Шаг 6. Вгоняем в отчаяние алчных авантюристов

Часть 1

— Гхоа-а-а-а-а-а! — взвыл огр, замахиваясь огромной рукой.

Однако Алан наклонился и с легкостью избежал атаки. В следующее мгновение он приблизился к врагу и сверкнул клинком. На крепкой, словно железо, коже огра, появились бесчисленные раны.

— Гх... гха-а-а-а!

Огр не испугался обширных ранений и вскинул руки, намереваясь раздавить Алана. И тут разорвался огненный шар, который выпустила Викия.

Огра окутало пламя. Не удержавшись, он упал на колено. Тут же сбоку подоспела Надя и размашистым взмахом клинка отделила верхнюю половину огра от нижней.

— Фух...

Алан выдохнул, стряхнул кровь с лезвия и убрал меч в ножны. Тут же подбежала Шаль, коснулась его руки и зачитала короткое заклинание. Раны Алана окутал теплый свет, а уже через секунду от них не осталось и следа.

— Да, мощь впечатляет. Может, назвать его Разрубающим Клинком? — весело проговорила, разглядывая собственный меч, Надя — высокая красавица с длинными и мягкими рыжими локонами.

Она родилась на юге, в Грандьере, и всегда была девушкой смелой и раскованной.

— ...Чем тебя не устраивает «Полуторный Меч +1»? — откликнулась волшебница по имени Викия — еще одна красавица с длинными волосами голубого цвета.

На первый взгляд она кажется безразличной и молчаливой, хотя в душе очень добра и чувствительна.

— А м-мне показалось, хорошее имя, — вмешалась в разговор жрица Шаль — миниатюрная девушка с короткой прической изумрудного цвета.

Хоть она и кажется юной, но принадлежит к роду светлых альвов и гораздо старше своих товарищей. Каждый раз, когда друзья начинают спорить, она с улыбкой на лице пытается уладить конфликт.

— А мой меч, видимо, станет Шинкующим Клинком? — вставил, похлопывая по висящему на поясе оружию, единственный мужчина и лидер отряда, Алан — симпатичный блондин с голубыми глазами.

Он искусен не только с клинком, но и во многих других областях, включая обезвреживание магических ловушек. При необходимости он может проявить себя как бесстрашным героем, так и хладнокровным стратегом. Недаром его считают феноменально умелым авантюристом.

Их четверка решила бросить вызов «лабиринту злобного мага Оура», о котором ходило множество зловещих слухов, и уже успела спуститься под землю на восемь этажей. Им пытались помешать гоблины, орки, огры, скелеты, стрекозы, гигантские слизняки... но авантюристы играючи разделывались со всеми помехами.

Даже наоборот — из монстров то и дело выпадали сундучки с сокровищами, в которых попадались сильные магические артефакты и деньги, от которых группа становилась все сильнее. Свои новые мечи Алан и Надя нашли именно здесь.

— Кстати, Алан... смотри, — Викия потянула Алана за рукав, завела за следующий поворот коридора и указала вдаль.

Алан вгляделся и смог разобрать вдалеке крупную дверь. До сих пор таких крепких, двухстворчатых дверей им не попадалось.

Створки словно кричали, что за ними скрыто что-то важное. Алан невольно проглотил слюну.

— Что скажете?

— Энергии мне пока хватает.

— И мне.

— Я даже не устала. Готова к бою.

Девушки мгновенно поняли, о чем именно спросил Алан, и доложили о готовности.

— Хорошо, тогда идем.

Алан кивнул, подошел к двери и осмотрел ее. Замочной скважины не видно, и, стало быть, она не заперта. Алан еще раз окинул спутниц взглядом, а затем пальцами показал обратный отсчет.

3, 2, 1...

На нуле Алан пинком распахнул створки. Сбоку тут же проскользнула Надя, за ней метнулся сам Алан, следом зашли Шаль и Викия, после чего закрыли за собой дверь. На все про все у них ушла лишь секунда.

Еще до того, как Шаль и Викия успели полностью свести створки, Алан и Надя уже выхватили клинки и устремились вперед. Дверь привела их в просторный зал, посреди которого сидел огромный монстр. Трехметровое мускулистое тело, бычья голова... Минотавр.

Алан и Надя подбежали к монстру до того, как тот успел подняться, и напали с обеих сторон. Впрочем, минотавр и не спешил вставать — он снял со спины огромный топор и с легкостью отмахнулся от мечей.

Бойцы цокнули языками и отступили, опасаясь контратаки. Наконец, минотавр неспешно поднялся.

Он без особого труда занес топор, который один человек и не поднял бы, а затем резко обрушил.

С учетом размеров топора и тела даже такие бесхитростные атаки выходили весьма дальнобойными. Алан успел отскочить назад, а вот Надю швырнуло через комнату.

— Ты в порядке?

Однако хоть атака и таила в себе достаточно силы, чтобы разрубить человека пополам, девушку практически не ранило. Шаль сразу зачитала заклинание, и всю команду окутало слабое свечение, уменьшающее входящий урон.

— Да, спасибо. К этой твари так просто не подобраться.

Минотавр продолжал размахивать топором, пользуясь простором зала. Каждый раз Алану удавалось увернуться, но могучее оружие выламывало пол, и его осколки то и дело царапали юношу. Пол к тому же обваливался, и со временем Алану становилось все сложнее выбирать пути отступления.

— ...Я попробую обездвижить его, но долго не продержу, — сказала Викия и начала читать следующее заклинание.

Надя кивнула в ответ и устремилась к минотавру.

Минотавр сразу же повернулся к ней и размахнулся топором горизонтально.

— Уо-о-о-о! — взревела Надя и изо всех сил вонзила клинок в пол.

В следующее мгновение все ее тело содрогнулось от ударной волны, но топор минотавра не смог сломать меч и остановился совсем рядом с девушкой. Удара хватило, чтобы в левую руку, которой она придерживала меч, впилось лезвие, но рана отнюдь не смертельная.

И тогда минотавра с обоих боков вдруг зажали вылезшие из пола каменные стены. Обычно эта магия используется для защиты, но минотавр сам по себе существо не слишком подвижное, так что такой прием подходит, чтобы обездвижить этого монстра.

— Надя, продолжаем!

Алан почуял победу и кинулся к минотавру. Тот сразу же занес топор над головой и резко опустил.

Однако в этот раз Алан увернулся почти без труда. Теперь, когда минотавра зажали стены, тот мог бить топором лишь строго вниз. Увернуться от такой атаки не в пример проще. А как только руки минотавра опустились, свой шанс не упустила и Надя, тут же запрыгнув на запястье монстра.

Она взбежала по мощной руке, словно по лестнице, перехватила меч обеими руками и горизонтально взмахнула им. Удар оказался точным, и лезвие вошло в шею минотавра.

Однако отрубить, как огру, голову не получилось. Шея минотавра оказалась столь крепкой, что клинок застрял, пройдя где-то тридцать сантиметров.

— Кх, вот черт! — Надя попыталась вытащить клинок, но не тут-то было.

— Берегись!

Надя ощутила удар, однако ударил ее не минотавр, а Алан, подбежавший и толкнувший.

В следующее же мгновение юношу ударил мощный кулак монстра и далеко отбросил.

— Алан?! — сорвалась на крик обычно спокойная Викия.

— Я в по... рядке! — кое-как выдавил Алан, отплевываясь кровью. — Да... вайте! Добивайте... Шаль, Викия, Надя!

Девушки мгновенно поняли суть приказа.

Минотавр взмахнул руками и ударил каменные стены. Временная магическая преграда не выдержала мощи чудовища и с грохотом рухнула.

— Бхо-о-о-о-о! — взревел раненый минотавр и устремился к Наде.

— Боги, ниспошлите мне свет!

В следующий миг магия Шаль разорвалась ослепительным божественным светом — грозой злых духов и ночных тварей. Минотавру он не нанес никакого урона, но сумел временно ослепить.

Монстр запнулся, не видя дороги. Надя прыгнула к низко склоненной шее. В ее опустевшую ладонь прилетел брошенный Аланом меч. Практически в то же мгновение клинок окутала магия Викии, и металл засиял.

— Уо-о-о-о-о-о-о-о!

Надя вложила в удар все свои силы, нанеся его с противоположной стороны. Клинки встретились, и голова минотавра, наконец, отделилась от тела. Огромное тело задрожало и рухнуло на пол.

— Алан, ты в порядке?!

— Сейчас вылечу.

— Не делай так.

Девушки не потратили на празднование ни секунды и сразу же кинулись к Алану. Шаль как можно быстрее зачитала заклинание и коснулась ладонью его живота.

— Спасибо, Шаль.

Когда раны Алана затянулись, он погладил Шаль по голове. Та довольно прищурилась, зато остальные девушки скривились.

— Но ведь последний удар нанесла я. Меня обделишь?

— Я, по-моему, тоже изо всех сил помогала.

— Знаю. Вам тоже спасибо, Надя, Викия.

Алан погладил и их. Надя радостно улыбнулась, а Викия надула губы со словами «ну вот, двоих сразу», однако щеки ее покраснели. Разумеется, Алан видел, как относятся к нему девушки. Просто он никак не мог выбрать из них какую-то одну.

— Я пришел посмотреть на человека, что смог зайти дальше, чем кто-либо, а им оказался развратник, — вдруг раздался низкий голос, словно доносившийся из самых глубин ада.

Вся группа тут же обернулась и увидела мужчину с янтарными волосами, сидящего на трупе минотавра и окидывающего их оценивающим взглядом.

Он носил странного вида маску, мешавшую разглядеть лицо, но, судя по всему, пришел без оружия или брони. Тем не менее, авантюристы тут же вскинули оружие, понимая, что так бесшумно подкрасться способен далеко не каждый человек.

— Ты... неужели ты и есть злобный маг Оур? — спросила Викия.

— Он самый, — Оур кивнул.

Весь отряд тут же напрягся. Они никак не ожидали так внезапно повстречать хозяина лабиринта.

— Хмпф, вот уж не думала, что маг, поставивший на уши всю страну, будет выглядеть так молодо. К тому же ты пришел без охраны — видимо, нам повезло?

Надя вскинула клинок. Меч мечника — его душа, и Надя не забыла забрать свой клинок, пока бежала к Алану, иначе им действительно пришлось бы несладко.

Надя и Алан кинулись вперед, даже не подавая друг другу сигналов. Их всегда учили, что главное в битве с магом — атаковать быстро. Даже самый могущественный маг, как правило, слаб телом. Проще всего убить его первым же ударом и дело с концом.

Алан нацелился на шею, Надя на туловище. Они подлетели к Оуру с обеих сторон, но их клинки даже не оцарапали мага.

— Проворный мечник отвлекает. Его коллега добивает. Жрица всегда готова восстановить силы группы в непредвиденной ситуации, маг поддерживает огнем издалека. Весьма впечатляет, что вы за мгновение выступили так слаженно, — с уважением проговорил Оур, глядя на замерших рядом с собой авантюристов.

Замерли не только мечники. Викия и Шаль тоже застыли и разинутыми ртами, не в силах ничего сделать.

— Но даже ваша группа попалась на такую простую наживку. Неужели вы ничего не заметили?

После этих слов Викия опомнилась и тут же попыталась сорвать с себя браслет, но тот и не думал поддаваться.

Он проклят. Проклят так же, как посох Шаль, мечи Алана и Нади, да и вообще все, что они нашли в подземелье.

Все эти артефакты невероятно сильны, но не могут перечить воле хозяина подземелья.

— Итак, мечники не могут двигаться, маги не могут колдовать. Посмотрим, как вы справитесь с ним теперь.

Стоило Оуру договорить, как обезглавленный минотавр начал медленно подниматься с пола.

Часть 2

Надя очнулась в незнакомой комнате.

Внутри стояли лишь нехитрая кровать и игравший роль туалета горшок. С трех сторон ее окружали стены, с четвертой — решетка. Похоже, ее бросили в темницу. Надя замотала головой, а затем постучала по лбу, пытаясь окончательно пробудиться. Однако сознание ее словно заволокло туманом, и она никак не могла собраться с мыслями. Она решила прокрутить в голове все, что с ней случилось.

Постепенно мысли возвращались, а сознание прояснялось. Она вспомнила, как не могла двигаться, а к ней бежал огромный безголовый мужчина. «Ах да, минотавр». Надя вздохнула. Неподвижные мечники ничего не смогли поделать с ожившим минотавром, и их без труда схватили.

Может, ей повезло избежать смерти, но радостного в ситуации мало. У нее забрали оружие и броню, оставили лишь грубую одежду. Та походила на платье, но слишком короткое и кончавшееся намного выше колен.

Кстати, об оружии... Надя прикусила от досады губу. Она так обрадовалась, когда получила тот проклятый клинок, что сразу же выкинула меч, долгие годы служивший ей верой и правдой. А ведь оставь она его — и они, быть может, смогли бы одолеть Оура.

Надя ненадолго погрузилась в раскаяние, но уже скоро вновь взяла себя в руки. Настоящий воин не может жить одним только прошлым. Куда важнее настоящее и будущее.

Разумеется, больше всего она беспокоилась за Алана. Нет, безопасность Шаль и Викии ее тоже волновала, но об Оуре, владыке лабиринта, говорят, что он забирает прекрасных девушек из подконтрольных деревень. Надя переживала за их честь, но коли жива она — наверняка маг пощадил и их. По крайней мере, пока.

Однако Алану надеяться не на что. Пусть их лидер и прекрасен настолько, что может сойти за девушку, он все же мужчина без каких-либо оговорок. Стало быть, Оуру незачем оставлять его в живых.

Девушка задалась вопросами, не надеясь узнать ответ, но...

— Шагай!

Темная альвийка с копьем в руках вдруг привела в темницу человека, которого Надя ни за что бы ни с кем не спутала. Того самого Алана, о котором она так переживала.

— Алан!

Надя тут же подбежала к решетке и схватилась за прутья, но альвийка перевела копье на нее.

— Руки на дальнюю стену, быстро!

Надя заскрипела зубами, но все же послушалась, после чего навострила уши. Раздался лязг открывающейся двери. Надя мгновенно развернулась и попыталась было вырваться на свободу, но столкнулась с Аланом, которого как раз пинком протолкнули внутрь.

— Не делайте глупостей. Помните, у нас двое ваших, — ледяным тоном бросила темная альвийка, заперла темницу и ушла.

Надя же обрадовалась тому, что остальные живы, и от счастья обняла Алана.

— Алан, я так рада, что ты цел и невредим.

— Да... и я рад, что ты в порядке, Надя.

— Что произошло?

Поймать-то их поймали, но Надя совершенно не понимала, с какой стати их вместе с Аланом закинули в одну темницу. Возможно, их забросили за решетку парами, но тогда непонятно, почему Алана так задержали.

— Меня прокляли, — Алан с трудом уселся на пол. — Мне запечатали магию. Если я попытаюсь зачитать любое заклинание, меня обездвижит чудовищная боль. С Шаль и Викией сделали то же самое. Наверное, тебя отпустили потому, что не почуяли в тебе энергию.

— ...Ясно.

— Ты тоже присаживайся.

Алан пересел на кровать и похлопал рукой рядом с собой.

— А, хорошо.

Надя неуверенно села рядом. Она снова вспомнила, во что одета. Грубое, тонкое одеяние почти не скрывало линий ее тела, к тому же обнажало ноги. Более того, она ясно чувствовала, что белья на ней нет.

— Да, проклятие — вещь неприятная. Материальную печать еще можно сломать, но проклятие...

Проклятия умеет снимать Шаль, но если прокляли и ее, рассчитывать особо не на что. Даже божественная сила, которой владеют жрицы — лишь одна из разновидностей магии.

— Надя... — обратился Алан к задумавшейся подруге. — Может, сейчас и не время... хотя нет, именно сейчас самое время, чтобы я все-таки сказал тебе.

Он повернул голову и посмотрел точно на нее.

— Я люблю тебя, Надя. Люблю по-настоящему.

Три секунды. Именно столько времени ушло у опытной воительницы на то, чтобы понять слова, которые она только что услышала. А затем она мгновенно покраснела.

— Э, чт, э... т-ты серьезно?..

Алан уверенно кивнул.

— Но как же Шаль и Викия?..

— Конечно, я и их очень ценю. Но люблю, Надя, тебя и только тебя.

— Не могу поверить... спасибо тебе, Алан. Я так рада.

В душе Нади мелькнуло чувство вины перед подругами. Однако Алан сделал свой выбор. Наверное, если бы он выбрал другую, Надя бы смирилась и порадовалась за них. Убедив себя, она искренне прониклась признанием.

— Прости, я надеюсь, ты не сочтешь меня развратной, но...

«Сейчас или никогда». Надя решилась и продолжила:

— Давай... займемся любовью?

— Ты уверена? — Алан ошарашенно вытаращил глаза, но Надя кивнула.

— Возможно, потом Оур... изнасилует меня. К тому же я не знаю, вернемся ли мы домой живыми. Я готова ко всему, что ждет меня, но свой первый раз хочу подарить мужчине, которого люблю.

— Хорошо.

Алан медленно и нежно обнял Надю, и их губы сплелись в поцелуе. Вскоре он принялся лизать ей шею, а потом и вовсе повалил на кровать.

— Надя...

— Зови меня Леона, — прошептала Надя едва слышным, совершенно непохожим на нее голосом. — Так меня зовут на самом деле. Леона Джарвис — вот мое истинное имя.

Ж-ж.

— ...У тебя очень красивое имя, Леона.

— А...

Алан закатал одежду Нади. Ему открылась и пышная грудь, и поросшая рыжими волосами промежность.

— Н-не смотри так пристально... я стесняюсь.

— Но тебе нечего стесняться, Леона... ты прекрасна.

— М-м.

Алан прикоснулся языком к груди Нади, и девушка вздрогнула. Хоть она и провела с мечом долгие годы, на ее теле почти нет шрамов. Безусловно, за это следовало благодарить ее собственные таланты и мастерство Шаль, но самое главное — она берегла тело для Алана.

Все время, что они знали друг друга, Алан всегда выступал первым и отвлекал внимание врага. Стоило противнику ошибиться, как Надя наносила решающий удар.

Поначалу Алан казался Наде щуплым слабым парнем, но ее мнение быстро изменилось. Со временем она прониклась к нему доверием, которое скоро переросло в любовь.

Губы прошли мимо груди к животу, затем к поросли между ног, а потом и...

— Леона, раздвинь ноги.

Он слегка надавил на ноги Нади, и та, смущенно покраснев, послушалась слов Алана. Она продемонстрировала ему те сокровенные места, что кроме него никто еще не видел.

— Я не могу, Алан, мне... так стыдно, — кое-как проговорила Надя, пряча лицо в ладонях.

— Ты такая милая, Леона, — ответил Алан и проник в нее языком.

— А-а.

Надя впервые подала голос не от смущения, но от наслаждения. Язык Алана хозяйничал внутри нее, мечась из стороны в сторону, а тело Нади колыхалось, словно лодка в бушующем море.

— А-Алан, я больше не... кажется, я готова.

Она поняла, что такими темпами окончательно забудется, так ничего и не познав. В ответ Алан медленно, чтобы не потревожить, пристроился над ней и посмотрел в глаза.

— Тогда... я вхожу.

Ж-ж.

— Что такое?

Алан с удивлением посмотрел на Надю. Той же показалось, что мир перед глазами на какое-то мгновение расплылся. Она несколько раз моргнула, но ничего необычного не разглядела.

— Н-нет, ничего... прошу, делай со мной, что хочешь.

Девушке сразу стало неловко за свою бесчувственность, но Алан улыбнулся ей и нежно обнял. Ее спину тут же пронзили новые ощущения. Тело пропиталось болью и радостью, с которой она осознала, что стала женщиной.

— Ничего, такая боль... пустяк, — Надя улыбнулась беспокойно глядящему в ее глаза Алану.

Безусловно, девушку мучила боль, словно пронизывающая органы, но стоило ей подумать, что она преподносит себя Алану, как ее переполняло счастье.

— Просто... держи меня.

Алан кивнул, крепко обнял Надю и начал неспешно двигаться.

— М, м-м...

Через какое-то время вновь послышались стоны Нади, которые она давила из-за боли. Теперь в них слышалось сладострастие.

— Фх, а-а-а, — продолжая двигаться внутри, Алан припал к ее груди, и Надя заголосила, запрокинув голову. — А-а, а, а, а-а, Алан, Алан...

Надя сама не ожидала, что способна издавать столь похотливые звуки. Она прижимала к себе голову Алана и отдавалась во власть экстаза.

— Леона... я люблю тебя!..

— А-а, Алан-н, еще, сильнее, глубже... а-а, Алан!..

Со временем его движения стали размашистее, и камера наполнилась влажными ритмичными звуками.

— Леона, я кончаю... кончаю!

— Алан, в меня... кончай в меня!

Ж-ж.

Ж-ж-ж-ж.

Когда Надя завопила, мир перед глазами вновь расплылся.

Но она уже не могла ни о чем думать и лишь чувствовала, как Алан пронзает ее глубины. В ее голове бушевал такой фейерверк, словно по затылку ударили обухом. Надя выгнулась и...

— А-а-а-а-а-а!

Она кончала и уже не понимала, что кричит. Алан изверг в нее семя и насладился, как мог, ощущениями. Когда он вынул из Нади пенис, она уже потеряла сознание.

Алан опустил ноги на пол и погладил ее по голове.

— Ты весьма недурна, Леона или как тебя там.

На его лице уже не осталось и тени той нежности. Теперь ее место заняла зловещая ухмылка.

Часть 3

— А, а-а, Алан, Алан!..

Надя отчаянно скакала верхом на Алане. Они переспали уже столько раз, что авантюристка совершенно перестала чувствовать боль. Любовники жадно упивались телами друг друга, погружаясь в пучины плотской страсти.

Когда Надя очнулась после их первого соития, Алан в темнице отсутствовал. Вскоре появилась темная альвийка с завтраком. Через полдня она вернулась с ужином и Аланом.

Надя пыталась выведать, где он был, но тот каждый раз отвечал уклончиво. Хоть его возлюбленная и волновалась, она все же решила, что не стоит выпытывать слова, которые он не хочет произносить, и расспросы прекратила.

Они вместе поужинали и уже скоро вновь сплелись воедино. За половым актом пришла усталость, Надя быстро заснула, а затем вновь проснулась одна. Одно и то же продолжалось изо дня в день.

Жизнь узника состоит главным образом из безделья. Заняться в тесной темнице особенно нечем. Надя качала пресс и отжималась, чтобы держать себя в тонусе, но полноценно упражняться не могла — оружия ей не оставили даже тренировочного. Как-то раз она подумала сбежать с помощью тех столовых приборов, что ей приносили, но им не поддались ни стены темницы, ни замок.

Скорее всего, камера зачарована. Иначе сложно объяснить, почему ни ложка, ни вилка не оставили на стенах ни царапины, зато сами быстро погнулись.

Когда альвийка пришла в следующий раз и увидела испорченные приборы, она пригрозила, что Надя будет есть горячий суп голыми руками, после чего узница, наконец, угомонилась.

Если же вычесть скуку, жилось Наде весьма неплохо. Безусловно, еду ей давали самую простую, но разнообразную и обильную.

Каждое утро после завтрака ей приносили кадку с горячей водой и полотенце, чтобы девушка смогла помыться. В былые времена Надя почти не связывалась с горячей водой и лишь изредка ополаскивалась, но с началом половой жизни омовения стали необходимы. Она мылась старательно, не пропуская ни одного сантиметра кожи.

Два раза в день к ней приходили забирать горшок с нечистотами и ставили новый. Надя радовалась как тому, что задачу эту поручили девушке, пусть и альвийке, так и тому, что происходило это не при Алане. Все-таки ей не хотелось обращать внимание мужчины на такие вещи. Тем более, внимание возлюбленного.

Надя могла отсчитывать время лишь по тому, когда ей приносили еду. Уже скоро оно утратило для нее всякий смысл, и ей начало казаться, что в темнице она провела долгие годы. Воспоминания о приключениях с Аланом и остальными обесцветились и уже казались сказаниями давно минувших дней.

Один лишь Алан помогал ей отвести душу. Она бросалась в его объятия и молила о любви. Только когда он входил в нее, она ощущала долгожданное умиротворение. В конце концов, Наде начало казаться, что она не отказалась бы прожить так вечность.

Ж-ж. Ж-ж-ж-ж.

Лишь одно омрачало безбедную жизнь: периодическая рябь перед глазами Нади. Ее взгляд то и дело расплывался, и она слышала странные звуки. Алан, впрочем, говорил, что ничего не замечает. Что это — болезнь? Проклятие? Поначалу Надя не обращала на эти странности никакого внимания, но со временем взгляд стал расплываться все чаще, и теперь синдром уже поселил в ее голове несмываемое беспокойство.

— А-Алан...

Она положила руку на щеку возлюбленного и нагнулась к нему.

— Что?

Ж-ж-ж-ж-ж-ж.

В тот самый миг, когда она уже хотела поцеловать его, взгляд снова расплылся. Надя испуганно подняла голову и замотала ей.

— Кончаешь? Я... тоже!

Надя ощутила, как внутри разлилась теплая жидкость, и вспомнила то видение, что на мгновение открылось ей.

Когда мир расплылся, она смотрела на лицо Алана.

И видела на его месте другого мужчину.

Ночь. Может, в темницу никогда не заходили лучи солнца, но Надя помнила, когда подавали ужин, и знала, что сейчас ночь. Она лежала на кровати рядом с Аланом. Вдруг тот проснулся.

Он осторожно, чтобы ненароком не разбудить, открыл дверь темницы и вышел из нее.

Надя следила за ним сквозь прикрытые веки, а затем резко открыла глаза. Она, наконец, убедилась, что мужчина, которого она считала Аланом и с которым только что занималась любовью, оказался совершенно другим человеком.

По всей видимости, он пользовался заклинанием иллюзии. В один прекрасный день Надя вдруг поняла, что мир расплывался перед глазами, лишь когда она находилась рядом с Аланом. Она не сходила с ума, как раз наоборот. Это магия на мгновение ослабевала.

Надя беззвучно, словно кошка, припала к двери темницы, и осторожно надавила на нее. Та послушно отворилась. Видимо, скоро должна прийти темная альвийка и запереть. Надя вытащила из-под одежды припрятанный нож, сжала в руке волосы и отрезала у основания. Может, кухонный нож сложно назвать оружием, но волосы способен остричь и он.

Теперь уже коротковолосая Надя сложила одеяло горкой и разложила на подушке волосы. Если тюремщица не станет приглядываться, то решит, что авантюристка спит.

Надя вышла из темницы и беззвучно пошла по коридору. Тот этаж, на котором их в свое время поймали, смердел гниющими тут и там трупами, но этот чистотой мог поспорить с дворцовыми коридорами.

В темнице Надя особо не придавала этому никакого значения, но стены коридора слабо светились сами по себе, слегка разгоняя тьму.

Надя шла по лабиринту, полагаясь на интуицию, и вскоре отыскала дверь, из-за которой пробивался свет. Она подкралась и заглянула внутрь. В комнате стоял крупный стул, а на нем восседал мужчина с золотистыми волосами. Возможно, он спал — во всяком случае, веки его были сомкнуты, а сам он не двигался.

«Вот он», — шепнула про себя Надя, внутри которой с новой силой вспыхнула ярость. Именно его она видела, когда иллюзия ненадолго прерывалась. Именно он под личиной Алана столько раз вливал в Надю свое семя.

Ее вдруг наполнила такая ненависть, что пришлось собрать в кулак всю волю, иначе она мигом влетела бы в комнату и набросилась на него с ножом. Сейчас важнее другое — нужно найти и спасти настоящего Алана.

Надя отпрянула от двери и продолжила поиски. Интуиция вела ее на редкость правильно. Долгое время ей не встречалось ни единой живой души... пока она вдруг не наткнулась на неподвижно стоящего гоблина с копьем в руке.

Гоблин охранял грубую деревянную дверь, а с пояса его свисала связка ключей.

«Туда», — инстинктивно почуяла Надя. Она подлетела к врагу, словно дуновение ветра, вцепилась в шею и резко дернула. Кость с легкостью сломалась, и гоблин умер, так и не издав ни звука.

Надя забрала связку ключей и принялась возиться с замком. После пары неудачных попыток она все же нашла подходящий ключ и открыла дверь.

— Алан!

Он бессильно сидел на грубом стуле посреди комнаты. Надя быстро развязала веревки, что связывали его руки, и он медленно поднял голову, откликаясь на ее голос.

— Надя?..

— Да, Алан!..

Надя крепко обняла его. Похоже, с парнем обращались далеко не так роскошно, как с ней — волосы его выцвели, он заметно похудел, но не узнать его Надя не могла.

— Ну же, бежим. Пора бежать, чтобы собраться с силами. Конечно, без оружия бежать будет тяжело, но мы с тобой обязательно справимся. Если повезет, по пути найдем нашу экипировку, Шаль и Викию.

— ...Не надо, — вдруг услышала она и изумленно подняла взгляд.

Вид его карих глаз на мгновение заставил Надю забыть обо всем на свете.

— Я — владыка этого подземелья. Я — твой владыка. Я поручил тебе под личиной авантюристки влиться в ту группу. Ты отлично справилась, Леона.

Стоило его ладони нежно коснуться волос Нади, как та «вспомнила».

— Да, господин Оур...

Перед ней был не Алан, а Оур, в той самой форме, к которой она так привязалась, и с которой день ото дня занималась любовью в стенах темницы.

— Ради меня ты пожертвовала своими прекрасными волосами... но ты красива даже так. Потом мы тебя причешем как следует.

Оур неспешно обнял Надю в ответ, и та умиротворенно закрыла глаза. Наконец, она вовсе заснула.

— ...Вы закончили?

Практически в ту же секунду в комнату зашли Элен и еще одна альвийка.

— Да. Несите ее в спальню. Я еще наложу на нее чары, но вряд ли она продолжит сопротивляться, — ответил Оур, передавая тело Нади альвийке.

Элен вдруг нахмурилась, задумалась и в итоге решила спросить прямо:

— Господин, я не до конца поняла, неужели она и правда с самого начала служила вам?

— Конечно же, нет, — Оур снисходительно улыбнулся. — Мечники совершенно неспособны использовать магию, но этим и опасны. Нередко им удается победить магов исключительно с помощью силы воли.

Оур откинулся на стуле и начал объяснять. Совсем недавно стул ничего из себя не представлял, но вдруг резко вырос в размерах и обзавелся подлокотниками.

— Дело в том, что их тяжело остановить даже проклятием покорности. Такие, как она, способны сражаться, презирая мучительную боль от проклятия, пусть даже считанные секунды. С другой стороны, уловки против них работают превосходно, поэтому я и решил атаковать ее оружием, перед которым она не смогла устоять. Вот этим лицом.

Оур зачитал короткое заклинание, и лицо его исказилось. Сверкающие золотистые волосы, чуть ли не женская утонченность — все то, чем и отличалось лицо Алана.

— Конечно же, я заметила, как вы под личиной того мужчины насиловали ту девушку, но...

Когда Оур вдруг приказал альвийкам наставить на него копье и затолкать в темницу, Элен подумалось, что владыке лабиринта слишком наскучило однообразие.

— Посмотри еще раз.

— М... м-м-м?

Элен смотрела на лицо Оура и чувствовала, что что-то не так. Вот только она никак не могла понять, что же ее смущает.

— Итак?

— А, а-а!

Элен ошарашенно осознала, что лицо Оура вновь изменилось. Янтарные волосы, коричневые глаза, ухоженные, но мужественные черты лица. Это лицо принадлежало уже самому Оуру.

Вот только Элен совершенно не заметила, когда именно одно лицо сменилось другим.

— Я менял лицо медленно и постепенно. В том, что касается памяти на лица, люди... да и альвы — весьма забавные создания. Они с трудом замечают постепенные изменения, — за то время, пока Оур говорил эти слова, он вновь принял облик Алана. — Впрочем, мне повезло в целом сойтись с тем парнем цветом волос и глаз. Если бы наши волосы отличались сильнее, она бы все заметила.

В этот раз Элен смотрела куда внимательнее и, действительно, разглядела, как янтарные глаза Оура сменяются карими — Алана.

— Я повторял так несколько дней, к тому же каждую ночь нашептывал, чтобы проникнуть в воспоминания: «На самом деле я принадлежу Оуру, а личина авантюристки — лишь прикрытие». Помимо фальшивых воспоминаний и изменений лица я еще иногда на мгновения показывал ей настоящее лицо Алана. В конце концов, она окончательно уверовала, что я — союзник, а Алан — враг.

Тот спящий мужчина на внушительном стуле, которого Надя видела через дверь, и был настоящим Аланом. Если бы Надя смогла его опознать, то, быть может, спасла бы. Однако воспоминания ее угасли, а лицо Оура вытеснило лицо Алана из воспоминаний. В бывшем соратнике она увидела лишь врага.

— Даже самый мнительный человек совершенно забывает об осторожности, коль скоро думает о том, что разгадал замысел врага. Этим, а также тем, что смог поменять местами лица врага и союзника в ее сознании, я и воспользовался, чтобы быстро вывести нашептанные фальшивые воспоминания на поверхность. Ложь и правда, враги и союзники в ее жизни поменялись местами. Убеждение — страшная сила. А доверчивость сродни беззащитности.

«Страшнее всего ты сам», — подумала Элен, но промолчала. Во-первых, она доверяла ему как господину, а во-вторых, собственно, боялась.

— Впрочем, на практике метод оказался слишком затратным по времени, кроме того, почти половине успеха я обязан случайностям и удаче. С остальными постараюсь разобраться эффективнее.

Каждую из девушек Оур решил сломить по-разному.

Он направился к следующей жертве, погруженный в темные мысли.

Часть 4

Несколькими днями ранее.

Если точнее, на следующие сутки после того, как группа Алана попала в плен Оура. Жрица Шаль тоже очнулась в темнице.

— Проснулась?

Стоило ей оторваться от простыни, как она услышала голос и увидела, что в той же темнице на стуле, закинув ногу на ногу, сидит мужчина. Шаль вскинула руки — хотя в тот раз она из-за маски не увидела лица «злого мага Оура», его выдали осанка и волосы янтарного цвета.

— Не нервничай. Я не намерен вредить тебе. Если бы хотел — давно бы убил, — хладнокровно бросил Оур.

Шаль, конечно же, не доверяла ему, но после слов мага немного расслабилась. Правда, в первую очередь потому, что понимала: сопротивляться все равно бесполезно.

На указательном пальце ее правой руки — проклятый перстень, запечатывающий магию (кстати, Наде Оур наврал с три короба — никаких устных проклятий он на Шаль не накладывал).

С ним она не может применять заклинаний, да и снять перстень своими силами не в состоянии. К тому же светлые альвийки слабее и меньше людей, так что Оур, пусть и маг, превосходит ее физической силой.

— Что вам нужно?

— Другое дело, — Оур зловеще ухмыльнулся и поставил обе ноги на пол, затем приставил руку к подбородку и сделал вид, что задумался. — Как насчет твоего тела?

Он выразился так непринужденно, словно делал заказ в трактире. Пусть Шаль никогда не спала с мужчиной, она прекрасно понимала, чего именно просит человек. Ее бледная кожа мгновенно покраснела, а сама она гневно уставилась на мага.

— Пожалуйста, не несите чепуху. Я скорее откушу собственный язык и умру, чем потерплю унижение от злобного, мерзкого мужчины вроде вас.

— Настолько ненавидишь, что скорее умрешь?

— Конечно, — не думая ни секунды, ответила Шаль.

Оур кивнул.

— Но сможешь ли ты сказать то же самое о жизнях своих друзей?

Красное лицо Шаль вмиг побледнело.

— Пока что все они живы... пока что.

— ...Бесстыдник.

Очаровательное лицо Шаль скривилось, и она уставилась на Оура, скрипя зубами. Но пусть взгляд ее изо всех сил старался растерзать злого мага, тот и бровью не повел.

После мучительных раздумий Шаль с неохотой улеглась на постель и крепко зажмурилась.

— ...Делайте, что хотите.

Светлые альвы живут в разы дольше людей и большую часть жизни посвящают одному-единственному партнеру. Они высоко ценят любовь, а непорочностью ради любимого дорожат больше всего на свете.

Поэтому решение о том, чтобы расстаться с ней ради жизни друзей, многое говорит о силе ее воли. Она любила Алана, считала Надю и Викию незаменимыми подругами и слишком дорожила товарищами, чтобы их потерять. Ее тело дрожало, а зубы скрипели при мысли о том, какая жестокая судьба ожидает ее, но Шаль поклялась, что злодей ни за что не увидит в ее глазах слез.

— Кажется, ты меня неправильно поняла.

Но маг...

— Это не мне нужно твое тело. Это ты должна просить и умолять меня. Как-то так: «Умоляю вас, господин Оур, изнасилуйте меня».

...грубо растоптал решимость маленькой пленницы.

Слова его прозвучали так дерзко, так унизительно, что Шаль забыла как дышать, а о том, чтобы огрызнуться, и речь быть не могло. Мало того, что она из рода миролюбивых светлых альвов, Шаль с самого детства стремилась стать жрицей, слугой богов. И сама она, и друзья ее считали, что сердце Шаль наполнено лишь состраданием, что в нем нет места гневу.

Наверное, как раз потому она, впервые ощутив, как ярость пронзила все ее существо, полностью утратила контроль над собой.

— А-а-а-а-а!

Она вскочила с кровати и побежала к Оуру, размахивая кулаками. Однако маг без труда перехватил ее щуплые ручки в воздухе.

— Хорошо, я понял твой ответ, — сказал Оур отвратительно спокойным тоном, затем отпустил ее руки и развернулся спиной. — Сначала правую руку.

Шаль не совсем поняла, что значили последние слова. Однако сердце ее почувствовало, что ничего хорошего они не сулят, и забилось быстрее.

— Потом левую руку. Левую ногу. Правую ногу. Затем я отрежу ему уши, выдавлю глаза и отрублю язык. Не волнуйся, я каждый раз буду поддерживать исцеляющие заклинания, он не умрет. А когда он превратится в ни на что не способный кусок мяса, я организую тебе встречу... с твоим любимым мужчиной.

— Стой!

Шаль мертвой хваткой вцепилась в одежду Оура. Ее гнев и ненависть исчезли без следа; душой целиком и полностью завладел страх.

— Умоляю, не надо... умоляю. Я сделаю все, что попросите...

Из глаз полились слезы. Хрупкая девичья клятва не устояла перед хитростью мага.

— Вот как? Ну, тогда ты знаешь, что говорить.

Шаль на мгновение замялась. Но она понимала, что если так и будет молчать, Оур окончательно растеряет к ней интерес. Он смотрел на нее как ребенок на ничем не примечательного жука. Может, жучки и бабочки сами по себе не слишком интересны, но когда изо всех сил порхают, внимание все же приковывают...

— У... умоляю вас, господин... Оур, из... изнас... у-у-у... илуйте меня!..

Непорочная светлая альвийка покорилась.

— Хм... ладно. Ложись на кровать, закатай платье, раздвинь ноги, — скомандовал Оур с безразличным видом.

Шаль неуверенно легла и дрожащими руками начала закатывать платье.

— До конца, — укоризненно добавил Оур, глядя на то, как Шаль остановилась, едва обнажив нижнюю половину тела.

В глазах Шаль вновь появились слезы, и она исполнила приказ. Все платье собралось на уровне подмышек, почти полностью открыв магу тело альвийки.

В отличие от пышных и фигуристых тел темных альвиек, тела светлых почти не способны чем-либо зацепить глаз. Шаль съежилась, чувствуя, как бесстыжий взгляд Оура скользит по едва заметным выпуклостям и почти детской щели между ног, около которой не найти ни одного волоска.

Оур, не говоря ни слова, навис над ней, а затем вставил член в ее щель, пусть та еще даже не увлажнилась.

— А-а-а-а! — завопила Шаль от разрывающей тело боли.

Боль накинулась на нее с такой силой, что из глаз хлынули слезы. Сил горевать по потерянной невинности не осталось.

Она в муках выгибалась, но Оур не обращал внимания и продолжал двигать членом.

— У!.. Кх, а-а!... И, игх-х, гху-у-у!

Она с такой силой сжимала простыню, что пальцы ее совершенно побелели. Слезы лились из глаз, не переставая. И все же Шаль ни разу не сказала «нет» или «прекрати». Ее горло покидали лишь мучительные стоны. Она боялась, что если попытается сопротивляться, ее друзей постигнет суровая кара.

Хотя Оур ничем не показывал своих чувств, он втайне восхитился силой воли Шаль. «Ну ладно, видимо, пора», — подумал он следом и зачитал краткое заклинание, оставшееся совершенно незамеченным на фоне воплей альвийки. Да, он сознательно напугал пленницу, но вредить ее телу на самом деле не собирался.

— У, а-а-а-а... а? — Шаль почувствовала, как боль постепенно отступает, и недоуменно заморгала.

— Хорошо же ты взмокла. Все-таки женщина не может пойти против своей природы, что бы ни говорила.

— Но я не могла...

— А это тогда что?

Оур специально дернулся так, чтобы в темнице раздался громкий «хлюп».

На лице Шаль отразилось беспросветное отчаяние. Конечно, терпеть изнасилование и без того было до смерти тяжко, но она вспоминала друзей, ради которых старается, и держалась. Однако мысль о том, что магу удалось опорочить ее душу, окончательно сломала ее.

«А вот это уже плохо», — подумал Оур и поспешил сменить тему:

— Тебе нечего стыдиться. Это законы природы. Установленные богом законы мироздания.

— Бо... гом?..

Оур кивнул.

— Я победил вас четверых в одиночку. Безусловно, не без помощи заранее придуманного плана, но истина все равно в том, что я сильнее вас. А тебе, как женщине, дано тело, которое тянется к сильному мужчине. Что насчет твоей души — я не знаю, но плоть не обманешь. Ее дали тебе сами небеса, а значит, она действует ровно так, как решил бог.

Конечно же, он бессовестно врал.

Влага, что выделилась из органов Шаль — не более чем защитная реакция в ответ на насильственное проникновение. Никакая женщина не получает удовольствия от изнасилования без какой-либо прелюдии. Ну а если бы женщин и в самом деле тянуло к сильным мужчинам, последние жили бы как в раю.

Однако Шаль никогда еще не знала мужчин, зато чувствовала, как увлажнилась ее промежность и как утихает боль, а потому не стала сомневаться в словах Оура. В конце концов, собственная догадка девушки состояла в том, что маг опорочил ее душу, а этого бы она вынести не смогла. Поэтому альвийка ухватилась за ложь Оура.

— Скоро тебе... станет хорошо.

Оур продолжал натиск, тем временем тайно растирая клитор принесенным афродизиаком. Это то самое вещество, из которого Спина собрала приснопамятного слизняка, но доработанное Оуром. Теперь его не обязательно даже скармливать жертве, достаточно нанести на кожу, и уже скоро оно начнет разогревать похоть.

— М-м... фх... — и действительно, Шаль начала постанывать совсем по-другому. — Нет, этого... не может... быть...

Она изо всех сил пыталась отрицать чувства, что пронизывали ее тело.

— Может. Я же говорил, твое тело само притягивается ко мне. Оно уже приняло меня... Но сердца твоего я не прошу, — концовка фразы так удивила Шаль, что она невольно взглянула Оуру в глаза. — Сердцем распоряжайся сама. Мне хватит и тела. Прочувствуй божественный замысел.

Оур продолжал терзать ее глубины, играя с клитором. Боль уже давно прошла, и девушка уже начала приветствовать усиленное афродизиаком наслаждение.

— Фха-а... а-а-а-а! Фха, а-а-ам-м...

«Сердца я не прошу». От этих слов у Шаль словно гора с плеч упала.

Сознание — вещь крайне чувствительная. И речь не только о чувствах телесных.

Если Надю Оур захватывал постепенными изменениями и игрой со зрением и памятью, то Шаль он в первую очередь эмоционально уничтожил, а затем начал постепенно вытягивать со дна наслаждением и уступками. Из-за относительной мягкости нынешнего обращения действия Оура казались Шаль своего рода благом.

— Что же, а теперь время принять маткой семя сильного мужчины. Это высшее счастье, что только доступно женщине. Я наполню твое тело наслаждением и приведу к блаженству... кончаю!

Оур протиснулся в глубины Шаль и излил семя. Вместе с этим он растер о ее половые губы другой афродизиак. Этот начинал действовать мгновенно, но эффект длился недолго.

— А-а-а, а-а, а-а-а-а-а-а-а! — закричала Шаль, изо всех сил цепляясь за простыню и выгибаясь дугой.

Перед глазами плясали искры, мир мерцал. За всю свою тихую и мирную жизнь она никогда не испытывала такого удовольствия.

Сознание не выдержало и покинуло тело. Лицо расплылось от наслаждения.

Часть 5

Прошло несколько дней. Каждое утро Оур приносил Шаль завтрак и занимался с ней любовью. Затем он обращался Аланом и шел в темницу Нади, но об этом альвийка не знала.

Если Надя почти все время маялась от скуки, то Шаль всегда было над чем тщательно подумать, хотя радоваться этому она не спешила.

Если точнее, ей приходилось гадать, как ублажать Оура.

Дело не в том, что Оур сломил ее, и она стала рабыней похоти. Маг заставлял ее. День ото дня альвийке приходилось вымаливать его семя, причем каждый раз по-новому.

«Над словами и интонацией думай сама. Но знай — если мне не понравится, спать с тобой я не буду», — сказал ей Оур, когда пришел на второй день.

Так началась новая жизнь Шаль, главная роль в которой досталась методу проб и ошибок. Во второй день она начала со слов «пожалуйста, изнасилуйте меня», но получила отказ. После мучительных размышлений Шаль все же решилась произнести следующее: «Я прошу у вас любви и снисхождения».

Когда-то она мечтала сказать это Алану, если тот остановит выбор на ней. Но теперь и девичью любовь ее, и заветные слова осквернила белая жидкость мага.

На третий день Оур потребовал, чтобы Шаль говорила развратнее. Когда альвийка призналась, что не умеет, Оур сначала протяжно вздохнул, а затем распорядился, чтобы впредь обед ей носила не брюнетка с пустотой в глазах, а суккуб.

Повелительница похоти из-за объемов тела казалась полной противоположностью Шаль. Она старательно обучила неопытную жрицу развратным словечкам, и дала немало советов по тому, как вести себя в постели. До сих пор Шаль считала демонов ужасающими созданиями, но демоница вела себя непринужденно, словно знакомая ровесница. Альвийка быстро оттаяла и начала жадно впитывать знания.

На четвертый день Шаль раздвинула половые губы собственными пальцами, а затем умоляющим голосом попросила: «Вонзите ваш пенис в вагину Шаль, господин Оур». Маг поначалу удивился, а затем похвалил жрицу за старательность.

Шаль твердо сказала себе, что не будет испытывать никакой радости от похвалы, ведь ее вынудили вытворять такие постыдные вещи. Тем не менее, она ощутила какой-то странный зуд в глубине собственной души.

С тех пор Шаль большую часть каждого дня посвящала раздумьям о том, какими словами соблазнять Оура. Чем лучше она ублажала его, тем спокойнее должны чувствовать себя ее товарищи. Поэтому альвийка старалась изо всех сил.

Шаль тщательно раздумывала, не гнушаясь помощью демоницы, которая навещала ее во время еды. Демоница подсказывала незнакомые слова и давала советы, но никогда прямым текстом не говорила, что делать. В конце концов, каждый текст Шаль приходилось составлять самой.

Вскоре Шаль начала готовить слова не только для соблазна, но и для разжигания похоти мага до и после оргазма, и даже во время самого полового акта. Это, опять же, один из советов суккуба. Когда Шаль послушалась, ей сразу показалось, что Оур стал легче на подъем. Ей подумалось, что даже злобный маг не смог не заметить искренность самозабвенно старающейся девушки.

Очередной день, очередное совокупление.

— Господин Оу-ур... оттрахайте мои глубины вашим великолепным членом. Наполните меня семенем, я хочу от вас ребенка-а... — молила Шаль, стоя на кровати на четвереньках и виляя бедрами.

Пусть Оур еще не касался ее, щель альвийки обильно истекала соком. «Если ты действительно намерена доставить своему партнеру удовольствие, твое тело тоже должно быть готово», — учила демоница. Шаль сразу же согласилась с этими словами. Более того, они даже привели ее в легкий восторг.

Мысль о том, что о партнере думать нужно в первую очередь, а о мелочах лучше не беспокоиться, оказалась ей очень близка.

— Хорошо же ты заискивать научилась. Так и быть, Шаль, — похвалил Оур узницу, схватил за поясницу и резко вставил.

— А-а-ах-х... он вошел в меня... такой большой...

Когда стержень проник в ее влажное лоно, она не ощутила и тени той боли и того отвращения, что испытала в первый день. Тело Шаль сразу охватил сладостный зуд наслаждения.

— Еще, еще... пожалуйста, вкусите моей вагины-ы.

Шаль и сама водила бедрами в такт движениям Оура, тщательно следя за тем, чтобы член ненароком не покинул ее чрева. От синхронных движений любовников органы трутся вдвое сильнее, а потому удваивается и наслаждение.

Хотя думать об удовольствии партнера и важно, секс не предназначен лишь для одного. Нельзя угадать, о чем думает партнер, поэтому думать и действовать приходится, исходя из собственных ощущений. Другими словами, чаще всего лучше считать, что партнеру твоему хорошо, когда хорошо тебе.

Шаль в точности следовала совету суккуба и двигалась сама, упиваясь удовольствием.

— Кх-х, ты хороша, Шаль... — протянул Оур.

Голос его казался вымученным, но Шаль уже знала, что это и есть доказательство наслаждения мужчины. Они, в отличие от женщин, во время соития не кричат.

— И вы, господин Оур, мне тоже хорошо. Пожалуйста, трахайте меня еще сильнее! Сотрите меня изнутри-и!

Шаль заголосила вместо него. «Когда тебе хорошо — выражайся своими словами. Не нужно притворяться, просто говори, что чувствуешь. Доверься Оуру, он сделает тебе приятно».

Шаль поочередно вспоминала все советы суккуб и прилежно претворяла их в жизнь. Она почувствовала, как пенис Оура содрогается внутри ее, и несказанно обрадовалась.

— А-а, да-а, кончаю, кончаю-ю-ю! Я кончаю от того, что меня пронзает членом господин Оу-у-у-ур! Кончайте в меня! Пожалуйста, извергните в меня ваше семя, господин Оу-у-ур!

Шаль выгнулась и напряглась, готовясь встречать оргазм. Но почему-то волна наслаждения, что обычно обрушивалась на нее, задерживалась. И тогда она поняла, что Оур остановился.

— Господин Оур?.. — озадаченно спросила она, оглядываясь через плечо.

— Хочешь кончить?

— Да, я хочу кончить... умоляю, добейте меня.

Шаль старательно пыталась двигать бедрами, но не могла толком двигаться из-за того, что стояла на четвереньках. Зато она прекрасно показывала, с какой силой жаждет наслаждения.

— Тогда скажи свое истинное имя.

— Н... но...

Альвы — создания куда более духовные, нежели люди, и потому истинные имена ценят пуще магов. Знание истинного имени дает контроль не только за душой. Если она скажет Оуру свое истинное имя, тот заполучит ее всю без остатка.

Потому даже темная альвийка Элен, поклявшаяся в верности магу, не раскрыла своего истинного имени.

— Ты ведь хочешь кончить?

— А-а, да, хочу.

Оур начал медленно двигаться, и Шаль застонала. Но скорости решительно не хватало. Оур намеренно двигался медленно, лишь разжигая огонь страсти в душе Шаль.

— Господин Оур, умоляю, пощадите!.. Имя, имя мое не... ах-х, быстрее, еще быстрее... а-а, нет, прекратите-е-е!

Неспешные, словно готовые прекратиться в любое мгновение движения Оура казались Шаль пыткой. Ощущения никак не могли довести ее до оргазма, но каким-то образом все сильнее разжигали похоть.

— Господин Оур, я не могу, не могу-у... еще! Трахайте меня, разворотите меня! А-а, я не могу-у, глубже, еще глубже, не останавливайтесь, пожалуйста! Господин Оур, умоляю, оттрахайте глубины моей истекающей щели вашим твердым, могучим члено-ом!

Шаль замотала головой и резко прижалась к телу Оура бедрами. Тот схватил ее за пояс и глухо прошептал:

— Хорошо, имя можешь не говорить. Но тогда отдай себя всю. Я исполню твое желание, если ты станешь моей наложницей, готовой выполнить любой приказ и отдаться по первому зову.

Едва поняв, что ей дали выход, Шаль завопила:

— Стану, стану-у-у-у! Я ваша наложница, господин Оур, ваша личная секс-рабыня!

«Если я буду так говорить, Оур наверняка обрадуется, но это все понарошку».

Шаль теперь не смогла бы даже вспомнить, кому принадлежали эти слова, что она когда-то тихонько шептала в темнице, хитро улыбаясь. Одних только развратных слов и близко не хватило, чтобы удовлетворить Оура.

— Хорошо, тогда отныне ты моя наложница. Ты принадлежишь мне и телом, и душой. Ты будешь раздвигать предо мной ноги, когда я попрошу. Ты будешь слушаться каждого приказа и с радостью принимать мое семя!

— А-а-а-а-а, да, да-а-а! Кончаю, я кончаю! Я чувствую сперму господина Оура, а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Маг резко вставил и излил в альвийку семя, а она закричала нечеловеческим голосом.

— Чисти.

Шаль радостно припала языком к только что разрядившемуся и покинувшему ее члену. Скромной, благочестивой жрицы больше не было. Шаль заключила контракт и приняла на душу проклятие, став похотливой рабыней Оура.

— Твое истинное имя?

— Ширли Сазерленд, господин Оур... — честно ответила Шаль, продолжая с аппетитом вылизывать достоинство Оура.

В принципе, спрашивать было незачем. Неважно, в каких условиях все произошло, но она согласилась «отдать себя всю». Шаль уже продалась магу и телом, и душой.

— Ага. Что же, Ширли, отдыхай.

Оур коснулся головы Шаль пальцем. Та сразу рухнула на постель и заснула.

— Ударно поработал, — раздался ободрительный голос Лилу, словно проступившей из тьмы лабиринта.

— Ага, даже утомился немного. Еще и тебя нагрузить пришлось.

Только вчера Оур закончил подчинять Надю. К Шаль он пошел чуть ли не с самого утра, а после обеда намечалось еще одно соитие с Надей. Управлять подземельем приходилось в перерывах. С этой точки зрения Оур — человек крайне занятой.

— Да ладно тебе. Развращать невинную девочку было очень даже весело, — Лилу по-суккубски похотливо улыбнулась. — И все-таки, господин, тебя это правда заводит? Может, мне тоже начать умолять тебя? Господи-ин, чпокните щелку Лилу вашим могучим члено-ом.

Где-то на середине фразы Лилу припала грудью к спине Оура и перешла на шепот у самого уха. Маг догадался, что ей нужно, но мешать не стал.

— Дело не в моих предпочтениях. За словами стоит сила — душа, если хочешь. Особенно когда слова — твои собственные. Ложь, повторенная много раз, звучит все правдивее, и в конце концов грань истины стирается. В случае таких старательных девушек как она это вдвойне справедливо. Хоть я и сказал ей, чтобы сердце оставила себе, она слишком последовательна, чтобы вовремя остановиться. В целом, тактика совращения достаточно стандартная, правда, работает не на всех.

«На последнюю — ту, что у них магом была — она вряд ли подействует», — мысленно добавил Оур.

— Хм-м. А меня ты совратить не хочешь? Не попытаешься вскружить мне голову? — с придыханием прошептала Лилу, прижимаясь еще крепче.

— На отпетых лицемеров вроде тебя такой подход не сработает. Ты будешь просто отыгрывать экстаз. Вдобавок, зачем совращать демоницу, когда ты и без того порок во плоти?

— Ага. И к тому же, ты мне даже так нравишься.

— ...Ясно, — Оур постарался ответить равнодушно.

— ...Я не шучу, если что, — Лилу прижалась щекой к его спине.

Оур решил не отвечать на ее слова и встал с кровати. Затем обернулся, но так, чтобы не наткнуться на взгляд Лилу, и бросил:

— Кстати, ты, наверное, проголодалась. Идем в спальню, я тебя награжу.

— ...Угу. Ур-ра, наконец-то пое-ем! — жизнерадостно воскликнула Лилу и вскинула руки в воздух.

В голове ее тем временем кружилась совершенно недостойная суккуба мысль: «Надеюсь, однажды он откроет свою душу».

Часть 6

— Наконец-то ты пришел, — холодно поприветствовала Оура голубовласая девушка-маг Викия, когда он пришел в ее темницу.

Девушка провела в заточении уже несколько дней. Ее узилище посещала лишь девушка, приносившая еду и, несмотря на демонстративное хладнокровие, Викия вся изнервничалась.

Вполне возможно, Оур уже успел так или иначе «разобраться» с Надей и Шаль. Викия готовилась к тому, что за нее примутся в последнюю очередь, причем повелитель подземелья мог использовать судьбу ее спутниц в качестве козыря.

— Успокойся. Все твои товарищи живы.

— Глупо надеяться, что такие слова меня успокоят, — грубо отрезала Викия.

Во-первых, никаких доказательств Оур не предъявил. Во-вторых, «живы» означает лишь то, что души ее товарищей на месте. О сохранности тел не шло никакой речи.

— Пожалуй. Тогда выражусь по-другому. У них нет травм ни телесных, ни душевных. Если бы вам удалось выбраться, все вы снова смогли бы стать авантюристами.

— К чему ты? — нетерпеливо перебила его Викия, словно пытаясь сказать, что слова врага ей не интересны.

Впрочем, они ей и правда не интересны. Никто не мешает Оуру врать.

— Нелюдимая ты... но ладно. Я пришел сыграть с тобой.

— Сыграть? — недоверчиво переспросила девушка по ту сторону решетки, и Оур кивнул.

— Ты сразишься со мной в несложной игре. Если победишь, я верну тебя и всех твоих друзей на поверхность, целыми и невредимыми. Если проиграешь — отдашься мне целиком. Ты ставишь одну жизнь, я — четыре. Ставки в твою пользу.

— Не говори ерунды, я на такое ни за что не соглашусь, — ответила Викия, стараясь не показывать, насколько сильно ей на самом деле хочется вцепиться в предложение.

Сейчас она ни на что не способна. Ее магию запечатали, и девушке не хватит умений, чтобы сбежать без чар.

— Я догадывался, что ты так скажешь, поэтому приготовил судью, — после этих слов из тьмы появился крупный демон с кожей медного цвета. — Если я буду жульничать, демон высосет мою душу, и ты победишь. Битва будет честной. Согласна?

Викия задумалась. Безусловно, демон — наверняка один из приспешников мага, но демоны не бывают безоговорочными союзниками людей. Тем более такие крупные. Если Оур поставит на кон душу, демон без жалости высосет ее, если потребуется. К тому же, если Викии повезет с характером демона, тот может даже встать на ее сторону.

— Хорошо, я согласна выслушать тебя. Рассказывай, — сказала девушка, присаживаясь на кровать и закидывая ногу на ногу.

Правила игры действительно оказались несложными. Сначала Викия и Оур должны договориться, кто будет нападать, а кто — защищаться. Затем оба они пишут на листочке бумаги часть тела, не показывая оппоненту.

Выбрать можно один из восьми вариантов: голова, грудь, живот, таз и любая из конечностей. Если и нападающий, и защищающийся написали одно и то же, защита считается успешной, и игроки меняются ролями. Если нет — написанная нападающим часть тела переходит в его «собственность», затем игроки все равно меняются ролями.

Перешедшая в собственность часть тела сковывается проклятием, и изначальный обладатель лишается возможности двигать ей. Впрочем, у собственности есть ограничения. В нее не могут попасть жизненно важные органы, органы чувств, а также рот и горло, чтобы игроки могли разговаривать. Строго говоря, каким-либо реальным эффектом обладает лишь потеря власти над конечностями.

Список нарушений правил вышел довольно внушительным. В него вошла телепатия, предсказание будущего, магическое зрение, подглядывание с помощью слуг, любые попытки прервать игру или передвинуть руку с помощью силы или магии, любые помехи оппоненту, попытки скрыть руку магией иллюзий, любые нарушения уговора. Каждое из этих нарушений значило бы, что демон вытянет из Оура душу, а Викия победит.

Однако в список нарушений не вошел захват в собственность обеих рук противника, хотя игрока без рук впору признавать проигравшим. Однако когда Викия сказала об этом Оуру, он в ответ бросил: «У тебя еще есть рот и ноги».

Как ни странно, запреты на мошенничество не распространялись на Викию. Хотя, вряд ли она хоть что-то смогла бы сделать с запечатанной магией.

Проигравшим считается тот, у кого противник заберет в собственность все части тела, кроме одной. Очевидно, когда свободной останется лишь одна часть тела, продолжать игру будет бессмысленно.

По окончанию игры обоим игрокам вернут «отобранные» члены. Далее в случае проигрыша Викии она отдаст все свое тело в собственность Оура, а в случае проигрыша мага он вернет как Викию, так и всех ее товарищей на поверхность целыми и невредимыми.

Если окажется, что те уже успели пострадать, Оуру будет засчитано «нарушение уговора». Демон заберет его душу, а затем лично доставит всех товарищей девушки и ее саму на поверхность.

После долгих споров относительно понятия «целый и невредимый», Викия и Оур сошлись на следующем определении: «в состоянии сражаться в точности как и раньше сразу после возвращения на поверхность». Викия поначалу хотела настоять на формулировке «сражаться против Оура», но решила, что за такую наглость может поплатиться и заработать проклятие. В итоге она согласилась, понимая, что сейчас важнее все же затащить Оура в игру, где есть шансы победить.

— Что же, тогда начнем. Первой нападай ты.

Оур расслабленно опустился на стул перед решеткой и посмотрел на Викию. Между ними в стороне встал демон, скрестивший на груди все четыре руки и поглядывающий на игроков. Роль игрового поля играли два деревянных пюпитра, на которых можно писать одной рукой так, что оппонент ничего не увидит.

Разумеется, в этой игре выгодно атаковать первым, ведь игра заканчивается как только у одного из игроков остается одна «собственная» часть тела. Викия раздумывала, не спеша. Время игры они ограничивать не стали.

Если оба игрока выбирают части тела случайно, то шанс провалить атаку — один к восьми. Может, в конце игры над каждым ходом приходится тщательно раздумывать, но в начале гадать не обязательно. И тем не менее, вернее, именно поэтому Викия так крепко задумалась.

Части тела не равноценны. Исход игры решит не удача, а глубокие размышления и взаимное чтение мыслей. Ключ как раз в том, что проигранная часть тела переходит в собственность оппонента.

Проигранной рукой уже не попишешь. Другими словами, потеря обеих рук равносильна поражению Викии. Конечно, она могла, в теории, писать ртом или ногами, но хотела во что бы то ни стало избежать такого унижения. Животом и тазом тоже ничего не напишешь. Поэтому руки нужно защищать любой ценой.

С этой точки зрения у Оура есть серьезное преимущество. Он может выписывать части тела с помощью магии, даже лишившись рук и ног. Хоть он и настаивал, что игра справедлива, на деле Викия находилась в заведомо проигрышном положении.

«Однако на этом-то его и можно подловить», — подумала она.

— ...Я написала.

— Долго же ты думала. Но не страшно.

Викия взяла в руку свой листок. То же самое сделал и Оур. Он, в отличие от Викии, определился почти мгновенно.

Демон по очереди посмотрел на листки, а затем скрипучим металлическим голосом объявил:

— Нападает Викия. Выбранная часть тела: «левая рука». Защищается Оур. Выбранная часть тела: «голова». Атака успешна, левая рука Оура переходит Викии.

Левую руку Оура пронзила длинная игла из серебристого света.

— Хм. Теперь атакую я.

Оур как ни в чем не бывало написал на листке следующий ход. Викия же задумалась над тем, что стоит защитить. Оур хотел защитить голову. Викия предполагала, что в первую очередь он попытается спасти конечности, точнее — как правша — правую руку, но ее ожидания не оправдались.

Неужели потеря головы как-то навредила бы Оуру? Безусловно, голова — важнейшая часть тела, но разве ее потеря так уж опасна с учетом того, что мысли, органы чувств и рот останутся свободными?

Даже с «потерянной» головой и двигаться, и читать заклинания можно совершенно свободно, а насильно закрывать противнику глаза запрещено. Разумеется, власть над нервной системой тоже не передается. Если бы Викия завладела головой Оура, она не смогла бы управлять его телом.

После долгих раздумий Викия все же сделала выбор и показала листок демону. Он вновь окинул взглядом ходы и проскрипел:

— Нападает Оур. Выбранная часть тела: «грудь». Защищается Викия. Выбранная часть тела: «правая рука». Атака успешна, грудь Викии переходит Оуру.

Грудь девушки сковали цепи из янтарного света.

Но никаких неприятных чувств не последовало. Как они и условились, сердце и легкие, как жизненно важные органы, работали по-прежнему.

Выбор Оура настолько удивил Викию, что изумление все же отразилось на лице. Она была уверена, что маг будет в первую очередь нападать на конечности. С точки зрения Оура грудь ему не нужна — для победы достаточно захватить все конечности и голову. А может, он именно потому и сделал такой выбор. Может, он предвидел, какие части тела будет в первую очередь защищать Викия, и атаковал ту, где шансов на успех больше.

— Теперь моя атака, — сказала Викия и показала демону листок.

В этот на раздумья ушло гораздо меньше времени. Оур вновь словно ничуть не задумывался.

— Нападает Викия. Выбранная часть тела: «правая нога». Защищается Оур. Выбранная часть тела: «правая рука». Атака успешна, правая нога Оура переходит Викии.

— О, — с некоторым даже восторгом обронил Оур, когда серебристая игла пронзила его правую ногу.

Он догадался, что Викия в первую очередь будет атаковать конечности. Тем не менее, он вовсе не выглядел встревоженным. Наверное, он не считает руки такими уж важными.

«...Однако на этом-то его и можно подловить».

Викия скосила взгляд на витающую в воздухе серебристую и янтарную энергию и незаметно улыбнулась.

Часть 7

Бывают люди одаренные, от рождения обладающие какими-либо талантами.

Крайне редко среди них встречаются люди, наделенные силой судьбы, против которой бессильна даже магия.

Сюда относится и та самая «звезда героя», считающаяся одним из самых драгоценных даров.

«Магический глаз» Викии далеко не так всемогущ. Дар этот позволяет невооруженным глазом видеть потоки магической энергии. Всю жизнь прочие маги казались ей слепцами. В ее глазах они выглядели хромыми калеками, и девушка порой задумывалась над тем, как им вообще удается так ловко плести заклинания.

Оур — опытный маг, обладающий каким-то чудовищным запасом магической энергии, но он такой же слепец, как и остальные. Викия, подобно демону, сразу увидела бы магию Оура, попытайся он ее применить. А в случае несложного заклинания она смогла бы его расшифровать.

Другими словами, Викия рассчитывала, что сможет разглядеть, какие символы пишет Оур, когда он лишится рук и начнет полагаться на магию.

Дары не относятся к магии. Им не нужны заклинания или энергия. Украшение, что запечатывало магию Викии, не мешало ей пользоваться магическим глазом, к тому же его не чуял демон. И даже если ее секрет раскроется, в правилах запрета на использование даров нет.

— Теперь... мой ход.

Начинался четвертый раунд. До сих пор ни одному из игроков не удалось успешно защититься. Викия присвоила живот Оура, а он, в свою очередь — левую руку и таз.

Викия вновь удивилась тому, что маг решил остановить выбор на тазе. Сама Викия атаковала живот Оура затем, чтобы отвлечь его внимание от конечностей, а Оур словно действовал наоборот — захватил левую руку, чтобы отвлечь внимание от других частей тела.

— Хья-а?!

И тут спину Викии пронзили столь сильные ощущения, что девушка невольно вскрикнула. Пытаясь понять, что только что произошло, она посмотрела на свою левую руку и увидела, что та вовсю ласкает промежность. Она и сама не заметила, как рука успела закатать тюремную одежду и открыть гениталии взгляду Оура.

Викия пригляделась и увидела, что потоки энергии тянутся от Оура к ее цепям и управляют телом.

— Разве это не считается помехой?! — воскликнула девушка.

— Не считается. Ты все еще можешь писать, — хладнокровно ответил демон.

Действительно, Оур не мешал ее собственным действиям или мыслям. Он лишь заставлял ее левую руку неспешно скользить вдоль щели. Да, он отвлекал Викию, но в ход игры не вмешивался.

— Я трогаю свою собственность своей собственностью. Что не так?

— ...Продолжаем.

Викия свела ноги, скрывая половые органы от Оура, а затем взялась за кисть. Она старалась выглядеть смело, словно собираясь уж в этот раз захватить правую руку Оура... но написала левую ногу. Девушка решила, что маг наверняка подумает защитить правую руку, а значит, его надо застать врасплох.

— Нападает Викия. Выбранная часть тела: «левая нога». Защищается Оур. Выбранная часть тела: «левая нога». Атака провалилась.

Оур словно прочитал ее мысли и защитился.

Викия растеряла то преимущество, что дала ей первая атака.

— Зря поспешила. Забылась от ласк? — Оур похотливо улыбнулся.

— Ходи, — Викия скорчилась от стыда и показала листок демону.

— Нападает Оур. Выбранная часть тела: «правая рука». Защищается Викия. Выбранная часть тела: «правая рука». Атака провалилась.

— Кажется, ты и сам перевозбудился. Кровь из головы ушла? — едко бросила Викия, но в душе испустила вздох облегчения.

Ей удалось отыграться за неудачу. Более того, ей повезло защитить правую руку. Мало того, что лишь та позволяла хозяйке нормально выводить буквы, девушка содрогалась от одной мысли о том, как маг может унизить ее, если подключит еще и вторую руку.

— Нападает Викия. Выбранная часть тела: «правая рука». Защищается Оур. Выбранная часть тела: «таз». Атака успешна, правая рука Оура переходит Викии.

Викия едва сдержалась, чтобы не раскрыть восторга. Вторую руку Оура пронзила серебристая игла, и больше маг не мог пошевелить руками. Впрочем, где-то на задворках сознания Викии невольно мелькнул вопрос о выборе Оура. С какой стати он решил защищать таз?

...Впрочем, сейчас это уже неважно. Викия знала, что теперь ей нужно анализировать потоки магической энергии Оура. Она пристально вгляделась в мага... и увидела такое, что не поверила своим глазам.

— Как ты двигаешь частями тела, которыми не владеешь?!

— Давай лучше я тебя спрошу, — Оур иронично улыбнулся в ответ на упрек Викии. — Я могу двигать те части твоего тела, которыми владею. Почему ты считала, что частичная потеря собственности помешает мне управлять моим телом?

И тогда Викия поняла, что Оур раскрыл ее замысел.

— Это не нарушение?

— С какой стати? — ответил демон вопросом.

Долго думать над его словами не пришлось. Правила не запрещали двигать отобранные части тела магией. В конце концов, на ход игры это не влияет. Викия осознала ошибку и сникла.

Если бы он перемещал кисть магией, она смогла бы разглядеть магические потоки. Но Викия не могла видеть магию, текущую внутри тела мага. Дар ее позволял видеть лишь те потоки, что перетекают по воздуху.

— Что такое? Я уже готов атаковать. Ты не хочешь защищаться?

После долгих раздумий Викия все же повернула листок.

— Нападает Оур. Выбранная часть тела: «левая нога». Защищается Викия. Выбранная часть тела: «правая нога». Атака успешна, левая нога Викии переходит Оуру.

Викия недовольно посмотрела на цепи, обвившие названную конечность, и цокнула. С самого начала игры Викия защищала лишь правую руку. Безусловно, на то имелась вполне конкретная причина, но она понимала, что и Оур об этом догадается.

Ей удалось догадаться, что теперь Оур попытается атаковать ноги, но девушке не удалось угадать, какую именно он выберет.

Викия глубоко вдохнула, понимая, что нужно собраться. Она закрыла глаза и сосредоточилась, стараясь не думать о все продолжающей ласкать промежность левой руке.

— Мха-а! — вдруг издала она краткий стон.

Лишь тогда она заметила, что левая рука перебралась на грудь и принялась ласкать ее. Грудь Викии маг забрал в первую очередь. Вершины округлых холмов уже напряглись до предела. Влажные пальцы массировали их, а мозг захлестывали волны ощущений.

Кроме того, рука закатала короткое платьице, в которое одели девушку, и теперь взгляду Оура ничего не мешало. Сам же Оур наблюдал за зрелищем с похотливой улыбкой.

Викия перевела взгляд на демона, но тот и не думал вмешиваться. И тогда девушка поняла, в чем именно просчиталась. Демоны не могут улавливать настроение и чувства человека. Касается это и сексуальных ощущений. Демон мог реагировать лишь на физическое или магическое вмешательство. Другими словами, на роль судьи он годился из рук вон плохо.

Викия, наконец, разгадала замысел Оура. Разгадала и тут же мысленно обозвала его подонком. Оур защищался так странно как раз потому, что ему и не надо защищать ничего конкретного, ведь он мог двигать телом и после потери права собственности.

Однако что насчет тех действий тела, которые не назвать жизненно важными, но не отнести к осознанным? Возможно, потеря собственности их полностью прекращает? Если предположить, что это так, вспомнить, что Оур защитил таз, затем подумать над тем, какие полубессознательные движения можно совершать им под воздействием физиологического желания... то все встанет на свои места.

— Нападает Викия. Выбранная часть тела: «таз». Защищается Оур. Выбранная часть тела: «таз». Атака провалилась.

Викия сделала выбор, руководствуясь исключительно приступом ненависти. Естественно, Оур с легкостью раскусил ее.

— Кх... у-у...

Левая рука Викии закопошилась и вновь скользнула между ног. Девушка из последних сил давила собственные стоны. Ласки распалили ее, и промежность увлажнилась еще сильнее. К тому же отобранная нога отошла в сторону, предавая волю хозяйки, и теперь та никак не могла помешать непослушной руке бедрами.

Викия заскрипела зубами и вписала следующую часть тела.

— Нападает Оур. Выбранная часть тела: «голова». Защищается Викия. Выбранная часть тела: «правая нога». Атака успешна, голова Викии переходит Оуру.

Викия практически рефлекторно попыталась защитить правую ногу. Оур подловил ее и отобрал голову. Если бы Оур забрал правую ногу Викии, то получил бы полный контроль над нижней половиной ее тела. И речь не только о том, что ее постыдные места окончательно откроются ему... он ее такими темпами и изнасиловать может.

Оур умело пользовался страхом, который сам же и посеял.

— Теперь у меня захваченных частей больше, — с довольной улыбкой заявил Оур, словно раздувая ее страх.

— Ты прав.

Но Викия уже решилась. Она мысленно отругала себя за ошибки, а затем отбросила досаду и сомнения, что скопились в ней. Чем сильнее на нее давила обстановка, тем яснее становились мысли.

Что сейчас самое главное? Спасти друзей. Ее собственная честь, ее собственная жизнь — все это не важно, но Алана и остальных надо вызволить любой ценой.

— Теперь атакую я, — Викия уверенно вписала следующий ход.

— Нападает Викия. Выбранная часть тела: «правая нога». Защищается Оур. Выбранная часть тела: «таз». Атака успешна, правая нога Оура переходит Викии.

— М? — обронил Оур, словно хваля соперницу, и свел брови.

Сейчас Викии больше всего хотелось отобрать у Оура таз.

И именно поэтому она его не атаковала.

— Хм...

Оур ненадолго задумался, в первый раз с начала игры. Зато Викия, наоборот, приняла решение практически сразу же.

— Нападает Оур. Выбранная часть тела: «правая рука». Защищается Викия. Выбранная часть тела: «правая рука». Атака провалилась.

Викии нужно во что бы то ни стало защищать правую руку. Без десницы она не смогла бы продолжать. Пусть даже ценой правой ноги, пусть даже ценой последующего изнасилования, но правую руку она отдавать не собиралась.

Атака Оура провалилась, и Викия вновь захватила преимущество.

У Оура остались голова, грудь и таз.

У Викии — правая рука, правая нога и живот.

Шанс ошибиться — один из трех. Викия решила довериться удаче. Она незаметно для Оура прокрутила кисть в руке, решив выбрать часть тела по тому, как она остановится.

...Кисть указала вбок.

— Нападает Викия. Выбранная часть тела: «грудь». Защищается Оур. Выбранная часть тела: «голова». Атака успешна, грудь Оура переходит Викии.

— М... — кратко обронил Оур, когда серебристая игла пронзила его грудь.

У него осталось две свободных части тела.

Викия задумалась над тем, как защищаться дальше. Если она не защитит правую руку, то больше не сможет писать. Если не защитит правую ногу — может расстаться с девственностью. Она должна была выбрать один из этих вариантов.

— Нападает Оур. Выбранная часть тела: «живот». Защищается Викия. Выбранная часть тела: «живот». Атака провалилась.

Именно поэтому Викия выбрала третий вариант.

— Ты словно змей, — проговорила Викия, слегка улыбнувшись. — Хитрый, подлый, нечестный. Мысли твои грязные и поверхностные, поэтому их очень легко читать. Я даже скажу тебе, как схожу в следующий раз. Я выберу голову. А теперь гадай, соврала ли я.

С этими словами Викия быстро провела кистью по бумаге.

Зато Оур впервые растерялся настолько, что крепко задумался. Наконец он медленно поднес кисть к листку и сделал ход.

— Нападает Викия. Выбранная часть тела: «голова». Защищается Оур. Выбранная часть тела: «таз». Атака успешна, голова Оура переходит Викии.

Серебристая игла вонзилась в голову Оура. Его тело словно пошло трещинами.

— Вот кто ты на самом деле. Ты никогда не доверяешь другим и не видишь правды. А теперь отпусти меня, демон, и отведи к моим друзьям.

Однако демон в ответ даже не шелохнулся. Викия попыталась встать, но цепи крепко держали ее, и она не могла сдвинуться с места.

— ...Что это значит? Победа в игре за мной! Только не говори, что изменил условия! — закричала Викия.

— Хе-хе-хе... — усмехнулся Оур. — Ты совершенно права, юная волшебница. Я и в самом деле никому не доверяю. Однако позволь мне, черствому старику, дать тебе совет. Лучше бы и ты меньше доверяла другим.

Затем трещинами пошли все иглы, вонзившиеся в Оура, и разбились.

— Что?! Это твои рук дело, демон?!

— Нет, он все делает правильно. Я не жульничаю. Просто ты неправильно поняла одну маленькую деталь, — Оур самодовольно улыбнулся и размялся, больше не скованный иглами. — Игра закончится, когда один из нас захватит все поставленные на кон части тела, кроме одной... Однако я не уточнял порядок. Значит, он может быть любым.

Порядок? О чем он? Что вообще происходит?

Викия на мгновение растерялась, а затем ее осенило.

— Погоди-ка, поставленные на кон?..

Оур кивнул.

— У тебя ведь три товарища? Вместе с тобой это четыре комплекта. Смотри, как здорово: еще три победы — и вы спасены, — все тем же тоном закончил Оур.

На лице Викии отразилось отчаяние.

Часть 8

Алан перекатывался по холодному полу темницы, словно раненый жук. Его руки заключили в наручники за спиной, ноги тоже заковали в оковы. Разумеется, магию его запечатали.

Позавчера его на день переместили в просторную комнату, но все остальное время он проводил на полу тесной темницы. Пусть в ней и стояла кровать, Алан не мог перебраться на нее с холодного пола. Кормили его лишь раз в день пустой похлебкой, которую Алану приходилось лакать, словно псу.

Связанный по рукам и ногам, он не мог даже нормально справлять естественные надобности. Его пачкали собственные нечистоты. Мерзкая жизнь, точнее, выживание продолжалось день ото дня.

Ему приходилось бороться с таким унижением, что покончить с собой мешала лишь мысль о том, что его друзья еще живы.

Первые три дня он еще надеялся, что товарищи придут и спасут его. Алан потерял сознание первым и не знал, что их тоже поймали. Пусть магу и удалось обездвижить Надю, Шаль и Викия могли спастись, а затем придумать, как вызволить верных друзей.

Однако после трех дней в заточении он понял, что, во-первых, надеяться на спасение не стоит, а во-вторых, Оур не собирается оставлять его в живых надолго. Да, его кормили, но лишь пустой соленой похлебкой. День за днем холодный пол лишал Алана здоровья, а беспросветное чувство бессилия на пару с непрекращающимся запахом нечистот давили на психику. Алан и сам понимал, что долго не протянет.

В течение следующих трех дней он постепенно проникался отчаянием. Еду ему приносила прекрасная черноволосая девушка, но сколько бы Алан к ней ни обращался, та молча делала свою работу и никак не реагировала.

Но на седьмой день еду принесла не она, а демоница с крыльями как у летучей мыши. Поначалу Алан нахмурился, но девушка оказалась на удивление приятной собеседницей.

Когда авантюрист услышал от нее, что всех его товарищей поймали, он пал духом, но не слишком — демоница также пояснила, что обращаются с ними куда лучше, чем с ним.

На восьмой день Алан начал опасаться уже другого. Он вдруг задумался над тем, почему с товарищами его обходятся лучше, чем с ним. Получалось, их Оур убивать не собирается. По крайней мере, пока.

Поэтому Алан сразу же начал подозревать худшее.

И уже скоро его кошмар стал реальностью.

День начался с того, что Алану, наконец, разрешили помыться теплой водой, затем сняли оковы и выпустили из тесной темницы. Его провели в просторную комнату, которая не шла ни в какое сравнение с темницей. Пол в ней сиял невероятной чистотой, а стены светились так ярко, что авантюрист ощутил себя будто на поверхности. В комнате стояла большая кровать и другая мебель, но Алана усадили на стул в самом углу.

Щелкнули оковы, которыми его приковали к стулу. Алан пытался взглядом привлечь внимание той самой демоницы, что недавно заходила к нему, но та словно нарочно не замечала авантюриста и быстро покинула комнату.

Алан остался наедине с мурашками и неприятным предчувствием. Подобным образом он чувствовал себя, когда касался сундука с сокровищами, внутри которого притаилась коварная ловушка.

Но Алан не мог ничего изменить. Его руки никак не могли освободиться от оков.

Поэтому ему пришлось неподвижно сидеть и ждать. Вскоре дверь снова открылась.

— Надя! Шаль! Викия! — радостно воскликнул Алан, увидев, кто вошел в комнату.

Несмотря на грубые тюремные одежды, его спутницы почти не пострадали. Разве что волосы Нади стали заметно короче, но никаких ран на их телах нет.

— Что с вами сделали? Неужели лишили дара речи? Или слуха?

Ответила лишь Викия. Она покачала головой, а затем тихо обронила:

— Алан... прости... прости.

Она свесила голову и без конца извинялась, не в силах посмотреть ему в глаза.

О чем думает Надя — непонятно, она лишь смотрит в никуда пустыми глазами. И даже вечно улыбающаяся Шаль сейчас улыбается молча.

— Насладился долгожданной встречей?

— Оур!.. Мерзавец, что ты с ними сделал?!

Алан подался вперед, лязгая оковами.

— Хм... что сделал?

Оур с задумчивым видом вошел в комнату, поравнялся с Шаль и Надей, затем обнял и вцепился в их грудь.

— Хочешь, объясню, что мы делали все эти дни?

Пусть враг авантюристов и сжимал грудь девушек на глазах Алана, они лишь смущенно покраснели. Зрелище потрясло Алана до глубины души.

— Шаль, Надя, что с вами?! Что вы... Викия, ты что-то знаешь?!

Он перевел взгляд с молчавших Шаль и Нади на Викию. Но и та лишь продолжала просить прощения и не отвечала.

— Хм, видимо, да. Леона, расскажи.

Оур развязно назвал девушку настоящим именем, а затем положил руки на ее бедра. К Наде словно вернулся дар речи, и она посмотрела на Алана.

— Прости, Алан. Я обманывала тебя, — затем она снова перевела взгляд на Оура, обвила руки вокруг его головы и поцеловала. — Я — преданная слуга владыки Оура. Все это время я обманывала тебя.

— Ложь! Это... это невозможно, ведь ты!.. — кричал Алан, гремя цепями, но Оур перебил его словами приказа, предназначавшегося Наде:

— Кажется, этот мужчина тебе не верит... заставим же его. Докажи свою преданность.

— Да, повелитель, — радостно согласилась Надя, залезла на кровать, встала на четвереньки и повернулась к Оуру задом. — Пожалуйста, владыка Оур. Познайте доказательства моей преданности.

— Надя! Прекрати, ради всего святого! Это неправда, это не может быть правдой, это... а, может, это твой план? Ты думаешь соблазнить его, чтобы отрубить голову? Нет, остановись! Шаль, Викия, остановите Надю! — надрывался Алан.

Но Шаль продолжала тихо улыбаться, а Викия, словно не в силах выносить вида Алана, отвернулась. И тогда Оур, не стесняясь, вонзил восставшее естество в глубины Нади.

Алан относился к Наде с симпатией и считал, что их чувства взаимны. Однако сейчас его почти что любовницу насиловал незнакомый мужчина. А что еще страшнее — лицо Нади расплылось от удовольствия, и она сама вовсю двигала бедрами, растаптывая сердце Алана.

— Прекрати... умоляю!

Алан все кричал и вырывался, а когда Оур все же выплеснул вглубь Нади свое семя, бессильно сник.

— Спасибо за благосклонность, повелитель, — Надя раздвинула половые губы пальцами и продемонстрировала вытекающее семя Алану. — Теперь понял? Мое тело, целиком и полностью, от головы до пят, принадлежит владыке Оуру. Я люблю его до глубины души. Мне неловко, что я обманывала тебя, но все, что я делала, было ради владыки Оура. Прости.

Беглый голос воительницы в точности соответствовал тому, что остался в памяти Алана. Но он никогда не видел, чтобы она так заигрывала с мужчинами. Неужели это и правда Надя? Алан снова посмотрел на других девушек, словно надеясь на их помощь.

— Конечно же, про них я тоже расскажу. Твой черед, Ширли.

Стоило Оуру произнести имя Шаль, как ее маленькое тело запрыгнуло на кровать.

— Есть. Когда-то я любила Алана. Он был сильным, мужественным и добрее всех, кого я знала. Я любила его всем сердцем, — сказала она, немного смутившись, и улыбнулась точно той улыбкой, которую знал Алан — нежной и ласковой, словно солнечные лучи. — Но господин Оур показал мне, что есть кое-что еще лучше.

А в следующее мгновение по ее лицу растеклась похоть. Шаль провела языком по влажному от жидкостей Нади и спермы достоинству Оура, а затем заглотила его.

— А именно — этот член... Ах, какой он твердый, большой и могучий... Член Алана ему и в подметки не годится. Он прекрасен...

От извращений, открывшихся его взгляду, Алан уже давно возбудился. А поскольку одет он, как и его спутницы, в тонкие тюремные одежды, все прекрасно видели бугорок между его ног. Шаль сравнила его с членом Оура и хихикнула.

Затем перекатилась на кровати, широко раздвинула половые губы и позвала Оура:

— Господин Оур, изнасилуйте глубины вашей самочки-рабыни вашим великолепным членом. Наполните вашу личную игрушку семенем.

Алан уже не верил своим глазам. Разве может чистая и непорочная Шаль, самая скромная девушка их отряда, так раздвигать ноги, говорить столь развратные слова и умолять о таком?

— Ах-х! Толстый член господина Оура входит в меня!.. Глубже, еще глубже!.. Насилуйте меня всю-ю-ю!

Алан ошарашенно смотрел, как маг глубоко проникает в маленькое тело альвийки. Хоть член его действительно впечатляюще огромен, влагалище Шаль принимало его без какого-либо труда.

Алан, уже морально уничтоженный, слушал звуки их соития. Стоны Шаль разрывали его сердце. У него уже не осталось сил ни кричать, ни вырываться.

— Не может быть... это невозможно... это все сон... — лишь отчаянно повторял он, отрицая все, что видит.

Он лишь пытался спасти разрушающуюся душу. Больше ему не оставалось ничего.

— Наконец, Викия, — кончив внутрь Шаль, Оур подозвал последнюю девушку. — У меня хорошие новости, так что поднимай голову.

Оур обнял Викию со спины, взялся рукой за нежный подбородок и заставил ее посмотреть на Алана. Викия морщилась, но покорно исполняла волю мага.

— Эта девушка, в отличие остальных, еще не отдалась мне телом. Истинного имени тоже не сказала.

Алан рефлекторно вскинул голову и посмотрел на Викию. Действительно, она выглядела так, словно ее держали против воли. Если уж на лице столь спокойной и рассудительной девушки застыло такое отвращение, сложно даже представить, сколько ненависти в ее сердце.

Алан словно увидел лучик надежды и сразу оживился. В душе загорелся огонек. Скорее всего, ей запечатали магию и держат силой. Сложно сказать, что случилось с остальными спутницами Алана, но в этом наверняка замешана какая-то зловещая магия.

Однако на Викию она не действовала, ведь эта девушка и сама на редкость одаренный маг.

Алан тут же принялся думать. Если в голову придет хорошая идея, Викия наверняка поймет его замысел после пары жестов, и им удастся воплотить его в жизнь. Осталось лишь придумать, как им вырваться из этой ситуации. Если Алану удастся освободиться от оков, а Викии — от того предмета, что сдерживал ее магию, они смогут убить Оура.

И тогда они снова вернутся к прежней жизни. Во всяком случае, Алан и Викия. С опороченными, возможно, уже ничего не поделать. В худшем случае, их придется бросить. Но только не Викию. Алан поклялся, что ее, до сих пор не поддавшуюся порче, спасет во что бы то ни стало.

«Я что-нибудь придумаю, доверься мне», — попытался донести он до нее взглядом. И девушка, еще несколько дней назад путешествовавшая вместе с Аланом, поняла его слова.

— ...Прости меня, Алан, — но в ответ вновь прозвучали извинения.

— А теперь, Викия, скажи ему. Кому ты принадлежишь?

Оур сел на кровать в позе лотоса. Викия встала перед ним и закатала одежду.

— Прости, Алан... Но я принадлежу Оуру целиком, кроме души.

На бледном животе Викии проступило имя Оура. Магическая печать, обычно не видная, но проявляющаяся под воздействием магической энергии Оура. «Клеймо» собственности мага.

— Нет... Викия... ты же шутишь? Не волнуйся, сейчас я что-нибудь придумаю... ведь мы же всегда выходили из любых передряг вместе. Наши... узы помогут нам.

После слов Алана у Оура дернулась бровь.

— ...Вот, чего стоят ваши узы. Да, возможно вас действительно что-то связывает. Но узы так просто рвутся, — проговорил он, словно насмехаясь над юношей.

И все же, в самой глубине той бездны, что скрывалась за глазами мага... горел огонек печали. Его заметила только Викия, единственная из авантюристов еще сохранившая рассудок.

— Начинай же, Викия.

Но не успела она задуматься над тем, что увидела, как последовал приказ. Викия медленно опустилась и коснулась пениса Оура промежностью.

— Нет... перестань, Викия! Перестань, перестань! Умоляю, прекрати! Убью! Я убью тебя, мразь! Только попробуй проникнуть в нее своим грязным отростком, и я в ту же секунду отрежу его! Прекрати, не надо, Викия-я-я-я!!! — вырвался вопль из самых глубин души Алана, а сам он дернулся с такой силой, словно собирался оторвать собственные руки.

Однако Оур положил руки на плечи Викии и с силой надавил, глубоко входя в нее.

— А-а-а-а-а-а! Убью, убью, тварь! Будь ты проклят, гори в аду! А-а-а-а! Нет тебе прощения! И вам, Шаль, Надя! Как вы смеете так заигрывать с ним, продажные стервы?!

На глазах Алана из щели Викии потекла кровь. Непорочность, что она столько времени берегла, все же отобрали.

Алан грязно матерился и осыпал проклятиями весь белый свет. Викия смотрела на то, кем стал добрый и отважный герой. Рухнул последний бастион ее сердца.

Она отдала Оуру полную власть над собственным телом, и теперь даже в туалет не смогла бы сходить без его согласия. Последним осколком человеческой гордости, за который она цеплялась, оставался Алан. Но теперь этот осколок растаял, не выдержав разочарования.

Оур разглядел происходящее в душе Викии и шепнул ей:

— А теперь, Викия, скажи этому никчемному варвару свое настоящие имя и имя твоего хозяина.

— Мой хозяин... Хозяин Виктории Кия Виктимы — вы, владыка Оур!..

В ту самую секунду юная талантливая волшебница продала душу старому коварному магу.

Тело Викии пронзило такое наслаждение, что она сразу же кончила. Ощущение того, как чужой человек ухватился за ее душу, сковало сознание леденящим холодом, но поразило тело невыносимым блаженством.

Она отчетливо чувствовала, как ее белоснежная душа чернеет с каждой секундой. Наслаждение оскверняло ее. Викия знала, что единожды вкусив его, уже никогда не станет прежней.

Раньше она мысленно презирала Шаль за то, с какой охотой та поддалась разврату, но теперь понимала подругу всей душой. Ради такого наслаждения она была готова продавать душу Оуру снова и снова.

— Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! — только и кричал Алан обезумевшим голосом... хотя, возможно, он и в самом деле обезумел. И продолжал: — Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Убью! Кляну...

И тогда его речь оборвалась.

Надя опустила клинок и отделила голову авантюриста от тела. Наверное, никто и не заметил, но меч, что сжимала воительница — тот самый, что Алан когда-то прозвал «Шинкующим Клинком».

Тот самый меч, что авантюрист некогда бросил Наде, чтобы та обезглавила минотавра, теперь отсек голову Алана.

Тело же, пропитавшееся ненавистью и проклятиями, быстро начало превращаться в монстра под действием магии Оура. Авантюрист превратился в бессмертного берсерка, ненавидящего и проклинающего все на свете... в дуллахана.

— Вы убили минотавра, на корм и экипировку которого я тратил столько денег, но теперь с лихвой вернули должок. Отправьте его в сторожевую комнату второго яруса. И скажите двергам, пусть сделают ему подобающие доспехи. А, но щит ему не нужен. Левой рукой он будет носить собственную голову.

Оур вручил дуллахану меч, что отрубил его голову, а затем позвал ждавшую за дверью Лилу, чтобы она отвела нового стража подземелья на место. Ненависть — основа всего зла. Поэтому дуллаханы далеки от простых оживших мертвецов.

— Ла-адно. А ты что будешь делать, господин?

— Ну, раз уж я все-таки овладел Викией и собрал всех трех новеньких, то пока что наслажусь ими.

Оур продолжал сидеть на кровати и водить членом внутри Викии. Он подозвал Надю и Шаль, и они послушно прильнули к магу с разных сторон. Оур потратил на них столько времени и сил, что теперь собирался сполна вкусить плоды своих усилий.

— ...А можно ты и мне время уделишь, когда я вернусь? — спросила Лилу после недолгих раздумий.

Некоторое время назад она возмутилась бы, услышав слова Оура, но с недавних пор, похоже, сделала для себя какие-то выводы и начала общаться с магом ласково и даже заискивающе.

— ...Почему бы и нет? Кстати, приведи еще Спину и... если вдруг наткнешься, Элен.

Из-за нехватки людей Оуру пришлось поручить им уход за пленными. Безусловно, они безропотно исполнили указания, но Оур решил, что их нужно как-нибудь наградить, чтобы они не затаили обиду.

— Так точно! Я скоро буду!

Лилу резво улетела вслед за дуллаханом.

Наверняка безголовый рыцарь, исполненный бездонной ненависти, но сохранивший из прошлой жизни познания в фехтовании и магии, отразит нападения еще множества авантюристов.

Оур впервые кончил внутрь Викии, по пути обдумывая дальнейшие планы.