Глава 37 - Могу ли я пригласить Вас на танец? (2)

— Бён Гёнбек из Оберде, — приветствовала Лия, — приятно видеть Вас.

Услышав это, мужчина одарил ее своеобразной яркой улыбкой. Он был ужасно уверен в себе, и принцесса понимала почему.

Наряд Гёнбека… Его тело с головы до пят покрывали пурпурные шелка. И пусть такая одежда и была редкой и дорогой, Лия всем своим нутром считала ужасной потерей тот факт, что именно Бён Гёнбек, а не кто-то другой, носил эти ткани.

Банкет только начался, а его лицо уже заметно покраснело. И пурпурный цвет наряда только добавлял нелепости к и без того несуразному виду Бёна. Лия попыталась сдержать гримасу отвращения.

"Это немного грубо, но..." — подумала Лия, окидывая Гёнбека взглядом. — “Он — просто олицетворение жадности.”

Девушка задумалась, прежде чем заставить себя придумать комплимент, соответствующий ситуации.

— Какой у вас славный наряд. — наконец сказала она с нежной улыбкой, и мужчина только гордо улыбнулся.

— Конечно, я постарался выглядеть достойным Вас, — хвастливо произнес Бён.

В этот момент Лия предположила, что, если бы представилась возможность, Гёнбек тотчас же прислал бы ей платье, подходящее к его наряду. Принцесса лишь невесело рассмеялась, когда события прошлой ночи промелькнули у нее в голове.

Несмотря на то, что все его охранники были разгромлены, Бён Гёнбек выглядел практически безразличным. Лия посочувствовала Ишакану, ведь тому приходится иметь дело с таким человеком.

Хотя было кое-что, говорящее о том, что Гёнбека в некотором плане задела прошлая ночь. А именно, то, как он пристал к принцессе и стоял очень близко к ней, будто хотел утереть нос Ишакану, показав что Лия принадлежала ему.

События прошлой ночи продолжали всплывать в памяти. Вспомнив разговор про похожих на нее проституток, девушка подавила желание нахмуриться. Потом ее мысли обратились к столь же вероломным поступкам, которые совершила она сама.

— Могу ли я иметь честь пригласить Вас на танец? — наконец спросил мужчина, протягивая принцессе руку.

Пусть девушка и желала сказать "нет, спасибо", у нее не было другого выбора, кроме как согласиться. В конце концов, в глазах публики Лия действительно принадлежала Бёну.

Принцесса с искусно скрываемым отвращением вложила свою ладонь в его. И к удивлению девушки, Гёнбек на мгновение отстранил ее руку, а затем сплел их пальцы вместе. Лия посмотрела на соединенные конечности.

“Если и за руку мне его держать неприятно, то противно даже думать о том, что я буду чувствовать, когда наступит кошмарный медовый месяц.” — вздохнула девушка.

Посреди танца радостная праздничная музыка внезапно стихла. Вскоре болтовня, как и смех, прекратилась, стоило одному мужчине нагло встать прямо перед помолвленной парой.

Ишакан ждал удобного момента, чтобы устроить им засаду. Он повременил до тех пор пока пара не начала проходить мимо и сделал свой ход. Король Курканов встал прямо перед ними и протянул руку, раздумывая, посмеет ли Лия отказать ему.

— Не окажете ли Вы мне честь станцевать со мной хотя бы одну песню, принцесса? — спросил он с очаровательной и самодовольной улыбкой.

Это предложение прозвучало словно падение булавки в гробовой тишине комнаты. Приглашая принцессу на первый танец и тем самым пренебрегая этикетом Эстии… Ишакан явно получал от этого удовольствие.

Лия понимала, что он подначивал ее. Однако обычаи королевства требовали, чтобы первый танец принцесса провела либо с членом своей семьи, либо с женихом. Король Курканов даже не стал ждать окончания одного танца и намеренно вмешался, попросив девушку составить ему пару при следующей песне.

Лия невидяще смотрела на протянутую руку, обдумывая различные последствия каждого своего ответа. Посчитав, что та слишком долго медлит, Гёнбек бросил на Ишакана хмурый взгляд, но постарался изобразить на лице безразличие:

— Король Курканов. — пылко приветствовал мужчина.

Ястребиные глаза Ишакана устремились на него.

Гёнбек отпустил ладонь Лии и, обвив рукой ее талию, с вызовом притянул к себе, глядя на собеседника.

— Прошу прощения, но принцесса — моя невеста. — напомнил он вежливым тоном, и Ишакан сухо хмыкнул, прежде чем его губы сложились в презрительную усмешку.

***

Бён был в восторге от явного проявления неприязни, промелькнувшего на лице Ишакана. Гёнбек посчитал, что прямо сейчас нанес серьезный удар по гордости короля варваров! Ведь до этого Ишакан уж слишком расслабленно чувствовал себя на банкете. Самодовольным тоном Бён продолжал сыпать соль на рану...

— В Эстии принято, что первый танец принцессы принадлежит мне, — произнес он с ухмылкой. — Надеюсь, Вы поймете.

Мужчина был настолько самоуверен, что упустил из виду простой факт. Он сражался не с обычным человеком, а с королем Курканов. И как король, Ишакан вежливо позволил подстрекательствам завершиться самим, поскольку уже знал, кто будет смеяться последним.

— Это так? — язвительно заметил Куркан, а Гёнбек в замешательстве уставился на него, — Я думал, что весь этот банкет должен был быть в нашу честь, разве нет? — спросил он, оглядываясь вокруг.

От досады у Бёна закипела кровь:

— Король или нет, традиция диктует ... — начал было протестовать Гёнбек, но Ишакан прервал его, шагнув вперед.

Король продолжал смотреть на собеседника сверху вниз. Люди поблизости наблюдали за происходящим с напряженным вниманием, ожидая, что произойдет дальше.

— Так вот, как Эстия обращается со своими уважаемыми гостями? — спросил Ишакан, приподняв бровь. Его голос был низким и тихим, но легко разнесся по залу.

Даже Курканы прекратили празднества, наблюдая за напряженным обменом мнениями между их королем и местным дворянином. Дикари уставились на Бёна немигающим взглядом, полным ненависти и желания убивать.

Затылком ощущая колкие глаза, Гёнбек почувствовал, как воздух вокруг сгустился и повисла удушливая атмосфера. Другие дворяне оказались достаточно мудры, чтобы спокойно продолжить заниматься своими делами, остерегаясь чужеземных гостей. На висках Бёна проступил пот, он старался сохранять самообладание.

Ишакан, в свою очередь, обратил свое внимание на Лию:

— Принцесса? Что Вы на это скажете? — спросил он, широко улыбаясь.

Лия поняла, что загнана в угол. Почувствовав взгляд толпы, она покорно приняла приглашение, вложив свою кисть в протянутую руку мужчины. Тотчас же для себя девушка отметила, насколько теплыми были его ладони по сравнению с другими.

Стиснув зубы в безмолвном гневе, Бён Гёнбек отпустил принцессу и отступил назад. Он в последний раз взглянул на них обоих, прежде чем демонстративно уйти, дымясь от злости.

Толпа расступилась перед Ишаканом и Лией, когда те двинулись к центру бального зала. Люди будто наблюдали картину луны в ночном небе. Они завороженно смотрели на контрастирующие фигуры принцессы и короля Курканов: ее бледное лицо ярко выделялось на фоне его загорелой кожи; а серебристо-белые локоны, плавно струящиеся при каждом движении, представляли собой полную противоположность темно-каштановых волос мужчины.

Даже их одеяния сильно отличались, но при этом так хорошо сочетались друг с другом.

Пара начала грациозно танцевать среди толпы, и вскоре рядом стоявшие дворяне вернулись к своим делам. В зале вновь воцарилась шумная и радостная атмосфера.

Лия практически висела на плечах мужчины, а он крепко держал ее за талию. Они были так близко физически, но оставшаяся часть танца прошла в полной тишине.

Однако беззвучие длилось недолго, поскольку кто-то из Курканов зарычал в сторону музыкантов, и те, испугавшись, тут же заиграли.

Эта музыка предназначалась только для них двоих.