечно. А когда у меня варианты закончатся, я и тебя кликну. А пока я возьму «Вардан». Бутылку или две. Хотя зачем жадничать? Как на счет целого ящика, Ваша светлость?

— Хорошо, хорошо. Положись на меня. Вполне хватит, чтобы на твое усмотрение напиться в канаве. Только постарайся там не окачуриться.

От этого обмена колкими шуточками искры так и летели, угрожая перерасти в настоящий пожар, поэтому в этот раз поспешил встрять Норрис:

— Что ни принесешь, все сойдет. «Вардан» — это ерунда по сравнению со стычкой с Джиксом и его мелюзгой. Они стерли с лица земли притон Херма. Это полностью выходит из-под контроля.

Теперь вся разумность Кирие улетучилась и он по-глупому начал высмеивать их робость:

— Плачете в подушку по ночам? Ну и позорище. Бизоны точно поджали свои хвосты.

Повисшая тишина напоминала тяжелый занавес. Кирие не знал значения этого молчания. Неприятности, с которыми они столкнулись. Конфликт и беспорядки, разыгравшие на острие бритвы. Поэтому Кирие и понял их слова неверно.

— Ну, если хотите, я с ними разберусь, — сказал он с ни на йоту не изменившей ему самоуверенностью. — Если у кого-то кишка для драки тонка, просто кивните мне, и я займу ваше место. — Обделенный застенчивостью, он увяз еще глубже.

— Эй, это ужасно мило с твоей стороны, — сухо произнес Норрис. — Да, хватит пустых разговоров. Этого парня ничто не сдерживает.

Едва ли это было общим мнением, но достаточно было обратиться к клубку проблем, засевшему у них в сердцах. Никакого сарказма или высмеивания. Этого было достаточно, чтобы привести Кирие в еще большее замешательство.

— Что? Думаешь, я здесь выпендриваюсь? — он произнес этот вопрос с повышенной интонацией. — Я могу этих молокососов Джикса приструнить, даже не вспотев. — Полностью погрузившись в иллюзию и забыв, где он находится, Кирие вызывающе повел своими прекрасными бровями.

— Ну — болтать ты точно умеешь, но я поверю, когда своими глазами увижу. Нелегко заставить мелких задавак серьезно относиться к небылицам. Хотя не нам жаловаться на тот факт, что для кучки слабаков , прожигающей свое добро и цепляющейся за былую славу, к нам и так относились слишком уважительно, невероятная доброта с их стороны.

Люк и Сид переглянулись — одобряя не столько слова Норриса, но то, как он их произнес, — и хихикнули, смех забурчал у них в глотках.

Кирие закусил губу. Ему казалось, что он получил пару шпилек, его специально гладили против шерсти. Это его бесило. Впервые он понял, что значит сделать себе имя в трущобах. Если он сейчас отступится, это станет худшим вариантом, поэтому он сжал зубы и заговорил:

— Хорошо. Скоро вы увидите, из какого я теста. Ко мне стоит относиться серьезно.

Он осмелился остаться при своем мнении и чувствовал себя на высоте. Я создаю себе имя и живу для этого! Но сначала ему надо было справиться с более насущной проблемой: сломать стену, стоявшую у него на пути. Только тогда Кирие вспомнил причину, по которой проделал весь этот путь.

Он взял себя в руки, глубоко вдохнул и подошел прямо к Гаю.

— Итак, ты подумал над нашим недавним разговором?

Игнорируя Рики, Кирие сел и посмотрел Гаю прямо в глаза. Он не выказывал ни малейших признаков неприязни и отвращения, которые переполняли его пару секунд назад, без усилий переключив передачу. Такое превращение даже Гая впечатлило. Но это не относится к делу.

Гай заговорил прямо, не пытаясь уклониться:

— Если ты говоришь о том, о чем я думаю, то мой ответ по-прежнему отрицательный.

Кирие наперекор себе прищелкнул языком. Теперь к его травме еще одно оскорбление добавилось.

— Поэтому я и спрашивал, не передумал ли ты. — Неконтролируемое раздражение заострило его язык, тон стал резче.

— Ты мелкий назойливый мерзавец, Кирие.

— Но почему? — гневно настаивал Кирие. — Почему ты отказываешься от золотой возможности? Не понимаешь? Они — элита. Они увидели тебя и одобрили. Зачем отказываться? Бессмыслица.

Он говорил без горечи и сарказма, даже не пытаясь польстить Гаю. Скорее, Кирие воспринимал отказ как личную потерю. Если бы он смог все провернуть, ему хватило бы и лучика славы, упавшего на него в результате.

Но его открытое лицо совсем не тронуло Гая.

— Ты слишком уж пытаешься навязать сделку, но я на это не куплюсь, — произнес Гай все тем же тоном.

— Но, говорю же, все честно! — Кирие вздохнул, как будто не веря. — Ты слишком много об этом думаешь.

— Какие-то Блонди из Танагуры хотят сделать своими рабами нас, полукровок? — прошипел Гай сквозь стиснутые зубы. — Что это за дурацкая шутка? — сидевший рядом Рики неожиданно поднял голову. — К тому же, — продолжал Гай, — ты говоришь, что проделал весь этот путь, чтобы меня позвать? Слабо верится. Я обычный парень, даже если через розовые очки смотреть. Не думаешь, что кто-то перепутал меня с парнем уровня повыше?

— Зачем так отрицательно на все это реагировать? То, что мы полукровки из трущоб еще не значит, что мы должны так жить. Говорю тебе, никакой ошибки! Я ясно слышал: парень, который ходит с черноволосым мужчиной. В то время ты был с Рики, так что это ты, верно?

Так что это я, повторил мысленно Гай. Его волосы были угольно серыми. Очевидно, что его личность совершенно не интересовала Блонди. С черноволосым мужчиной. Если он сказал именно это, значит, тем, кого искали, был Рики.

Но зачем? Зачем звать его, а не Рики? Кирие настаивал, что от этой сделки одна польза. Пожалуй, он был прав. Если дело касается Блонди из Танагура, неизвестно, от чего они кончают. Как и сказал Кирие, возможно, в повседневной жизни это просто незаметно. Когда ему под нос вот так вот суют кусок мяса, здравый смысл требует вцепиться в него.

Но он был с Рики со времен приюта и мог объективно и откровенно описать себя весьма прохладными словами. Позволь он себе последовать своим желаниям у него на глазах и последствия дорого ему обойдутся. Он видел истинность этого принципа везде, куда ни взгляни. Если у него оставались хоть малейшие сомнения, лучше всего было не бросаться в омут с головой. Этот инстинкт был решающим.

Кирие повесил перед его глазами сияющую приманку. Не будь трусом, который боится ухватиться за шанс. Но Гай не собирался нарушать основные правила своей жизни.

— Давай еще раз подумаем. Ладно? Такое прекрасное предложение — только дурак не воспользуется им.

Но Рики болтовня Кирие уже надоела.

— Эй! — вмешался он, нагнувшись вперед и схватив его за руку.

Кирие нахмурился и высвободил руку.

— Что? — прорычал он, явно недовольный вмешательством.

— Этот тот же Блонди, которого мы видели на Аукционе Рабов?

— А что, если так?

В этот миг, в голове Рики вспыхнул образ Ясона. Эта холодная, значительная улыбка, которую он видел в Парке Мистраль. Странное, леденящее душу ощущение паники, пробежавшее по спине. Он замолк.

Кирие посмотрел на него, его взгляд так и излучал обиду и язвительность.

— Приглашают не тебя, — насмешливо произнес он.

Но Рики не обратил внимания на грубую насмешку Кирие. Его молчаливые размышления были сосредоточены на одном-единственном человеке. На образе этого Адониса со всей его пугающей красотой и проницательностью. На Ясоне.

В тот день в убежище Джикса и его банды бросили бомбу со слезоточивым газом. С криками и злобным ревом, окутанные едким, удушающим газовым облаком, юнцы выбегали из здания по одному или парами.

Ответом зевак и наблюдателей на их крики о помощи стало холодное безразличие.

Нет, далеко не безразличие.

Хулиганам аукнулись их опрометчивость и жестокость, и, хотя зрителям и не хватало смелости открыто аплодировать зачинщику «преступления», многие бормотали поздравления себе под нос.

Так им и надо.

В отличие от Бизонов, вызывавших в равной степени страх и восхищение, банда Джикса беспрестанно истончила запасы доброжелательности и стала объектом всеобщей ненависти в трущобах.

— Какое жалкое зрелище.

— Посмотрите на них, в штанишки надули.

— Этого достаточно, чтобы превратить их в кучку младенцев.

Они корчились на земле, размазывая по лицу слезы и сопли, и зрелище это не вызывало ни капли сочувствия, лишь увеличивая отвращение и презрение.

Это унижение быстро сделало Джикса объектом шуток, и в людях снова проснулось чувство недовольства. Никто не знал, откуда это пошло, но об этом шептались как о правдивом слухе: причиной волнения Джикса — Мэддокс не в счет — были его естественные враги, призрак Бизонов и их не менее призрачная репутация.

Глаз за глаз.

Так мстят Бизоны. По трущобам гуляли слухи. Домыслы распространялись подобно мутирующей заразной болезни, разрастаясь и меняясь, заползая в каждый уголок, пока не достигли масштаба эпидемии.