Глава 62 - Сгинь

Кердина моргнула. Затем, словно рыба на суше, она медленно приоткрыла губы и снова закрыла их.

Потеряв дар речи, женщина раздраженно сверкнула глазами.

Ситуация за обедом превратилась в полную неразбериху. Лия непонимающе наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой — разум оказался слишком потрясен, чтобы осознать катастрофу, разразившуюся в тот момент, когда Кердина спровоцировала Ишакана и потянула за последнюю нить терпения.

Честно говоря, это было, действительно, ожидаемое событие. В тот самый момент, когда королева украла платье у Лии, воспламенился фитиль. Вопиющее неуважение и обман стали всего лишь спичкой, что зажгла бомбу замедленного действия.

Как бы отчаянно Лия ни старалась, ее попытки исправить положение были тщетны. Независимо от того, сколько усилий она прикладывала, чтобы отсрочить будущее, в конечном итоге обе стороны все равно столкнулись бы в конфликте. Ее умоляющие попытки умиротворить короля Курканов лишь выиграли немного времени. В конечном итоге, взрыв все равно бы неизбежно произошел.

С краев хрустального бокала стекали алые капли. Ишакан медленно поставил стакан, и на его губах появилась презрительная улыбка. Золотые глаза смотрели на Кердину с чистой ненавистью, и смысл, прятавшийся в них, их был ясен. “Сгинь”.

Встретившись взглядом с Ишаканом, королева напряглась. Мужчина перед ней обладал пугающе мощной аурой. Вселяющий ужас образ заставил женщину заикаться.

Глядя на ее жалкое состояние, Куркан не сдержал сарказма.

— Это платье... Мне показалось, оно Вам не идет. — данное заявление было явным оскорблением. Тон голоса мужчины не выражал ничего, кроме презрения.

Кердина только и могла, что наклонить голову и приподнять уголок рта. Темно-красные губы изогнулись дугой. Демонстрируя самую элегантную и красивую улыбку, королева пыталась утаить свои ранее смелые действия. Чистый образ ее яркой улыбки, смешанный с запахом алкоголя, в этой казусной атмосфере походил на сорняк, не к месту выросший в палисаднике.

Кердина изящным жестом подняла руку и подозвала служанку. Затем она встала со своего места и с благородным видом проговорила Ишакану:

— Я отлучусь на минутку, чтобы переодеться.

В сопровождении горничных, поспешивших на помощь своей госпоже, Кердина уверенным шагом покинула столовую. Король, оставшийся один после того, как его внезапно бросила жена, нервно оглядел стол.

Глаза правителя Эстии останавливались везде, кроме Ишакана. Трусливый король был так напряжен, что даже не мог обвинить Куркана в откровенно грубом поведении. Отец Лии в тот момент точь-в-точь походил на щенка, потерявшего хозяина.

В самом деле, он совершенно не заслуживал титула “король Эстии”. То немногое благородное достоинство, которое еще оставалось в этом человеке, теперь было разрушено. Такой лидер, как он, мог привести свою страну только к одному исходу — к гибели.

Взгляд Лии метнулся к королю. Принцесса почувствовала, как на плечи наваливается груз семьи, — тяжелее, чем валун, упавший со скалы. Сердце девушки сжалось от чувства безысходности. Беспорядок, с которым теперь ей приходилось иметь дело, казалось, был неразрешим. С губ Лии сорвался обиженный вздох.

“Насколько же вы глупы? От этих переговоров зависит судьба всей страны, но...вместо того, чтобы помочь…Не могу поверить, что вы все портите…”

Даже если правитель Эстии попросит прощения и преклонит колени перед королем Курканов, этого будет недостаточно. Ишакан и так оказал излишнее милосердие ранее. Вдобавок, гордость королевской семьи Эстии не дала бы отцу Лии поступить так.

Охватило ужасное чувство одиночества. Принцесса почувствовала себя так, словно ее бросили в зону боевых действий. С обеих сторон продолжалась жестокая резня, и как бы отчаянно она ни пыталась остановить безумие, ее крики оставались неуслышанными. Даже когда голос становился хриплым, а горло кровоточило, ее отчаянные просьбы не находили отклика в диких степях.

Охваченная горем, Лия медленно поднялась со своего места. Она поняла, что больше нет причин оставаться на обеде. Все было разрушено. Она посчитала, — лучше уйти и заняться чем-то другим, чем бессмысленно убивать время здесь.

Когда девушка уже собралась было двинуться, перед ней возникла тень.

— Принцесса. — человек, которому постоянно оказывали неуважение, протянул руку Лие.

Девушка медленно подняла на него взгляд. Ее очи прошлись по крупному телу, затем добрались до глаз, потом до ладони. Руки Ишакана были почти вдвое крупнее ее собственных, и тем не менее это небольшое различие таило в себе так много возможностей.

Принцесса нерешительно подняла руку, уже намереваясь вложить пальцы в его широкую ладонь. Однако она остановилась. Лия не была уверена, к чему может привести подобное решение, и поэтому не могла заставить себя с готовностью принять его.

Видя ее неуверенность, Ишакан не стал настаивать. Он только спокойно наблюдал за девушкой, терпеливо ожидая. Лия застыла на месте. Разум затуманился, эмоции противоречили сами себе.

В такие минуты Ишакан был необыкновенно терпелив. Несмотря на то, что он являлся человеком, всегда использующим силу и действующим безрассудно, чтобы добиться желаемого, только Лие он показывал другую сторону себя — проявлял заботу и терпение.

Понимая, что находиться с Ишаканом лучше, чем оставаться здесь, принцесса протянула ладонь, чтобы взять мужчину за руку, как вдруг строгий голос прервал ее:

— Сядь, — холодно произнес Блейн. — Куда это ты собралась? Обед еще не окончен.