Глава 1

Шел дождь. Сильный холодный пронизывающий дождь. Благодаря выступающему навесу магазина, Рики не промок. Но уже того, что он стоял там, хватило, чтобы холод проник в его обувь, обвивая своими щупальцами конечности и проводя холодным языком по костям, поднимаясь по спине.

Стоя в закутке торгового района, Рики потягивал сигарету и дрожал, всматриваясь в освещенные ночными огнями улицы. Он как будто искал что-то и не желал ничего упускать, погрязнув в людском водовороте. Он даже на миллиметр не сдвинулся, словно забыв, как моргать.

Вполне ожидаемо, учитывая продолжительный, вездесущий холод в это время ночи, обычную легкую одежду Рики сменила всепогодная серебристо-голубая байкерская куртка, надетая поверх водолазки из шерсти горгоны. Вполне в духе трущоб, его костюм даже можно было посчитать нарядным — но, по сравнению с богачами из Мидаса, выглядел он очень просто.

Как бы Рики ни одевался, его уникальная аура не вписывалась в рутинный людской поток. Под размытым светом уличных фонарей, за завесой падающего дождя Рики и сам стал частью пейзажа, туманная тьма не могла скрыть его явное присутствие.

Прохожие, приближаясь, бросали на него любопытные взгляды. Они явно бормотали что-то друг другу и обменивались многозначительными шепотками на расстоянии. Некоторые из жгучих тоскливых взглядов были исполнены чего-то большего.

Но, даже очарованные, замедляющие шаг не подходили к Рики. Помимо имени и лица Рики в трущобах обсуждали его репутацию и слухи о битвах.

Извечный лидер Бизонов слонялся без дела, как будто ждал кого-то — в это время ночи, в таком месте, один — а это должно было что-то значить.

Этого хватало, чтобы привлечь любопытства и интереса больше обычного. Но это не означало, что кто-то из них пойдет на большее, чем скрытный мимолетный взгляд.

Среди сражавшихся за территорию банд имя Бизонов гремело. Они правили в трущобах, пока внезапно не ушли и не распались. С тех пор Бизоны стали призраком, живой легендой. Пять лет прошло, но репутация Бизонов до сих пор оставалась силой, с которой стоит считаться.

Бизоны были спящим псом, которого лучше не трогать. Инцидент с Джиксом укрепил эту истину. В мгновение ока лихорадочная болтовня разлетелась повсюду, во все закутки и закоулки.

Эти разговоры заслуживали участи бахвальства, выдаваемого в барах за чужими спинами — с ехидным смешком и выставленным пальцем. Но, не зная наверняка зону поражения, на некоторые минные поля лучше было не ступать.

Наглость и невежество — никто не собирался на общественных началах проливать свет на размытую границу между этими понятиями. Судьба Джикса и Гипер Парней стала уроком для всех — вот что происходит с выскочками, которым хватило глупости нарушить неписаные законы трущоб.

Среди бесконечно спорящей молодежи в жаргоне давящих, удушливых трущоб выделялось три трипа мужчин, особенно заслуживающих насмешек: Тито, комнатная собачка, способная лишь увиваться вокруг незнакомцев; Борг, помойная псина, которая лает, но не кусает; Нокс, забияка, кусающих всех и все, что оказывается слишком близко.

Но Кокер — вернувшийся в трущобы побитый, с поджатым хвостом — особенно выделялся.

Рики не задевало, когда его называли побитым псом. Но инцидент с Джиксом заставил его обнажить клыки, которые, как оказалось, по-прежнему были острыми, словно бритвы. Неожиданно получив открытое подтверждение, все внезапно испытали перелом в чувствах. Не к лучшему и не к худшему.

Рики не волновали чужие ожидания на его счет. Но в тот день, под дождем, его тревожило, что он сильно отстает от расписания.

Еще десять минут. Ради старых времен. Еще пять минут.

Минуты медленно утекали.

Он решил не придти?

Не желая допускать такую возможность, Рики оставался на месте. Гай предложил встретиться с ним здесь. «Давно не виделись», — сказал Гай. «Давай выпьем вместе у Адена».

Рики согласился.

Вовлеченный в заговор Кирие — нет, использованный в качестве приманки, чтобы заманить Рики в когти Ясона — Гай просидел взаперти две недели, прежде чем его отпустили. С тех пор отношения между ним и Рики стали напряженными и неестественными. То, что не выразишь словами. Но они оба ощущали едва уловимую отчужденность. Пропасть, которую нельзя пересечь.

«Постарайся разобраться с незавершенными делами», — сказал Рики Ясон. «Я не хочу, чтобы ты вернулся в Эос с прилипшей к обуви трущобной грязью. Закрой дверь перед любыми будущими проблемами».

Ясон предвидел раскол между Гаем и Рики. Дата и время возвращения Рики в Эос не была твердо определена. Но от неизбежного не скроешься, а Ясон не одобрил бы излишнюю отсрочку.

Снова, посреди ночи, в трудной запутанной ситуации, Рики выпросил сексуальное внимание Ясона. Снова он надел цепи раба. Он должен был смириться с этим фактом. Хотя другого выбора у него не оставалось, эти голод и жажда заставили его понять высокую цену свободы.

Тем не менее, как бы он ни презирал долгие прощания, он не хотел уходить, оставив такую затяжную неловкость между ним и Гаем. Нельзя снова поднять то, что уже отброшено. Головой он понимал, что это неизбежно и необратимо. Но его эмоции предавали разум.

Или, скорее, именно потому, что Рики это некогда отбросил, ему больше не светила возможность повторить ту же ошибку. Наверное, именно поэтому он и вернулся в трущобы. Но жестокая реальность у него перед глазами без колебаний разорвала его на части.

Рики собирался размяться и заполнить три пропущенных года. Но всего через год драгоценная свобода в его руках обернулась прахом.

Почему? Как это произошло? Расклад таким с самого начала был? От одной этой мысли желчь в его глотке становилась еще горче. Он сжал зубы. Поздновато теперь об этом размышлять, подумал он презрительно.

Гай не шел. Какой смысл ждать его дальше? Раздавив сигарету о стену и отбросив ее кончиками пальцев, Рики побрел прочь, невосприимчивый к струям дождя. Капли, танцевавшие и разбивавшиеся у его ног, стали крупнее. Похоже, дождь в ближайшее время прекращаться не собирался.