Глава 121 - Обнадеживающие мысли

Кердина потеряла дар речи. Измученные глаза, под которыми в результате нескольких бессонных суток уже появились темные синяки, задрожали от смеси противоречивых чувств.

Женщина через силу заставила уголки губ приподняться. Странная натянутая улыбка выглядела особенно жутко из-за налитых кровью глаз, тупо уставившихся вперед. Пальцы, облепленные влажными кусочками трав, медленно погладили лицо принца. С дрожащих губ шепотом полились коварные слова:

— Сомневаюсь, Блейн. Любовь — не такое грязное чувство. Она не так мрачна и уродлива, как те эмоции, которые испытываешь ты.

— ...

— Ты не влюблен. Ты просто хочешь обладать этим ребенком.

Блейн молча смотрел на свою мать. Он вспомнил, как впервые рассказал ей о своих чувствах к принцессе. Тогда она сказала точно то же самое. Ничего не изменилось.

— Я же говорила. Когда ты станешь королем, а затем императором, весь континент ляжет у твоих ног. Таких женщин будет много...

— Мама.

Сухие губы принца еле шевелились.

— Если я не последую твоей воле, ты тоже наложишь на меня заклятие?

— Блейн!

Возглас эхом разнесся по спальне. Часто и неровно дыша, Кердина посмотрела на перевязанное запястье сына. И вместо того чтобы снова закричать, она сокрушенно обняла его и взмолила:

— Не будь так жесток к своей матери. Я все делаю ради тебя.

Тонкие пальцы принялись увлеченно перебирать серебристые волосы.

— Мы почти закончили, верно? Осталось совсем чуть-чуть. Если хочешь, что ж, я дам тебе ее сердце. Но потом ты поймешь. В нем нет ничего особенного...

Шепчущий голос был полон безумной любви к своему ребенку. Так происходило всегда. Насколько бы глупо он себя ни вел, Кердина хвалила сына и позволяла делать все, что тот пожелает. Она неизменно давала Блейну только самое лучшее, пророча ему наивысший статус и несметные богатства.

Принц слабо улыбнулся мысли, пришедшей в голову. Даже не находясь под властью колдовских чар, он ничем не отличался от остальных.

— Я пойму, когда получу его, так? — прерывисто зашептал Блейн. Обращаясь к смотревшей на него немигающим взглядом королеве, он проговорил, — Прошу, отдай мне сердце Лии. Если я смогу заполучить его... то сделаю все, что ты захочешь, мама.

***

Как и ожидалось, сознание снова покинуло девушку. Правда, на этот раз она не упала в обморок, а просто уснула.

По крайней мере, так думала Лия.

Открыв глаза, принцесса отметила, что лежит на кровати в своем дворце. Сквозь окно в комнату лился тусклый солнечный свет. То были проблески утренней зари.

Сев, девушка внимательно осмотрелась. Постельное белье, приведенное в сущий хаос пылким романом, было в полном порядке. В начисто убранной спальне Лия находилась одна. Все выглядело так, словно произошедшее прошлой ночью оказалось лишь бредовой иллюзией, сотканной ее воображением.

Необъяснимая пустота больно пронзила сердце. Лия закусила губу и повернула голову. Внезапно ей на глаза попала маленькая записка, лежавшая на прикроватном столике. На оторванном уголке бумаги грубыми буквами было написано:

[Ты отправишься со мной в пустыню?]

“Почерк Ишкана по прежнему плох, но, похоже, стал немного аккуратнее. Он практиковался?”

Лия хихикнула, представив Ишакана, держащего перо в большой руке и пишущего на этом маленьком клочке бумаги. Она обняла записку и довольно забила ногами по кровати. Это было неподобающее поведение для принцессы, но никто ведь не видел.

— ...

Девушка перечитала записку еще несколько раз, а затем положила ее обратно на грудь.

Странно, но это заставило Лию вспомнить о невыносимой головной боли, возникшей прошлой ночью. У принцессы и раньше часто случались приступы мигрени. Однако вчера она впервые испытала настолько сильную боль.

“Похоже, я достигла предела моих психических возможностей, но, на удивление, это помогло прояснить голову.”

Каждое утро ее тело было словно свинцом налито. Лия страдала от хронических мигреней и жила под давлением огромной мрачной тучи депрессии и уныния, укоренившейся в самой глубине ее души.

Но сейчас разум девушки был ясен и ничем не затуманен, словно солнце в погожий день. Ей казалось, что она может сделать все, что угодно. Чистые, как родниковая вода, и обнадеживающие сердце мысли нахлынули неудержимо.

“А может, отправиться в пустыню с Ишаканом — вполне себе хорошая идея?”

Все равно все планы оказались испорчены. Переговоры и налоговые реформы не состоятся. В сложившейся ситуации лучше смотреть в будущее, чем отказываться от своей жизни. Если задуматься, этот путь мог оказаться именно тем, по которому Лия должна пойти ради Эстии. Даже если в один миг ей придется отказаться от своего имени, она будет также следовать долгу принцессы, чтобы защитить свою страну.

Множество мыслей, о которых Лия еще вчера не подумала бы, стало заполнять голову. Если она действительно станет королевой Курканов, то сможет убедить их не вторгаться в Эстию. Она постаралась бы возобновить переговоры или попыталась бы наладить какую-то торговлю между двумя странами.

И... она могла бы быть с Ишаканом.

В тот же миг сердце девушки забилось так, словно вот-вот взорвется. Ее тело сотрясалось от накала переполняющих эмоций. Лия не могла это контролировать.

Не в силах усидеть на месте, она расхаживала по комнате, пока ее воображение безгранично продолжало рисовать картинки.

В пустыне она станет свободной. Будет просто Лией, а не принцессой Эстии. Она сможет есть все, что захочет. Ей не придется видеть лицо сводного брата и терпеть бдительный надзор мачехи.

Представляя себе жизнь без всех этих уз и ограничений, Лия осела на пол. Она так разволновалась, что температура тела мигом подскочила вверх. Стараясь остудиться, принцесса намеренно легла на холодный мрамор и глубоко вздохнула, вместе с тем приводя мысли в порядок.

Еще оставалось время. Она должна была тщательно обдумать это решение.

Но Лия знала, что ее сердце уже склонилось в одну сторону.