Глава 1

Владение рабами в Танагуре, центральном мегаполисе, полностью контролировалось согласно Закону о Рабах, состоящему из Девяти Параграфов:

I. Пригодность.

II. Процедура регистрации.

III. Уход за рабами.

IV. Профилактика заболеваний.

V. Требования к разведению.

VI. Подтверждение качества.

VII. Запреты.

VIII. Дисциплинарные ограничения.

IX. Процедура устранения.

Эти законы были не просто сводом правил для элиты, которая разводила рабов как символ своего статуса; так аристократы, любимцы Юпитера, могли привлечь внимание к своему особому положению.

Объекты, называемые «рабами» были, скорее, куклами для секса, производимыми имеющими лицензию предприятиями по разведению с целью предоставления клиенту ручной игрушки. Куклы для секса генетически были идентичны с людьми, но напоминали фабричные игрушки, каковыми, по сути, и являлись.

Куклы создавались с помощью искусственных технологий, чуждых естественным репродуктивным процессам. В качестве доказательства своего происхождения, у каждого тела на ступне стоял серийный номер, и вся информация о нем заносилась и хранилась на предприятии по разведению.

Они были живыми, — но не были людьми. Следовательно, рабы требовали минимальной дисциплины и содержания, а больше их существование никаких обязательств не налагало.

Вполне естественно, что рабам, отождествляемым своими владельцами только с их серийным номером и лишенным какого-либо чувства собственного достоинства, было отказано во всех правах и привилегиях человека. Единственным «рангом», которым они обладали, была запись в сертификате об их породе и ценность «привилегии» принадлежать представителю элиты.

Тем не менее, под давлением нерушимой классовой системы Зейн, сертификат, подтверждающий престижное владение рабом, стал для жителей Мидаса зачаровывающий предметом — символом мечты в вечной дразнящей недосягаемости. Рабом элиты мог стать не каждый; лишь избранные проходили отбор. Рабы, служившие символом статуса для помазанного высшего сословия — правителей Танагуры — обитали в Дворцовой Башне Эос, и там они наслаждались всевозможной роскошью. Такие сказки никогда не переставали очаровывать народ. Что касается того, как сказки заканчивались на самом деле — над этим никто особо не задумывался.

Общую ценность Танагурского раба посчитать было очень просто. Если статус владельца был высок, то же касалось и раба. Питомник, из которого поступил раб, по сравнению с этим шел далеко позади. А среди самих рабов главным было то, сколько придется кланяться, расшаркиваться и беспрекословно подчиняться, чтобы по-своему завоевать сердце элиты.

К видимым результатам относились: хорошая родословная, привлекательная внешность и «чистота». Таковы были необходимые достоинства, к которым стремился каждый раб. Но одна лишь красота не гарантировала успех у элиты — должна была быть и искра индивидуальности. Послушание раба было основополагающим требованием, но демонстрация чувства значимости было надежным путем продвижения наверх в борьбе достойных. Этого нельзя было добиться никаким обучением.

С виду рабы Эоса вели защищенную жизнь в гармоничном спокойствии. Высший класс рабов элиты, соответствовавших ее статусу. Или, скорее, само по себе проживание в Эосе подразумевало особый ранг, воспитание раба, заслуживающего такую корону, стало чем-то вроде долга владельцев.

Среди рабов лучшие образчики чистокровок Академии отбирались на роль игрушек Блонди. А если они падали в ранге, то же происходило и с мануфактурой их выпускавшей.

Сделав питомцем полукровку из трущоб вроде Рики, Ясон выказал наглое пренебрежение к негласным обычаям. С самого основания Эоса это был первый крупный скандал. Элита отреагировала шоком, демонстрируя свое отвращение и дружно пытаясь скрыть сильное любопытство.

В воплощении идеального классового общества власть Блонди достигала каждого закутка Эоса. Вполне ожидаемо, что никто не решался критиковать их напрямую.

Я сделаю полукровку из трущоб своим рабом.

Это был смелый вызов, который нельзя было назвать никак иначе кроме как безрассудным, вызвавшим в ответ не прекращающуюся приливную волну интриг. Само собой, повсюду были слышны приглушенные насмешки на грани презрения. Среди рабов они были еще сильнее и коварнее. Горькие слова, полные зависти и презрения, разрастались, цепляясь за любое оправдание, чтобы стать еще громче.

Рики было все равно. По его мнению рабы, знавшие лишь стерильный и закрытый мир Эоса, были как дети с их приступами плача и истериками. Несмотря на их гордость никто из них не мог действовать по собственной воле. Их грубость и ненормативная лексика лишь выдавали до смешного маленький словарный запас. В вялых взглядах рабов жажды крови было не больше, чем в легком ветерке. Они были глупы, слабы и едва ли стоили переживаний Рики.

Ничтожества.

Молча запугивать инфантильных рабов было легко, но иногда Рики против воли злился. Эос кишел рабами, но среди них не было ни одного, на котором он смог бы сорвать злость. Он не собирался тратить энергию на нестоящих его времени рабов и пытаться одержать над ними победу в каждой мелочи. Ударить их по лицу или сбить с них немного спесь — от этого толку не было никакого, так что он решил связаться с охранниками, и так развеяться.

Однажды он серьезно сцепился с ними, не сдерживаясь, и получил изрядную взбучку. Дважды он одну и ту ошибку повторять не собирался. И все же, его отношение явно настроило остальных рабов против него и заставило порочный круг крутиться еще быстрее.

Темперамент Рики не позволял ему сидеть целый день в комнате, а всевозможные развлечения, предлагаемые салонами и центрами досуга в Эосе, лишь ненадолго оттесняли скуку. В результате, куда бы Рики не пошел, неприятности, мелкие и крупные, следовали по пятам. Хотя Рики даже не думал, что это он виноват... драки всегда начинал кто-то другой.

Неважно, было ли это правдой. Было очевидно, что у него нет ни малейшей капли сдержанности. Он совершенно не собирался отступать первым или следить за собой.

— Отойдите.

— Не трогайте его.

— Просто не попадайтесь ему на глаза, и никто не пострадает.

Надменное, высокомерное отношение Рики было не менее открытым, чем словесные оскорбления, которые он получал от рабов. Никто не желал сделать первый шаг к примирению. То, что полукровка из трущоб — исконный враг жителей Мидаса — стал игрушкой Блонди, вызвало глубокое чувство антипатии.

Грубый, сильный волк с железной силой воли, неожиданно выпущенный посреди стаи овец, вызвал бы такой же инстинктивный страх и ненависть. Где бы он ни находился, его сущность становилась видна с первого взгляда. Неизбежная ослепляющая зависть преследовала его непреодолимые феромоны. Хотя, возможно, Рики, появившийся на сцене с совершенно другой системой ценностей, вызвал незнакомый страх у рабов... рабов, которые обычно считали неграмотность и невежество добродетелями.

Но что их цепляло больше всего, так это очевидные предательские небольшие отметины на его теле. Не считая флюидов своего тела, привлекающих внимание общественности, и тайных личных переживаний, которые следовали за этим, физической близости у Рики ни с кем не было.

Сначала, когда Рики показался на своем дебюте — но не на последующих званых вечерах — остальные хорошо посмеялись над его издержками. Ему не хватало общеизвестных знаний, которыми обладал каждый раб, не говоря уже о манерах, хорошем вкусе и классе. Никто из владельцев не захотел бы спаривать своего питомца с недоразвитой обезьяной вроде Рики. Без потенциального партнера для спаривания ему никогда не получить приглашение на званый вечер с оргией — а раб, которому невозможно подобрать пару, бесполезен. Все это знают.

— Так ему и надо.

— Он просто получил по заслугам!

— А чего еще ждать от трущобного полукровки?

Вскоре ему суждено было отправиться в мусорное ведро. Никто в этом ни капли не сомневался.

Только вот этого не произошло.

Рики не посещал оргии, потому что его об этом не просили. Более того, его хозяин Ясон выбрасывал все подобные приглашения. Когда это стало ясно, всех охватило изумление. Рики никогда не показывался на оргиях, открыто или тайно. И все же его тело покрыто свидетельствами занятий любовью.

Этого почти достаточно, чтобы поверить, что с ним спит только Ясон.

Никто не знал, кто первым высказал такое предположение, но этот слух потряс сообщество рабов подобно землетрясению. Засосы были печатями на коже Рики, подтверждавшими права владельца.

Обычно раб получал такие отметины только после оргии или подтверждения права на спаривание. Любой раб, удовлетворявший свои сексуальные потребности тайно, без назначенного партнера, старался — доходя до фанатизма — устранить любые свидетельства своей утоленной похоти.

Хотя пристрастие к сексу было заложено в характере рабов, в реальности совокупления с кем попало лишь вызвали бы презрение. И, конечно, получивших ярлык слишком доступных, ожидало соответствующее наказание, что лишало рабов благосклонности хозяина. В худшем случае, итогом становилось «устранение». Коллективная гордость не позволяла рабам признать, что они были одноразовыми товарами, но для их элитных владельцев рабы были просто еще одним заменимым предметом роскоши.

Стойкий засос обычно говорил о существовании важного партнера, и само по себе это свидетельство воспринималось сообществом рабов как символ статуса. И хотя Рики никогда не посещал оргий, отметины не сходили с его тела.

— Хозяин спит со своим рабом...

Свидетельства чего-то немыслимого по старым традициям Эоса вызывало у рабов еще большее возмущение. Их ненависть к Рики становилась лишь сильнее из-за преследующей их мысли о бунтаре, стонущем в объятиях Ясона.

Трется бедрами, трясет задом. Они сжимали зубы, представляя его набухший член в финальной стадии возбуждения...

Зависть была сильной. Стоило им представить, как Ясон делает с Рики все, что вздумается, берет его, как пожелает, и их переполнял жгучий гнев и ощущение предательства.

Почему? Почему он? Почему Рики?

Вопросы лишь еще больше разжигали их расстроенные чувства.

Даже их хозяева, усердно за ними ухаживавшие, не притронулись бы к ним. Рабы существовали, чтобы на них смотреть, а не трогать или любить. Среди элиты это было общеизвестным фактом.

Каждодневным уходом за рабами занимались люди, считавшиеся по рангу еще ниже рабов: «вещи». «Вещи» были предметами домашнего обихода, потребительскими товарами; незачем было относиться к «вещам» по-человечески. И все же в Эосе, напичканном техникой, напоминавшей произведения искусства, без заботы «вещей» рабы спали бы в лохмотьях и умирали от голода. Никто никогда не спрашивал и не удивлялся, почему.

Но после прихода Рики все изменилось. Он смеялся над здравым смыслом. Он вел себя так, будто правила существовали не для него. А что касается негласных условностей... он, немало не заботясь, ломал их.

Само его существование вызывало ненависть, подавляло и тревожило.

Законы, по которым жили рабы, начали распадаться. Вскоре рабов охватил страх, что их цена так же может упасть. Кто-то должен был что-то сделать.

И все же...

Несмотря на хаотичное поведение Рики, хозяева лишь болтали, используя непонятные рабам громкие слова, о том, как «различие в IQ» влияет на то, что считается законным, а что нет. Никто не собирался всерьез кому-либо на что-то указывать.

«Просто он — питомец Блонди». В итоге, все свелось к этому. Предполагалось, что это все разрешит, но просто сказать, что Рики — раб Ясона, не значило, что все рабы Блонди должны или получат такой же статус.

На самом деле, вовсе нет. Перед тем, как взять под свое крыло Рики, по крайней мере, месяцев шесть — а то и целый год — Ясон постоянно менял рабов. Все были лучшими породистыми питомцами из Академии, средств на них не жалели.

За породистых выходцев из Академии с бумагой, подтверждавшей, что они некогда они принадлежали Блонди, давали наивысшую цену. Никто так и не узнал, что происходит на самом деле, но потребность Ясона в смене рабов принималась за чистую монету. В редких случая, когда Ясон пользовался правом на размножение рабов, он отправлял их на званые вечера с оргиями к противоположному полу чуть ли не каждую ночь. Кроме того, его мало заботил поиск пары для них.

Тогда почему? Почему отброс со дна свалки, презренный трущобный полукровка? Когда рабы получат свою честную долю таких же привилегий?

Каждый раз, когда эти мысли приходили к ним в голову, всех их — и женщин, и мужчин — охватывала грубая зависть. Одного из них посчитали особенным. Невозможно было смириться с уникальностью монстра, которого изгнали бы в любом справедливом мире.

Кровь Мидаса и трущобный характер смешивались, как масло с водой. Но, столкнувшись с яростным высокомерием рабов, гордость Рики лишь усилилась. Чем больше Рики слышал их злословие и критику, тем надменнее становился. Он плевал в лицо их открытой враждебности. Он намеренно игнорировал их предрассудки и на угрозу реального вреда отвечал тяжелым ударом ладони. Рики ни к кому не подлизывался — даже к Ясону — хоть и знал, что дела наладились бы, заручись он немного поддержкой здесь и там. Но, по его мнению, скатившись до такого хоть раз, ему бы потом всю жизнь пришлось целовать чужие задницы.

И все же, остальные рабы не проводили свои дни в задумчивости у ног хозяев. Некоторые занимались втихаря «сексуальной терапией» — ради приносимого ей трепета и заполнения пустых часов — другие самодовольно злорадствовали, когда их угодливые приспешники исполняли любую их прихоть.

Соперничество между враждующими группировками рабов было напряженным и всеохватывающим. Частые линчевания были почти повсеместным явлением и проходили практически безнаказанно, чего хозяева как будто не замечали... или, вернее, замечали ровно настолько, насколько любого владельца волнует символ его статуса. Не то, чтобы они действительно были привязаны к своим питомцам. Определенно не больше, чем к любому эстетически приятному предмету.

Раздражение или страх могли неожиданно угаснуть или появиться. Торгуя своей сексуальностью, рабы знали, что их час короток. Свежими и желанными они оставались недолго.

Начало полового созревания.

Конец невинности.

Подбор пары и спаривание.

Три этих события определяли всю их жизнь — и когда они проходили, терялась и истинная ценность раба. Это была первая и неизменная истина о тех, кого разводили и выращивали в Эосе. Даже у раба редчайшей породы не было гарантированного завтрашнего дня. Какими бы красивыми и гордыми они не были, время жестоко и неотвратимо проходило.

В Эосе список рабов менялся ежедневно. Раб со скучающим хозяином — это раб, чей черед подошел. Особенно это казалось рабов мужского пола; даже если они демонстрировали свою мужественность и успешно находили пару, мужчин старше шестнадцати в Эосе редко можно было увидеть. Для рабов, чьи голоса изменились из-за переходного возраста, в Танагуре находилось множество торговцев, предлагавших подавляющие гормоны препараты. Сопровождавшие переход от юности к зрелости отвращение и тревога появлялись из-за безудержной паранойи, что это может стоить благосклонности хозяина. Других средств выживания не было; такова была трагедия рабов мужского пола.

И при этом рабы были бесстыдны. Что бы им ни сказали сделать, неважно, насколько глупой был приказ, они тут же отвечали — это было заложено в них. Поэтому в Эосе проводились кутежи и оргии более пугающее, чем в гаремах Мидаса, где свободно продавался секс.

Когда Ясон принял ограниченное участие в воспитании Рики, он намеревался устроить традиционную дебютную вечеринку для новоприбывшего раба. После была бы выбрана подходящая самка, с которой Рики предстояло спариться.

В тот момент навряд ли его противники высказались бы против беспрецедентного представления трущобного полукровки для скрещивания. Ясон не тревожился — право подтверждать составление пары в основном все равно принадлежало тому из хозяев, чей статус был выше. Классовые различия были неприступным барьером. Подчиненный никогда не стал бы ни в чем спорить с начальником. Более того, раб был немногим больше, чем одноразовый предмет роскоши, и права голоса не имел. Если владелец соглашался на предложение, рабы спаривались. Никаких вопросов не возникало.

До тех пор Ясон никогда не пользовался правом разведения. Однако теперь он намеревался попробовать. Однополые отношения в трущобах были нормой, и Ясону было любопытно, как его полукровка будет спариваться с женщиной. Его не волновало, был Рики в своей сексуальной жизни снизу или сверху.

Согласно открытой книге, каковой являлась жизнь полукровки, в однополых отношениях в трущобах не было ничего необычного или особенно интересного. Нет ничего скучнее, чем обычный порядок вещей. Поэтому не было никакого смысла приводить полукровку в Эос, чтобы он там занимался тем же, чем и обычно.

Но застойная вода начинает портиться; нет ничего плохого в небольших переменах тут и там, независимо от установки. Ясон до сих пор не был уверен, как изменить существующее положение вещей, но этот опыт определенно обещал не быть скучным. Поэтому первым сексуальным партнером Рики должна была стать женщина.

Тем не менее, после трехдневной попытки, с кривой улыбкой на губах, Ясон полностью пересмотрел свой план.

Приличие дебюта раба было последним, что волновало Рики. Как Ясону следовало бы догадаться, голова Рики была забита только своевольным упрямством. Когда он открывал рот, звучал лишь поток трущобного сленга и грубостей. Внезапно начинали мелькать кулаки и летать ноги.

Ясон едва ли прикладывал усилия. Боже, сколько у трущобного полукровки энергии! Так какое-то время скучать не придется. Хотя он мудро держал подобные мысли при себе.

С легкостью привязав буйствующего Рики к кровати и связав ему руки, Ясон произнес с театральным вздохом:

— Такое поведение омрачает твой дебют.

Рики оскалился.

— Тогда стоило себе соответствующее существо воспитать, — прорычал он в ответ. — Разве Блонди из Танагуры не может выбирать из мусора?

— В таком положении это не выход. В определенной степени, ты стал объектом всех слухов Эоса. Когда ты получишь воспитание, приличествующее рабу Блонди, мы отправим тебя на вечеринку.

Чтобы как следует донести до Рики смысл «воспитания, приличествующее рабу Блонди», Ясон на первый месяц оставил его без одежды. Оставленные обнаженными в своих комнатах рабы должны были понять, что они — игрушки, лишенные свободы и прав. В тоже время, оголение перед любопытным взором незнакомцев изгоняло из них всю стыдливость.

Как правило, спаривание рабов становилось зрелищем. Даже привыкшие к сексу рабы до этого не занимались им на глазах у людей. Самоуверенные мужчины могли хвастаться, что не обмякнуть под давлением, но вся эта уверенность ничего не значила, если жеребец не мог сохранить возбуждение во время шоу. Поскольку завершить акт и так было достаточно сложно, возможность потерять лицо была глубоко не желательна для всех заинтересованных лиц.

Поэтому обучение было необходимо с первого дня. Ясон и не ждал, что его волк из трущоб превратится в ягненка, но и полоумное создание, с готовностью кусающееся и рычащее, тоже было нежелательным. «Не заставляй своего владельца краснеть» — таким было главное правило, вбитое в голову каждого раба.

Для элиты положительная оценка пары рабов было признаком тонкости вкуса. Подборка партнеров для раба и подсчет удачных спариваний были верным признаком опытного владельца. Так они наслаждались «зрелостью» своих питомцев и грелись в лучах собственного превосходства.

К тому же, это увеличивало рыночную стоимость раба. Лучше всего это знали рабыни, прибывшие из гаремов Мидаса и искусные в постели. Амбициозная рабыня могла повысить свою цену во время акта спаривания. Независимо от ситуации, они никогда не сдерживались — так что если дело касалось объездки достигшего половой зрелости юноши или лишения невинности девушки. Соединение в пары неопытных рабов с рабами из гаремов стало для Эоса повсеместным делом.

У воспитанных «чистыми» рабов не было чувства стыда. Каждое действие, от купания до похода в туалет, доверялось «вещи» без малейших колебаний или смущения. Подготовка к спариванию включала изучение всех техник самостимуляции, и они тренировались, не стесняясь... и, само собой, последующее наведения марафета ложилось на «вещь».

Из-за правил, требовавших проводить спаривание перед зрителями, оно, без сомнения, стало первостепенным событием в жизни рабов. Тем не менее, в цикле спариваний рабов существовали определенные индивидуальные особенности. Было вполне очевидно, что рабы без пары, не в силах справиться со своими сексуальными желаниями, тайно найдут необходимое утешение; пока на их телах не оставалось следов от их страстных игр, владельцы закрывали на это глаза. А те, кто не мог найти партнера для свиданий, удовлетворялись оральным обслуживанием «вещи».

Владельцы знали о делах своих питомцев куда больше, чем показывали. Но ни один из хозяев не захотел бы, чтобы его нестрогая техника воспитания стала известна общественности, и обеспечить это было долгом «вещи». Хотя раба учили слушаться хозяина, у «вещи» не было выбора. Сексуальные контакты между рабами и «вещами» были запрещены, и ни один владелец не стал бы оправдывать подобное поведение, но большинство рабов понимали, что, если помалкивать, возражать никто не станет. А если хозяин и заставал их за таким занятием, рабы не сомневались, что все шишки достанутся ненужной «вещи».

Тем не менее, у Рики никакого опыта не было. Обнажаясь перед «вещью» или Ясоном, он испытывал лишь неприязнь. Достаточно было вспомнить тот случай, когда он, играя в плохого мальчика, развел перед Ясоном ноги.

Ясона это удивляло. Он считал, что, несвязанные запретами, трущобные полукровки станут совокупляться со всем, что под руку попадется. В реальности же Рики подцепил Ясона и повел его в любовный отель из-за принятого под влиянием момента решения предложить плоть вместо денежной взятки. Рики обладал собственным чувством приличия — и под его твердой резкой внешней оболочкой, мыслил он на удивление прямолинейно.

Поняв это, Ясон подумал: Похоже, я наткнулся на необработанный алмаз. Он засмеялся себе под нос. В этом случае, лучше взять на себя труд обучить его как следует.

При тщательной подготовке, даже полукровку из трущоб можно изменить. С такими мыслями у Ясона появился совершенно новый интерес к необработанному камню, каким был Рики. Неоспоримый факт — однажды он заставил Рики кончить у него на глазах. Гордости, за которую Рики, даже обнаженный, так упорно цеплялся, предстояло быть бесцеремонно раздавленной.

Обратным ответом Рики — таким многословным — стала ядовитая злоба, бурлившая его обширным словарным запасом. Он отказывался поддаваться.

Ясон подавил сопротивление, заставил Рики покраснеть, обнажив его нижнюю часть, и оставил остальное «вещи», который старательно работал ртом, пока спина Рики не изогнулась от удовольствия. Закончив, «вещь» прибрался. Ясон знал, что «вещь» намного эффективнее в такой работе.

Во время этих испытаний минет «вещи» вызывал у Рики высшую степень ненависти.

Его ягодицы дергались, когда «вещь» лизал головку его члена.

Его промежность дрожала, когда «вещь» сосал его член.

Стон слетал с его губ, когда «вещь» дразнил его прикосновениями языка.

Спазмы удовольствия сотрясали его бедра, когда «вещь» нежно обхватывал его член.

Невыносимо было так распутно вести себя перед «вещью» и Ясоном. Не было ничего хуже, чем быть почти доведенным до оргазма, а затем вынужденно удовлетворять себя самостоятельно.

Глядя на обнаженного ниже пояса Рики, бесстыдно дрожавшего и стонавшего, пока «вещь» делал ему минет, Ясон присел рядом на корточки, чтобы говорить ему в ухо колкости.

— Я слышал, обитатели трущоб полностью лишены морали, — произнес Ясон. — Слухи врут? Где же та энергия, с которой ты тащил меня в тот убогий отель?

— Я-тебе-не-дружок-для-секса!

— Но всем известно, что рабы прилюдно занимаются сексом.

— Вы-элита-просто-сборище-извращенцев!

— Твой дебют через два месяца. Ты должен быть готов. Чего бы это ни потребовало.

— То есть, стать посмешищем! И сколько же я, мусор из трущоб, стою?

— Даже безграмотная наглая испорченная обезьяна обладает хоть одной подкупающей особенностью. Я намерен это разведать. — С этими слова Ясон выбросил вперед руку и схватил Рики за мошонку. Из горла Рики раздался хриплый невнятный крик. — Но у меня нет желания опозориться на твоем дебюте. Ты мой — Ясона Минка - раб, Рики. Пусть каждый нерв твоего тела знает и помнит это.

Пока Рики послушно не развел ноги и не занялся мастурбацией самостоятельно, Ясон заставлял «вещь» делать минет. Бесчестье Рики из-за связанных конечностей и обнаженных интимных мест удваивалось, когда «вещь» лизал его член — а еще больше, когда он брал член Рики в рот, заставляя того возбуждаться. Такое обращение стало ценой, которую Рики заплатил за верность своей упрямой гордости. Ясон намеревался запечатлеть это в душе Рики.

Губы на напряженной головке его члена начали двигаться быстрее.

Его яички дрожали в мошонке, когда по его достоинству водили языком.

Наказание за его упрямство, крики сексуальной удовлетворенности, когда ему делали минет, его стоны и извивающееся тело... все вместо это составляло послание, безжалостно вытравленное в самом его существовании. Тебе нечего стыдиться; раб и должен так себя вести.

Требовалось два месяца перед тем как он — нахмурив брови и, тем не менее, закусив губу — разденется и по команде доведет себя до оргазма. Три месяца после его прибытия в Эос. Столько времени и усилий требовалось, чтобы научить Рики правильно мастурбировать.

Думая о связанных с этим испытаниях, Ясон не мог сдержать улыбки, возникшей у него на губах. Так вот из чего сделаны отбросы из трущоб. Все удовольствие досталось мне.

В то время, Рауль постоянно поднимал эту тему, когда бы они с Ясоном ни встречались.

— Как там эта твоя косматая обезьяна? — спросил Рауль. — Научил его хоть одному трюку?

— Думаю, даже тебе он бы сплошным наказанием показался.

— Потому что нельзя оттачивать способности, которых нет. Не пора ли сдаться?

Рауль никогда не жалел сарказма. Другие Блонди тоже хорошенько посмеялись над издержками Ясона — но сам Ясон оставался спокойным и невозмутимым. Раньше он, далекий от любительских забав, считал рабов чем-то вроде привлекательных предметов интерьера. Его новая деятельность означала перемену в характере.

Для завершения воспитания Рики Ясону понадобилось еще три месяца: чтобы сделать тело Рики чувствительным и податливым каждой нежной ласке, в то время как дух его оставался все таким же несломленным. Он больше не кричал, не сжимал кулаки и не метался. Рики перестал пытаться помешать «вещи» делать ему минет. Связанное отравой стыда и удовольствия, сопротивление Рики было взято под контроль.

Через полгода Ясон впервые овладел Рики.

До этого момента Ясон всегда встречал Рики спокойными, холодными манерами. Так почему такая внезапная перемена? Потому что ему внезапно захотелось отыметь полукровку из трущоб? Если бы ему пришлось выразить это словами, Ясон сказал бы, что это не просто минутная прихоть. Возможно, виновато было его неустанное любопытство. Или, может, постоянно называя Рики грязной дикой обезьяной и неотесанным, ничего не знающим отбросом, Ясон пожелал отведать фрукт, выросший на этом болоте.

— Может, покажешь мне, на что ты способен?

С этими словами он открыл идеальную симметрию своего прекрасного обнаженного тела.

Какого черта ты творишь? Хотел было спросить Рики, но вместо этого лишился дара речи.

Интимное касание упругой теплой кожи Ясона вовсе не показалось Рики искусственным. Он чувствовал, как скованность постепенно покидает его конечности, хоть и не до конца. Было то и это, а сопротивление здесь заслуживало удвоенного наказания. Послушно принимать удовольствие было долгом раба, и внедрение этого факта в каждый уголок его тела можно было считать успехом.

Прелюдия Ясона была насыщенной и не прошла впустую. Более этого, неумелой она не была. Рики трепетал в тех местах, на которых останавливал свое внимание Ясон, стонал и изгибался. Ясон был изрядно искушен в искусстве любви.

Сердце Рики забилось быстрее, когда Ясон коснулся его сосков, заставляя их напрячься под подушечками его пальцев. Они сильно затвердели как будто до предела, зажатые между его пальцы, оставляя неприличные и непристойно двусмысленные отметины на коже. Одни лишь эти касания заставляли губы Рики дрожать, и без всякого протеста, кровь прильнула к его паху.

Ясон тихо засмеялся. А мы ведь только начали.

Ясон взял сосок в рот, подразнил его языком, и член Рики затвердел в руке Ясона, уже влажный кончик выглядывал из его кулака. Ясон сжал пальцы, поводя рукой и сильно посасывая сосок.

Рики позволил своему молодому энергичному телу предаться экстазу. Подобные ощущения заставляли его плоть желать большего. Пусть он и ненавидел это до смерти, когда его возбудили, он уже не мог избавиться от своих желаний. Он хватал ртом воздух, его тело дергалось, он подавлял сладкие стоны. Его конечности изогнулись.

И Рики кончил.

Сердце в его груди бешено стучало. Сперма выплеснулась, как будто извергнутая его внутренними огненными страстями, будто отмечая его принадлежность к мужскому полу. За последние несколько месяцев он слишком привык к этому зрелищу.

И все же — почему?

Ясон внезапно осознал, что внутри него вскипает какое-то неприятное чувство. Нечто тошнотворное, что он не в силах был выразить словами. Но эти чувства скорее изменились, искривив его губы в холодной тяжелой улыбке.

Дыхание Рики сбилось, его грудь тяжело опускалась, он снова и снова облизывал губы. Ясон заметил это уголком глаза и потянулся к прикроватному столику. Там стояла бархатная коробочка. Внутри находилось ярко блестящее кольцо. Оно было больше кольца на палец, но меньше браслета, и с виду казалось обычным платиновым обручем.

Тем не менее, при ближайшем рассмотрении на поверхности можно было заметит ряд символов — «Z-107M».

Регистрационный номер раба Рики.

Ясон взял кольцо и надел его на обмякший член Рики.

Рики удивленно сел. Он опустил взгляд на свою промежность и побледнел.

— Ч-что это такое?

— Это твое кольцо раба.

— Кольцо раба?

— Да. С сегодняшнего дня, оно будет служить тебе вместо идентификационного чипа.

— Но Дарил сказал, что рабы носят сережки или ошейники — вроде того.

— Такие украшения для рабов, которые всегда слушаются хозяина. Это сделанное на заказ кольцо типа «D»больше подходит мятежным отбросам из трущоб.

— Какого черта? Сними с меня эту штуку!

— Именно такая вещь и подходит сквернословящему созданию, которое вечно так грубо обращается к своему хозяину.

Ясон заказал это кольцо специально для Рики. Типом «А» было кольцо на палец. «В» — ошейник. «С» — сережка. Эти дорогие кольца рабов с их сиянием и вделанными драгоценными камнями, будоражили воображение рабов и выделяли их среди остальных.

Но тип «D» был другим. Во всем Эосе, наверное, только у Рики было такое уникальное изделие. Сделанное с использованием последних нанотехнологий и сплава с памятью формы, оно плотно прилегало к основанию члена Рики.

— Сукин сын! — завопил Рики. — Ты за кого меня принимаешь? Сними его!

Довести Рики до крика было легко. Ясон спокойно повернул обычное с виду кольцо на своей левой руке, и в тот же миг жалобы Рики оборвались, ибо его тело начало дергаться и корчиться.

— Гхаааа! — простонал он, схватив обеими руками промежность и свернувшись клубком с лицом, дергавшимся от боли.

Для наглядной демонстрации причины и следствия Ясон снова коснулся кольца.

— Хааааа! — губы Рики дрожали. — Х-хватит... — рыдал он. — Б-больно...

— Это вроде наказания, вызываемого кольцом типа «D».

Горло Рики сдавило от шока.

— Никогда не забывай, Рики. Это кольцо раба вгрызется в твою плоть. И куда бы ты ни пошел, власть остается в моем мизинце. И GPS тоже встроен. Будь самим собой — но станешь перечить мне, и я смогу причинить тебе боль одним лишь прикосновением пальца. Понимаешь?

Рики кивнул, его нижние конечности дергались.

— Разведи свои ноги.

Непривычное к тугой пульсирующей боли тело Рики оставалось негнущимся как доска. Тем не менее, он неловко развел ноги.

— Еще немного. Еще немного. Покажи свое кольцо.

Его член обмяк, как будто пытаясь укрыться во все еще редких лобковых волосах. Его яички были втянуты в съежившуюся мошонку. Нетрудно было понять, какой колоссальный шок имел место быть.

Ясон медленно протянул руку и своими пальцами начал снова и снова гладить кольцо Рики. На его губах появилась довольная улыбка.

Вскоре Рики прижимался затылком к простыням и изгибался со стонами. Ясон уже ввел в него два пальца, заставляя открыться тугие мышечные створки. Рики затаил дыхание, его нижние конечности подрагивали.

Он был напряжен, как натянутая тетива, его мускулы поднимались из плоти, тугой изгиб его эрекции почти касался живота. Он схватил свой член, слегка прижав ладонь к чувствительному кончику. Его тело сильно вздымалось и опускалось, пока он стонал и охал, увеличивая громкость и напряженность.

— Ах — аах- ааах!

Твердый член в его руке. Вспенившаяся в нем кровь, бегущая через него, увеличивая напряжение в тугой дуге плоти.

Вероятно, из-за невозможности отмахнуться от удовольствия, наползающего подобно сильному вязкому оцепенению в районе живота, пронзительные, возбужденные крики продолжали слетать с губ Рики. Не ослабляя хватки на его яичках, Ясон приподнял их. Поддергивающие жилы на внутренней стороне бедер Рики выдавали истинную степень его наслаждения.

Играя с его яичками, вторгаясь в него сильными ритмичными движениями, Ясон наблюдал, как из горла Рики поднимался судорожный вскрик. Он был сильнее, сладострастнее любого звука, издаваемого Рики раньше. Выше и выше, рычащий, опадающий, с придыханием.

И Рики энергично водил руками по своему члену вверх и вниз.

Но — тугая дуга торчала вверх без намека на финальную волну. На коже напухли вены эйфории, так сильно он возбудился. Только кольцо по-прежнему сдавливало основание его члена и не давало кончить.

— Хватит-уже! Сними! Твою-мать-прекрати!

Все его тело налилось тяжестью, он пытался восстановить свое тяжелое горячее дыхание. Он закрыл рот, заглушая свой голос, но с его губ не переставали слетать бесстыдные крики.

Он не мог кончить, и экстаз сжигал его тело дотла. Губы Рики дрожали. Его бедра бешено дергались. Он взвыл. Ярко-красная головка его члена дернулась, покрытая первыми каплями нектара, обнаженная и нетерпеливая.

Если дело касалось секса рабов, Ясон начинал скучать. Ему надоедали самцы и их плотские побуждения к размножению, а так же вызывающий эксгибиционизм самок.

Он никогда раньше не сталкивался с эротической лихорадкой всхлипывающего, стонущего в его руках создания. Каждый раз, когда Рики изгибал спину и выл, его зад дергался, сжимаясь вокруг пальцев Ясона. Нектар, капавший из тонкой щелки на головке его члена, намочил лобковые волосы Рики и темнел пятном на простыне.

Ясон смотрел на эту свежую, неопытную невинность. Холодная улыбка уже исчезла с его сжатых губ, но в глазах пылал огонь.

Что за покалывающие позывы проносились в его голове подобно электрическим разрядам — никогда не испытываемые им ранее? Ясон сам себя не понимал. Он знал лишь, что этот трущобный полукровка, в чьем теле нет ни одной привлекательной черты, заставляет трепетать Ясона.

— Дай мне кончить! — умолял и стонал Рики, и что-то еще застучало в голове Блонли.

Ясон медленно шевельнулся и схватил лодыжки Рики, чтобы поднять его колени к груди. Смутно, наполовину бессознательно Рики робко, притягательно вскрикнул. Но если бы он видел орган, неожиданно поднявшийся из промежности Ясона, его лицо скривилось бы по другой причине, а бедра потяжелели бы.

Это доказывало, что Юпитер позаботился даже о деталях этого физиологического механизма. Все знали, что элита из Танагуры обладала всеми способностями лучших андройдов для секса.

Рики уже раскраснелся и созрел, насколько это было возможно. Но, в отличие от податливых женских половых органов, у него не было эластичности, позволявшей принять член Ясона. Хоть Ясон и знал это, ослабляя кольцо Рики, но все равно безжалостно вошел в полукровку.

В этот миг с губ Рики слетел пронзительный крик. Его лицо, его конечности, его голос содрогнулись.

Его спина изогнулась...

Его мышцы сжались...

Рики взвыл.

Совершенно невозмутимо, одним движением, Ясон пробился вглубь тела Рики. Глубоко связанный с ним, Ясон с силой двигался внутри Рики. С дрожавших губ полукровки даже крика не слетало. Его конечности лишь слегка подергивались, когда таз Ясон вздымался и опадал, а потом вокруг них расплескалась сперма Рики.

Следующий три дня Рики даже мочиться стоя не мог без посторонней помощи. Дело обстояло так плохо, что даже «вещь» Дарил, редко показывавший эмоции, сочувственно поморщился.

Казалось немыслимым, что Ясон способен на такую неумелую работу. Неожиданно сильно возбужденный сексуальностью Рики, он потерял контроль над собой. Пусть он и не мог признаться себе в этом, но этот факт не ускользал от него полностью.

Возможно, я слегка увлекся.

Нахмурившись из-за этакого неутешительного вывода, которым все закончилось, Ясон предсказуемо вернулся к своей обычной жизни, разбираясь с делами как можно более холодно.

Но почему?

Что это было?

Изучая эти вопросы дальше, и занимаясь самоанализом, он не обладал необходимой информацией для твердого заключения. Тем не менее, Ясон точно не собирался делать Рики своим сексуальным партнером. У него просто не было на это причины.

Или, скорее, он думал, что у него нет на это причины.

Рики не выказывал ни капли достоинства или покорности, подходящих для рабов Блонди. Отправить Рики на одну из вечеринок для спаривания с самкой означало получить более унизительное доказательство, чем он мог вынести. Возможно, еще не слишком поздно обучить Рики как следует, но сколько времени это займет? Самец или самка, Ясон ни с кем не хотел ставить Рики в пару. Он подумал, что лучше отложить этот вопрос — он прекрасно знал, какое странное существо привел в Эос.

В итоге, Ясон привел Рики на его дебют в роли нового раба, но потом не отправлял полукровку ни на одну оргию.

Это породило множество домыслов; скандальные слухи росли и ширились. Но Ясон никак не реагировал. И этого окружавшая его среда простить не могла.

Рауль, само собой, жестоко его отчитывал.

— Ясон, — говорил он, — отправь это существо на вечеринку. Его дебют был год назад, а он еще ни на одной не побывал. Это сделало тебя мишенью всяких бессмысленных слухов.

— Если они бессмысленны, что в них плохого?

— Даже если ты можешь от них отмахнуться, они спутали моральные устои в Эосе. А чего ты ждал, если Блонди нарушает обычаи?

— Решение о спаривании рабов принимают их хозяева. Нет закона, утверждающего, что рабу надо найти пару.

— Поэтому это и называется обычаем.

— Здесь не на что жаловаться.

— Это ты вечно жалуешься на своих глупых, помешанных на сексе рабов. Я не говорю, что ты должен найти ему пару — просто отправь его на оргию. Пусть найдет себе самку. Или другого самца, если ему так нравится. Пусть просто переспит с другими рабами; это, по крайней мере, рассеет хотя бы часть злословий.

Слухи развлекали лишь владельцев рабов из элиты. Тем не менее, их питомцы были более вспыльчивы и сильнее раздражались из-за этого. Блонди по-особому относился к его полукровке из трущоб. Он не хотел искать ему пару среди кого-то из них. Он держал своего раба при себе и не желал отпускать.

И Ясон совал этот факт им прямо в лицо.

Что может быть унизительнее связи с трущобным полукровкой. И, к тому же, большинство остальных рабов не могли смириться со снисходительным отношением этого надменного низкопробного раба.

Больше всего усиливало бешенство то, что им явили хрупкость и ненадежность мира, который они считали вечным и неизменным. Они боялись. В мгновение ока вся враждебность оказалась направлена на Рики. Он был чужим во всех отношениях. Они не могли смириться с его существованием.

Что рабы осознавали в своей ярости — что они верно поняли со всеми своими бурными внутренними страстями — так это то, насколько Ясон всех их превосходил. Теми, кто в итоге проницательно чувствовали гнев, страх и враждебность рабов оказались евнухи, ни мужчины, ни женщины — «вещи» Эоса.

Такая странная привязанность. Так не идет Блонди из Танагуры. Такие порочные страсти.

Ясон впервые осознал свою привязанность к Рики, когда наткнулся на него, мастурбирующего в подобии транса. Вместо того, чтобы позволить ему спасть с кем-то еще, Ясон закрывал глаза на это личное удовольствие Рики. Но он больше не позволял «вещи» делать Рики минет, как раньше.

Обнаженный ниже пояса, Рики растянулся на кровати в центре комнаты. Его ноздри трепетали, в сияющих глазах отражалась голограмма развязной обнаженной женщины — он был так поглощен процессом, что не заметил возвращения Ясона.

Видя Рики в таком состоянии прямо перед собой, Ясон нахмурился. Странное незнакомое неприятное ощущение вскипело в его груди, и он не мог этого вынести.

Широкими шагами Ясон быстро преодолел расстояние между ними. Все еще совершенно не замечая его, Рики кончил с протяжным стоном. Слабая довольная улыбка появилась в уголках его приоткрытых губ.

В этот момент, глядя на него, Ясон как будто услышал рев в ушах, исходивший из глубин его мозга.

Схватив выдохшегося Рики за ворот рубашки, он со всей силы поднял его на ноги. Рики был заметно шокирован и сбит с толку, когда Ясон залепил ему пощечину, достаточно сильную, чтобы развернуть лицо Рики.

Ясон — у которого всегда были наготове дразнящие оскорбления — не мог выдавить из себя ни слова. Никогда раньше он не бил Рики так.

А теперь ударял снова и снова.

Блонди из Танагуры были известны своей холодной рассудительностью и богатыми знаниями; это и развивало в них непоколебимую гордость и самоуверенность. Находившийся на вершине Ясон сделал Рики своим партнером и потерял себя. Возбужденный собственным неприкрытым гневом, он бил Рики в слепом, рефлекторном порыве.

Рики всего лишь занимался самоудовлетворением, глядя на фото голой женщины. Это вонзило нож в его гордость Блонди, нож жгучего сексуального желания.

Слухи о Рики и Мимеи лишь подтвердили существование этих чувств.

Полукровка из трущоб и кукла производства Академии. Когда-то все бы лишь посмеялись над такой неожиданной парочкой. Это было невероятно — плохая шутка.

Но под расспросами Рауля Мимея неожиданно призналась, что это правда. Когда это всплыло, обитатели Эоса были шокированы, перешептываясь между собой с неудержимым любопытством. Их интересовали возможные признаки растущей враждебности между Ясоном и Раулем. Им было интересно, как разрешится вопрос Рики и Мимеи.

То, что Ясон относился к Рики не как к обычному рабу, уже стало открытым секретом; этот скандал был в прошлом. Любовные укусы никогда не сходили с кожи Рики. С первого взгляда было видно, что один из андройдов элиты не равнодушен к полукровке из трущоб.

Понятно, что никто из элиты — даже Рауль — не мог понять такие невероятные эмоциональные «сбои», которые в нормальных условиях не произошли бы.

Такой поворот событий удивил их, как если собака, которую они кормили, укусила их за руку. Это было то же самое, как если бы оскорбили гордость Блонди. Затаив дыхание, Эос ожидал, когда пыль осядет и всплывут грязные подробности.

Но, против ожиданий, Ясон сохранял спокойствие. Неумелое содержание Рики было признано, извинения Раулю, по слухам, принесены, и на этом все закончилось. Соответствующее наказание было понесено.

По мнению Рауля, лучшее, на что он мог надеяться, была с готовностью склоненная голова — не считая всяческого утаивания. Результатом стала не массовая разборка, которой все ожидали. Публика не дождалась открытия секретов.

Конечно, Рики — личность в центре событий — и «вещь» Дарил, который наслушался криков Рики — были единственными, кто знал, что происходит.

Мимеа заклеймила Рики трусом, а Рики не произнес ни слова в свою защиту. Он был виноват в том, что назвал роман проходящим увлечением, но все равно ничего не мог изменить. Более того, он содрогался от страха из-за наказания, полученного от Ясона.

Ежедневно оказываясь впутанным в паутину страстей между Ясоном и Рики, Дарил начал понемногу сходить с ума.

Ясон знал, что к Мимее он испытывает не что иное, как черную ревность. Если он не мог прямо назвать это «ревностью», то хотя бы признавал злобу и отвращение, мучившие его сердце — и понимание того, что жизнь Рики стала для него чем-то особенным. Он желал монополизировать Рики, его беспомощное сексуальное влечение к Рики прилипло к Ясону, подобно мокрой одежде.

Но Ясон не собирался отбрасывать свою принадлежность к Блонди. Это казалось единственным, что по-прежнему контролировало его поведение. И все же у него не было ни малейшего намеренья отказаться от Рики, даже чтобы сохранить лицо перед остальной элитой. Он принял решение: он продолжит воспитывать Рики как особого раба и просто заставит Рики вести себя как следует.

Плоть и кровь в руках андройда, раб и хозяин... всем это казалось неестественным зрелищем — грядущая катастрофа. Это не могло длиться вечно. Вместе их удерживали оковы похоти, и в итоге им суждено было сгореть и остыть... и Дарелу вместе с ними. Так, что никто и представить себе не мог.

Но расчет Ясона пока еще действовал.