Глава 17. Решимость принцессы и мягкий рай

— Значит... ты узнала обо мне из вещих снов.

Мы сидели на полу и слушали рассказ Систины, пока Нина лечила нас.

С заклинанием порабощения я решил немного повременить.

— Да. Каждый раз, когда я видела легендарного рабоманта в вещих снах, он являлся мне все отчетливее... а когда Кирика исчезла, следующий же сон открыл мне ваше имя, Тору-сама.

Прекрасная принцесса сидела точно напротив меня, слегка краснела и отводила взгляд.

Наверняка ей все еще неловко за то, что она сгоряча обняла меня.

— Н-но принцесса-сама. Зачем вы решили отдать ему себя?! Как вам прекрасно известно, рабоманты —класс аморальных людей, насильно превращающих людей в р... рабов.

Кирика сильно нервничала. Я прекрасно понимаю, что она тщательно подбирает слова.

Она не знала, сколько всего может сообщить непорочной принцессе, своей госпоже и подруге, о том, в каком та оказалась положении.

— Действительно, их сила опасна и стоит над моралью и законом. Но... я видела, что рабомант Тору-сама воспользуется своей неповторимой силой, чтобы спасти мир.

— Э?!

Спасти мир? Я? Я?!

От предсказания принцессы у нас с Кирикой отвисли челюсти.

От чего его спасать-то? Конечно, демоны угрожают людям, но они ведь не собираются истребить их.

— Да, мое видение пока смутное... и именно поэтому я пришла сюда. Правда, я допустила большую ошибку: не увидела заговора Глума и не поняла, что он пытается воспользоваться мной...

Понятно... я, конечно, мир спасать ничуть не намерен, но мне только на руку, что принцесса так уверена в этом.

Учитывая, что мы только что вроде как спасли ее от демонов, она мне доверяет. Во всяком случае, смотрит она на меня как на героя, не меньше.

Если удастся подчинить ее без порабощения, то о большем и мечтать нельзя.

— Получается, ты, принцесса-предсказательница, отдаешь свою силу и свое тело в мое служение, чтобы помочь спасти мир?

— ...Да. Особенно если на меня действительно охотятся демоны. Вы разрешите мне примкнуть к вам, Тору-сама?

— С-Систина-сама?!

Нас всех ошеломили слова прекрасной принцессы, сказанные без тени лукавства.

— Ты... точно понимаешь, что это значит? Возможно, после такого ты уже никогда не вернешься к жизни принцессы.

— Я более чем готова.

В ее лазурных глазах мерцали решимость и волнение. Ни тени лукавства.

Конечно же, такое неожиданное решение не одобрит ни король, ни остальная королевская семья. Наверное, поэтому она составила тайный план, в ходе которого покинула страну лишь с парой сопровождающих.

Она готова оставить семью и беспечную жизнь принцессы... все-таки эта девушка таит в себе невероятную отвагу.

— П-принцесса Систина-сама!..

— Прости, что приняла решение, не посоветовавшись с тобой, Кирика.

— Нет, если вы приняли решение, то я не стану ничего говорить... н-но...

Кирику так смутило происходящее, что она переводила взгляд то на принцессу, то на меня.

Она не понимала: может, принцессе и удалось избежать порабощения, но стоит ли радоваться тому, что она сама желает примкнуть ко мне?

— Хм. Подумать только, сколь неожиданный исход.

— А... кстати, что это за леди? У нее рога на голове...

Систина озадаченно посмотрела на висевшую в воздухе черную готическую лолиту.

— А-а, это демоническая аристократка Пальмира, моя слуга. В последнее время она только и делает, что поясняет вслух происходящее и немного поддерживает нас, но не переживай — служит она верно.

— Ч-что за неимоверно хамская рекомендация?!

— Ох! Я, конечно, не поняла всего, но раз с Тору-сама дружит даже демоническая аристократка... он, должно быть, действительно спасет мир!

— П-принцесса-сама? Мне кажется, вы немного не понимаете, о чем-м-м-м?!

Я приказал Кирике заткнуться, пока она чего лишнего не сболтнула.

— Спасибо за лечение, Нина. Сходи пока к Селесте и подлатай ее. А мы с принцессой пойдем в отдельную комнату и обсудим «наболевшее». Никому не входить.

— Как скажете, повелитель.

— Вот здорово... значит, я скоро встречусь с Селестой.

Грудастая принцесса засветилась от счастья, совсем не замечая моего умысла.

Может, она мудра и рассудительна, но характер у нее совершенно легкомысленный.

Она так резко сложила перед собой бледные руки, что массивный бюст заметно колыхнулся.

— М-м?! М-м, м-м, м-м-м-м!

— Что случилось, Кирика? У тебя болит живот?

— Да, наверное, из-за радости от встречи. Думаю, ее пока лучше оставить одну.

— Э? Как скажете, Тору-сама...

«Не ходите никуда с этой тварью!» — изо всех сил пыталась закричать Кирика, но против приказа пойти не может.

Я взял принцессу за руку и повел в жилое помещение, отделенное от остального первого этажа... короче говоря, в спальню.

Наверное, комната зачарована — тут так чисто, словно здесь каждый день прибираются. Мы с Систиной сели на отличную двуспальную кровать.

Скорее всего, она впервые осталась наедине с мужчиной не из числа родственников.

— Кстати, Тору-сама, о чем вы хотели со мной... кья?!

Ее ангельский голосок, отдававший звоном самоцветов, вдруг сорвался на вскрик.

Мои пальцы неожиданно схватили один из огромных холмов, сокрытых под богатой шнуровкой. Я надавил, и они провалились вглубь. Какой объем, какая мягкость!..

— Т-Тору-сама, что вы де... фха-а-ан?!

— Принцесса... ты сказала, что будешь принадлежать мне. Знаешь ли ты, что для женщины означает принадлежать мужчине?

Это не только развлечение, но и проверка.

Действительно ли она искренне готова служить мне?

Одних слов недостаточно, чтобы донести ее решимость.

Что, если на самом деле она пытается обманом воспользоваться мной?

Прежде чем я окончательно решу не использовать порабощение, нужно все тщательно выяснить.

— М-м, я д-думаю, что...

Изнеженная принцесса все еще не оправилась от первого в ее жизни бессовестного массажа пышной груди мужчиной.

Ее слегка вьющиеся платиновые волосы подрагивали. Вместе с ними дрожала и обрамлявшая их серебристая тиара с драгоценными камнями. Локоны на самой макушке отдавали золотом.

Однако затем дрожь стихла и глубокие, словно море, глаза небесного цвета посмотрели на меня.

— Я думаю, что знаю!.. Ведь я всегда... считала, что не буду против, если Тору-сама станет так обращаться со мной, — созналась она с придыханием.

Теперь вздрогнул уже я.

— Мне стыдно признаться, но... каждый раз, когда я встречала вас во сне, ваш облик, ваш голос наполняли мою грудь странным волнением. Вы — мой первый... мужчина, к которому я так странно отношусь.

Принцесса Систина расслабилась и оперлась на меня.

Я ощутил прикосновение легкой, словно перышко, одежды и невероятно гладкой королевской кожи. Нос защекотал приятный аромат.

— Принцесса... станешь ли ты моей и душой, и телом?

— ...Стану. М-мне немного неловко, но если вы того пожелаете, я отдам вам все!..

Я приставил пальцы к ее изящному подбородку и слегка приподнял его.

Конечно же, принцесса поняла зачем и сомкнула веки. Подобные нежнейшему шелку розовые губы коснулись моих.

— М... а... фа!..

Поцелуй принцессы Ранбадии, величайшего сокровища страны. Он мог бы поднять скандал на всю страну, но Систина подарила его добровольно, повинуясь моим желаниям.

Я обнял принцессу за плечи и крепко прижал к себе, ощущая, как растекается королевская грудь. Затем постучал языком по жемчужным зубкам, и Систина, к моему удивлению, впустила меня.

— Пха, м-м... аф-фх! М-мч, р-р!..

Сначала она стеснялась, но затем начала сама оплетать мой язык в ответ.

Как следует вкусив сладкой росы, я отпрянул. Между нашими губами протянулась серебристая нить и опала.

— А, ах-х!.. Тору-сама поцеловал меня...

Ее голубые глаза слегка увлажнились и вновь посмотрела на меня.

Взгляд искренней, неподдельной любви. Точнее, наивная детская влюбленность, которой прониклась не знавшая мужчин принцесса после снов обо мне... но ее несложно превратить в настоящую любовь. Не словами, конечно.

— Тору-са... а-а?! М-мне неловко... когда вы трогаете грудь!..

Я обошел принцессу и снова прижался, обхватив со спины.

Ее грудь так велика, а талия так тонка, что края прекрасных припухлостей видны даже сзади. Я аккуратно освободил их из искусно оформленных чашечек платья.

— Ого, впечатляет... твоя грудь даже больше, чем я представлял, принцесса.

— П-пожалуйста, не говорите!.. В последнее время она так разбухла, что платье приходилось несколько раз обновлять...

Страшно подумать, что она может и дальше расти.

Белоснежная кожа ее груди по-девичьи упруга, несмотря на противостояние силе тяжести, и заключает впечатляющие объемы принцессы в аккуратные дыньки с плавным рельефом.

Венчаются холмы розовыми, напоминающими цвет губ, пухлыми участками с небольшими ямками по центру, что скрывают так называемые впалые соски.

— Какие у тебя скромные выступы, принцесса. Может, они покажутся, если я помну грудь?

— Э? Р-разве это ненормально?.. А, хья-я-я-ян! Фха, ауфха-а-а... Т-Тору-сама, ваши пальцы... м-м-м!

Я орлиной хваткой вцепился в большой, нет, огромный бюст, и вовсю мял его.

Платиновласая принцесса задрожала и застонала — никогда еще твердые мужские пальцы так не издевались над ее чувствительной грудью.

Ее холмы напоминали мягкий мармелад. Я то сводил их, то тянул, то прижимал, то просто играл как вздумается.

— Кажется, мне никогда не надоест играть с ними... но вершинки так и не показываются. Придется напрямую.

— М-м, э? Что вы имеете... а-ау, хья-н-н?!

Я поднял левую грудь, перегнулся через плечо принцессы и впился в сосок.

— Ай, ай-й-й-й... Т-Тору-сама, вы прямо как младенец... ия-а-а-а-ан-н?!

Я водил языком по ареоле, отдававшей ароматом изысканного ароматизированного чая. Наконец, дрожащий маленький сосок неуверенно показался на поверхности.

— Фха... вот, принцесса, видишь? Твой скромный застенчивый сосок выбрался.

— В-вы... издеваетесь надо мной, Тору-сама. Зачем так устыжаете меня?.. У-у...

— Все еще впереди. Потому что второй, принцесса, ты извлечешь сама.

— Э?! Н-неужели вы... хотите, чтобы я повторила?!

Принцесса вздрогнула и по очереди посмотрела сначала на пухлый левый сосок, вымазанный моей слюной, а затем на все еще прячущийся правый.

Я слегка зажал левый сосок пальцами и шепнул принцессе на ушко:

— Ну же, возьми и ты свою полную грудь, приставь губы к вершине и всоси... Размера твоих сисек хватить должно.

— Ч-что вы сказали?! А-а мне обязательно так дел... а-а-ау-у! Н-не надо, пожалуйста, не издевайтесь над соском, я-я все поняла, сделаю, как вы сказали!..

Стоило мне поднажать и начать ласкать чувствительный от сидения взаперти сосок, как принцесса послушалась постыдного приказа, а дыхание ее участилось.

Обернутые тканью белоснежных перчаток пальцы приподняли объемистую выпуклость... а затем розовые губки коснулись розовой ареолы.

— Во-от. Хорошая девочка, принцесса Систина... Делай, как я — води языком и вызволи второй бугорок. Только теперь сама.

— М, м-м!.. Мч-ч-ч, апх... р-р-р!.. Ч... пха... а, а-а, п-появился, я вытащила его!..

— Отлично. Приятно его трогать, да, принцесса?

— А... д-да!..

От стыда за извлечение собственного соска и прилива незнакомых чувств кожа принцессы порозовела, а сами соски задрожали.

Когда я увидел настолько прекрасную картину, мое терпение лопнуло.

— Ч-что дальше, Тору-сам... кья?!

Я вновь обошел принцессу, встал перед ней и вытащил из тесных штанов уже совершенно отвердевший член.

Принцесса застыла с вытаращенными глазами... Ух, одна только мысль о том, что я тычу в невинную принцессу ужасным мужским половым органом чего стоит.

— Что такое? Тебе неведомо, что у мужчин есть такая вещь?

— Н-нет, ведомо... н-но я никогда не думала, что он может быть такого размера и иметь такой вид... о-он кажется таким горячим.

— Потрогай рукой. Ну же, не стесняйся.

— Х-хорошо... ай! Он такой горячий и напряженный... в-вам не больно?

Принцесса водила одетыми в гладкий шелк пальцами, словно перышком, притрагиваясь к головке, стволу и набухшим сосудам.

От мысли о том, что меня трогает принцесса Систина, мой член так задрожал, что я не сдержал вздоха.

— Ух!.. Не больно, но мучительно. Вот, что бывает с мужчинами, когда они видят привлекательную женщину. Это ты меня довела, принцесса.

— Н-неужели?! З-значит, я привлекательная?.. Н-но что мне теперь делать, раз вы мучаетесь, Тору-сама?

Еще одно опасное для моего мозга зрелище — мой разбухший, истекающий смазкой член на фоне прекрасного обеспокоенного лица принцессы.

Найдите мне мужчину, который сдержится после такого.

— Для начала, расцелуй его... мой член сотню раз, чтобы он весь покрылся твоей слюной.

— К-как скажете... З-значит, вы хотите, чтобы я вымочила ваш член-сама губами? Тогда я приступаю... м-м-мч-ч!

Обронив невинные и в то же время до невозможного возбуждающие слова, розовые губы неуверенно прильнули к голове захваченного нежными пальцами члена.

До сих пор ее королевских губ не касалось ничего мирского — лишь изысканная еда, напитки и салфетки... А теперь она целует мою щель для спермы!

— Т-та-ак... собирай жидкость, что стекает из него, смешивай во рту со слюной и размазывай по члену поцелуями!

— Л-ладно... чм-м, р-р-р-р!.. Чпха, ч-п-пха... мч-чпх, пх-ха!.. Пха, ам... мр-рм!

Головка со всех сторон, ободок, ступенька, сосуды, жила, основание... губы королевской девственницы представали передо мной во все новых развратных образах и размазывали нити слюны порочными поцелуями. Приятным довеском — щекотка от выдохов утонченного носа принцессы.

Я слегка погладил ее по золотистой макушке. По моей спине прокатывались мурашки от рвущегося на свободу наслаждения и непередаваемого ощущения власти.

— Пха, мф-ф, мчк... р-р... ньпх... пч, мч... пха! Я поцеловала сотню раз, Тору-сама!..

Принцесса радостно посмотрела на меня снизу вверх. Слегка пенящаяся слюна все еще соединяет ее губы с моим членом.

Я чуть не рассмеялся от прилежности ученицы, но в то же время проникся любовью к ней и еще большей жаждой.

— Отлично, принцесса, ты молодец. А теперь мы с моим членом сделаем вот что!..

— Э, ай, горячо! Ч-член-сама оказался между моих грудей!..

У меня появилась эта мечта сразу, как только я увидел ее.

Устроить королевское пайзури с участием огромных титек принцессы и моего изнывающего члена.

Мягкая плоть с легкостью поймала мое достоинство в темницу. Виднелся лишь самый кончик головки.

— Так, теперь сожми ладонями грудь... а я положу руки поверх и покажу, как правильно делать. Запоминай, принцесса Систина.

— Ч-что значит «правильно»... фха?! О-он скользит между моих грудей... мха-а-а-а, такое чувство, будто мы месим член-сама!

Благодаря смазке и слюне мое копье отлично скользило и утопало в невероятной мягкости, что сжимала и натирала его.

Вот они — рай и блаженство. В каком-то смысле с этими ощущениями не сравнится даже секс.

— У тебя между сисек просто великолепно, принцесса! Не так просто найти столь громадные дыни, которыми так хорошо делать пайзури.

— Па-пайзури... я всегда считала свою грудь слишком большой и уродливой... но счастлива, что она так нравится вам, Тору-сама!

Принцесса заулыбалась и вскоре приступила к более уверенным движениям, изо всех сил стараясь всячески ублажать мой конец.

Я же в ответ сменил позу, выставил член на одном уровне с сиськами и начал водить бедрами. Достоинство полностью скрылось в долине.

— Вот это да, чтобы под таким углом целиком скрывать член сиськами... кх, надави-ка сильнее, принцесса!

— В-вот так? Фха-а-а, он такой горячий и могучий... вы словно пронзаете мою грудь огненным клинком!

Получилась щель столь великолепной мягкости и узости, что ее впору называть сиськовагиной. Мой член утонул в ней и изнывал от наслаждения.

В глубине тела пробудились инстинкты самца, и я начал вовсю штурмовать щель между сисек.

— Кх, я скоро кончу, принцесса! Из моего члена вот-вот вылетит сперма... то есть густой мужской экстракт, что содержит семя!

— Э? Н-неужели... и-и что нам с ним делать?!

— Провести ритуальное подношение твоего тела! В ходе него я буду изо всех сил кончать, а ты — ловить лицом! Так делает каждая женщина, когда отдается мужчине!

— Л... лицом?! Х-хорошо, я поняла... ради того, чтобы доказать мою верность, я готова принять ваше семя куда угодно!..

Конечно, я наврал ей для собственного удобства, но меня забавит, как невинная принцесса принимает все мои слова на веру.

Ее доверчивость лишний раз раззадорила мой садизм. Наконец, я резко скользнул напряженным до предела членом. Он выскочил из сиськовагины и уставился на лицо принцессы.

— Кх-х-х! Сделай руками блюдечко, приставь его к подбородку, открой рот, высунь язык!

— Х-хорошо! Мха... в-вот так?..

Принцесса широко раскрыла рот, закрыла глаза, и я почти слышал, как бьется сердце этой беззащитной девушки.

Наверняка если бы король и прочие родственники увидели ее такой, они бы в обморок попадали. Но я уверенно направил член, пару раз передернул, чтобы дойти до конца, и излил на нее всю свою страсть!

— Кончаю, принцесса Систина! Облейся моей спермой! Пусть она пометит тебя, как мою собственность!

— К-как скажете... мпх-а-а-а?! Кьяфх, м-м-м-м, а-а-а?! Ампх, ай, горячо! Ее столько... в-вырывается и вырывается... пха-а, аха-а-а-а... а-а!

На аккуратный, старательно высунутый язычок; на ровный нос; на красивые золотистые брови; на розовые губы; в обрамленный ими теплый рот.

Я безжалостно разметил прекрасную солнцеликую принцессу загустевшей от пайзури белой жидкостью.

Когда первая струя коснулась ее лица, она сильно вздрогнула, но не стала сбегать, и дотерпела ради меня до конца.

— У, уо-о, кх-х-х-х! Д-до сих пор кончаю... кха!

Удовольствие от осквернения непорочной красавицы оказалось столь сильным, что я и сам удивился тому, сколько густой жидкости изверг. Она заляпала даже очаровательно волнистые платиновые волосы принцессы и серебряную тиару, словно стремясь показать, что эта самка — собственность самца.

— Я не могу открыть глаза-а-а... в-все мое лицо пропахло вами, Тору-сама!..

Принцесса шумно вдыхала пропахший спермой воздух. Она с трудом приоткрыла глаза и слегка улыбнулась перепачканными губами.

Какое невыносимое желание обладать ей, какая мучительная жажда опорочить. Но пока рано.

— Тебе еще многому нужно научиться, принцесса. Для начала — чистить член минетом и глотать сперму.

— Х-хорошо... можете учить меня всему что пожелаете, Тору-сама... ради вас я готова на все!.. — поклялась она мне, словно рабыня, с перепачканным семенем прекрасным ликом.

— Хм?..

Пальмира висела в зале и маялась от безделья, но вдруг опустила взгляд на вонючие лужи, оставшиеся от Глума и его адских воинов.

Ей показалось, что от Глума осталась на удивление маленькая для рыцаря лужа.

— Мне кажется или?..

Она уже собиралась подойти поближе, но тут в башню вбежала перепуганная Нина.

— К-катастрофа! У нас катастрофа, Паль-тян!

— Я велела не звать меня так. Но ладно, что случилось?

Не привыкшая бегать волшебница тяжело дышала, но все же смогла выдавить из себя:

— Селеста-сан, которую мы оставили в повозке... к-куда-то пропала!